Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности - Анатолий Максимов

Пленка была пленка проявлена, но фотографий на память разведчики не получили, и первой же почтой она была направлена в Москву. Как позднее узнали, это были первые такого рода сведения, полученные нашими специалистами.

В середине 60-х годов, почти трагически звучит признание советских специалистов по космической программе: оборудование для имитации условий космоса на Земле нужного качества может быть создано в Союзе только через ряд лет, а медицинскую электронную аппаратуру в стране никто не производит.

Ниже следует выдержка из письма Института биофизики — главного центра по имитации космических условий с целью тренировки космонавтов и испытания аппаратуры, в адрес ВПК и руководства Минвнешторга:

«Закупка камеры, входящей в список строгого эмбарго, обуславливается необходимостью решения значительного объема исследований и практических задач при условий имитации космического пространства и что реальной подобной камеры с возможностью испытания с человеком в СССР не существует…

Срок изготовления только механического оборудования камеры в СССР около 7 лет, а медицинскую часть с требуемыми характеристиками ни одна организация в Союзе не изготовляет.».

Характерно, что в то время интерес к получению (изготовлению, испытанию и поставку) зарубежной ТБВК — термобаровлагокамеры, имитирующей глубокий вакуум, проявляли Минобороны, Минобщего машиностроения (атомное), Минздрав, которые разрабатывали техническое задание на подобные камеры. Речь шла о поставке из-за рубежа камер объемом в 8, 17 и 100 куб. м. Причем каждая из них понижала вакуум на порядок, фактически до космического уровня.

В письме обозначался тот факт, что появление нужной камеры в Союзе преследует вторую цель: довести уровень отечественной промышленности в создании подобных камер до мирового.

Чтобы представить объем требуемого оборудования по линии строгого эмбарго достаточно заметить, что список запасных частей к камере в 100 кубов предусматривал сумму почти в миллион долларов!

К середине 60-х годов в Минвнешторге сформировывались группы «СИ», занимающиеся в ряде внешнеторговых объединениях «третьего добывающего ведомства» приобретением за рубежом товаров строго эмбарго. Как правило, эти группы стали возглавлять разведчики НТР, так называемые «подкрышники». В своем объединении автор вошел в такую группу. От предложения ее возглавить он отказался «из принципа». А принцип был простой: лучшая форма существования разведчика — это быть «полевым игроком». (Прим. автора: так случилось, что из более чем двадцати лет служения в НТР, только менее шести лет он работал в центральном аппарате. Да и из них — четыре года в службе активных мероприятий; именно по этой причине автор имеет право называть себя «чернорабочим разведки»).

Естественно, нужно было согласовать работу в группе с руководством НТР, но… был получен категорический отказ, даже приказ. Наивно рассуждал автор, что делает полезное дело при работе в группе «СИ». И заранее предполагал, что его в НТР поддержат, ибо, согласно приказа министра, он был уже включен в группу. И автор продолжил работу в группе, ссылаясь в беседах с руководством НТР на тот факт, что «отказ от такой работы не будет понят в Минвнешторге и не пойдет на пользу всех остальных «подкрышников».

Дорого или не дорого это стоило для автора. Уже через годы работы над «космическими заданиями» в ведущих ведомствах страны по космосу и во Минвнешторге проходили награждения, но автор из списка был удален по требованию «сверху» в НТР. Более того в 77-м году по этой же причине его имя оказалось вне списка в связи с награждением к 60-летию Октябрьской революции. Хотя список выполнения заданий «по космосу» по линии только НТР к тому времени был внушителен.

А в следующий год ему присвоили звание почетного чекиста, правда, за работу по линии внешней контрразведки. Совмещение этих двух направлений в работе разведчика не учли, хотя к этому времени он только по линии НТР имел четыре грамоты Председателя КГБ Ю.В. Андропова.

Ниже приводится несколько примеров по работе в рамках НТР по космической проблематике. Речь идет о помощи разведки в работах отечественных НИИ по подготовке длительной жизнедеятельности космонавтов и приборов на орбите Земли.

И только в один период — 1962–1967 годы.

Амберлиты. В начале шестидесятых годов наши специалисты искали возможность получения сверхчистых материалов для работы специальной техники и жизнеобеспечения космонавтов на около земной орбите.

Поэтому в поле зрения отечественных ученых и инженеров находились факты новых разработок Запада в области амберлитов (ионообменных смол), позволяющих создавать металлы и жидкие среды сверхчистого качества — абсолютно чистого, в котором отсутствовали даже следы других веществ.

Сегодня любая домохозяйка может купить простенькую систему очистки воды, главным узлом которой являются амберлиты, но тогда…

Работа над амберлитами велась в США, Англии, Франции и, конечно, в Японии. Серий амберлитов было множество. Широко велись над ними эксперименты по оборудованию ими промышленного производства. Дело в том, что универсальных смол не существовало, их нет и сейчас, а были избирательные смолы — для каждого материала своя.

Вот этим вопросом пришлось заниматься, работая в Японии и бывая там наездом. И с позиции Внешторга работая с фирмами из США и Франции.

Разведывательное задание гласило: добывать образцы, технологию производства и область применения с результатами испытания ионообменных смолы по американской маркировке серии «Х».

Разведчик понимал, что нужно искать источника, который смог бы на регулярной основе передавать разведке образцы и информацию, в первую очередь, американского производства. Разобравшись со спецификой проблемы, еще в Японии, он вел поиски среди специалистов химических компаний, которые были ведущими в области очистки воды. Исходил из того факта, что японцы весьма обеспокоены качеством своей продукции на мировом рынке, который зависит в большой степени от качества исходного сырья. Особенно в области электроники.

Предполагалось, что крупнейшие корпорации, известные в Японии как «большая десятка» — «дзайбацу», наладят для собственных нужд производство амберлитов, вернее всего, по американским лицензиям. Не исключалось, что в этом вопросе они, «дзайбацу», могли прибегать к промышленному шпионажу в отношении компаний в Америке и других странах. Так оно и случилось.

Удалось установить «деловой контакт» со специалистом на основе его интереса в Союзу, так как он считал себя социал-демократом, а в прошлом был японским комсомольцем.

«Фузи» плохо говорил по-английски, но общий язык с ним был найден. Более того, еще в Японии он начал передавать вначале образцы, а затем информацию для атомной, электронной, химической промышленности. Среди них были и те, что предназначались для нужд космической техники.

Информация касалась разработок в указанных выше странах смол и были экспериментальными. Отдельные их них удалось приобрести большими партиями, а их серийность и идентификация по разведзаданиям, говорила о том, что идут они для нужд атомной энергетики, микроэлектронике, судостроительной техники, жизнеобеспечения космических систем, в том числе и для длительного пребывания человека в космосе.