Союз «Волшебные штаны» - Энн Брешерс

Организаторы назначили игру на шесть: солнце уже садится и становится прохладнее. Весь лагерь поглядывал на часы. Солнечный свет скользил по полю. Бриджит видела, как Эрик, сидевший с двумя приятелями на клетчатом одеяле, смеется над анекдотом Марси. Ревность царапнула сердце. Она не хотела, чтобы он смеялся с другими девушками.

Бриджит снова захватила с собой Штаны и аккуратно положила их у боковой линии.

Молли внимательно рассматривала ее, и Бриджит не понравилось выражение лица тренера. Неужели она хочет, чтобы Бриджит всю игру простояла в воротах?

— Бриджит, ты играешь в защите.

— Что? Ни в коем случае.

— Очень даже в коем случае! Давай топай туда и не пересекай середину поля, — скомандовала Молли, будто Бриджит была новичком в футболе.

— Давай, Бриджит! — пронзительно призывала ее с боковой линии Диана. Она и еще две девчонки пинали мяч на траве, грызя чипсы и сухарики.

Бриджит встала на линию защиты и торчала там, пока Олли, Джо и другие показывали класс. Наконец она увидела, что можно пробить защиту «Китов».

Счет к середине второго периода был три — ноль. Бриджит не желала упускать свой шанс. Зачем отдавать мяч, если можно действовать самой? Половина игроков сгрудились у боковой линии, практически никто не стоял на своем месте. Бриджит выбежала на середину поля, почти на половину открытого. Олли, ожидавшая паса, боковым зрением заметила ее. Убедившись, что она за центральной линией, Бриджит ловко поддела мяч и послала его в ворота. Зрители на трибунах притихли. Все взгляды были прикованы к мячу. Вратарь высоко подпрыгнула, но мяч пролетел над ней и ударил прямо в угол ворот.

Бриджит немедленно отыскала глазами Молли. Она была единственной, кто не вопил от восторга.

— Би! Би! Би! кричали Диана и остальные игроки.

После этого Молли посадила Бриджит на скамейку запасных. Бриджит подумала, что ее вряд ли пригласят в лагерь на следующий год. Она уселась на траву и принялась хрустеть чипсами и сухариками. Во рту горело от пряностей, и последние лучи заходящего солнца играли на ее волосах.

* * *

Вы можете делать множество ошибок, но если вы ведете себя мужественно, и правдиво, и с горячностью, то не причините вреда миру и даже не огорчите его всерьез.

Уинстон Черчилль

Лене необходимо было снова заняться рисованием. Она целый день бродила по деревушке, надеясь встретить Костаса, узнать, что он рассказал о том происшествии — она даже хотела этого. Лена убедила себя в том, что нельзя заставить ее упрямых, бесстрастных родственников обсудить ситуацию, но она знала, что лукавит, придумывая оправдание своей нерешительности.

Она больше не могла накачиваться кофе с Эффи в кафе с этим миловидным официантом. Она больше не могла жариться на солнце на черном вулканическом песке пляжа Камари. Она больше не могла спуститься по каменистой дорожке от дома Даунаса до кузницы. Конечно, это было очень унизительно, но ничего не поделаешь. Нужно было опять заняться рисованием.

Лена решила вернуться под оливковые деревья около пруда. Пожалуй, рисовать оливы ей нравится больше всего. Они выходили несколько смазанными, но зато прекрасно помогали справиться с раздражением. Сегодня Лена прихватила с собой шляпу и купальник. Так, на всякий случай. Возвращаясь к пруду, она уже не чувствовала уныния. Не так уж много нужно, чтобы приободриться. Подниматься в горы было в этот день труднее, чем девять дней назад, а переход от скалистых выступов к лугу почему-то показался резким и неожиданным.

Но, увидев живописную маленькую рощу, она почувствовала сильное волнение. Девушка сразу заметила то место, на котором останавливалась в прошлый раз. Перед ней виднелись три ямки в земле, оставшиеся от мольберта. Лена аккуратно установила этюдник и разбавила краски на палитре, с удовольствием вдыхая их запах.

Она тщательно смешивала оттенки серебристого, коричневого, зеленого и синего —£ листья на оливах отливали синевой. Казалось, что в каждом отражается крошечный кусочек неба. Юная художница погружалась в творческий процесс, как в гипнотический сон. В таком состоянии она хотела находиться как можно дольше. Она была как лягушонок, у которого в спячке целую зиму не бьется сердце. Но ей это нравилось.

И тут вдруг Лена услышала какой-то всплеск и, сразу насторожившись, подняла голову. Поморгала Глазами, чтобы увидеть все три измерения. Снова раздался всплеск. В пруду кто-то плавал.

Лена совершенно не выносила, когда нарушали ее уединение. Отойдя от мольберта, она выглянула из-за ствола дерева, стараясь увидеть, что делается в пруду. Девочка разглядела голову над водой, точнее, чей-то затылок. Лена закусила губу от злости. Ей так хотелось, чтобы это было ее место. Почему их всех тянет сюда?

Наверное, следовало тут же уйти. Но вместо этого она сделала два шага вперед и, присмотревшись, узнала Костаса, который барахтался в мелком пруду. В ту же минуту он поймал ее взгляд.

Теперь обнаженным был он, а она в одежде, но, как и в прошлый раз, именно она покраснела и отступила назад, а он не двинулся с места.

Если тогда она рассердилась на Костаса, то теперь злилась на себя. В прошлый раз Лена думала, что он самодовольный развратный сопляк, а теперь получалось, что она ничуть не лучше. В прошлый раз она была озабочена собственным обнаженным телом, сейчас разглядывала тело Костаса.

Значит, в прошлый раз он не шпионил за ней. В прошлый раз он не преследовал ее. Он, возможно, был так же шокирован, когда застал ее здесь, как и она сейчас.

До этого она думала, что он пытался занять ее тайное место. Теперь она поняла, что сама вторглась в чужие владения.

Лена!

Я чувствую, что это будет великая ночь. Я еще не знаю, что именно случится, но со мной Штаны, поэтому со мной вы — ты, Тибб и Кармен, — и не могу же я сплоховать.

Я так скучаю по вам. Прошло уже почти семь не-ель. Съешь за меня что-нибудь вкусненькое, ладно?

Би

Бриджит забралась в спальный мешок, не снимая Штанов, и застегнула молнию. Это были действительно Волшебные Штаны, в них было так удобно, тело дышало, хотя на улице стояла жара. Бриджит могла поклясться, что в холод они будут плотно прилегать к телу и сохранять тепло.

Конечно, она не заснула, даже спокойно лежать не могла. Ее ноги были готовы к бегу. Но Бриджит знала, что если вздумает побродить вокруг лагеря, то ее живо застукают еще до того, как она успеет что-нибудь натворить. Поэтому девочка отправилась на мыс. Там она взобралась на скалу, закатала Штаны до колен и опустила ноги в воду. Ей вдруг захотелось стать удочкой.

Бриджит вспомнила то место на восточном побережье пика Чейс, которое они вместе с братом любили исследовать в детстве. Каждый день они отправлялись туда ловить рыбу. Это было, пожалуй, единственное его развлечение. Каждый день он отбирал лучшую рыбу. Он выучился чистить и потрошить ее. Бриджит же каждый день отпускала оставшихся рыб обратно и потом долго с жалостью вспоминала этих жертв из реки Вай с широко распахнутыми ртами.