Свои погремушки - Екатерина Вильмонт

Однажды вечером, когда она разбирала шкаф в спальне, снизу вдруг раздался отчаянный вопль Василисы:

– Злата, Злата, скорее!

Она в панике бросилась вниз. Но Василиса, целая и невредимая, только смертельно бледная, сидела перед телевизором.

– Васька, что ты орешь?

– Иди сюда. Она все же приперлась в студию!

Шла недавно возникшая программа «Над пропастью во лжи». В кресле главной героини вечера сидела Динара, ослепительно красивая, и вещала каким-то замогильным голосом:

– Я пришла сюда, чтобы добиться справедливости. Мне это нелегко далось, я плохо себя чувствую, у меня сильнейший токсикоз, но я не могла иначе… И я хочу сказать всем девушкам – не верьте ни единому слову женатых мужиков! Я думала, он известный писатель, солидный человек, а он… Как узнал, что у нас ребеночек будет, сразу смотался на край света. А я… я осталась ни с чем… Я даже на детекторе не могу подтвердить свою правоту, беременным нельзя на детектор… И вообще…

И красавица разрыдалась. Эффектный мужчина лет пятидесяти, как выяснилось, профайлер, принялся задавать девушке вопросы, некоторые из них повергали ее в замешательство. И выглядела она при этом совсем неубедительно. Слово взяла дама-эксперт:

– А я хотела бы все-таки понять, чего вы добиваетесь, явившись сюда?

– Как чего добиваюсь! Справедливости! Пусть платит алименты хотя бы…

Профайлер сразу в нее вцепился.

– Вот вы сейчас сказали «пусть платит хотя бы»… Это означает, что ваши аппетиты значительно превышают то, что вы сейчас озвучили. На самом деле вы рассчитывали стать женой Кузнецова. Но он женат, вот ведь какая незадача!

– Но я же его люблю! – выкрикнула девушка.

– А он хоть раз говорил, что любит вас?

– Говорил! Говорил! Сколько раз говорил! А главное все твердил, что жену свою больше не любит, что он, конечно, в некоторой степени от нее зависит, что она со злости может запросто погубить его карьеру.

– Злата, я не могу! – простонала Василиса. – Давай выключим!

– Нет уж, я досмотрю.

– Но как он мог… с такой.

– Ах, боже мой, посмотри, какая она красивая…

…. Егор вернулся в Москву из Екатеринбурга, где участвовал в судебном процессе. Он устал, был раздражен и решил первым делом заехать к матери. Он не видел ее больше недели и привычно беспокоился о ней. Но сначала заехал в супермаркет, купил картошки, овощей и фруктов, минеральной воды, словом все необходимое, чтобы маме не пришлось таскать тяжелые сумки, и лишь погрузив все покупки в машину, вспомнил, что мама теперь все заказывает в «Утконосе». Вот болван, с раздражением подумал он. Ладно, может, что-то она все же возьмет, а остальное отвезу домой. У меня в доме хоть шаром покати!

Мама встретила его радостно.

– Егорка, наконец-то! Я соскучилась! Ты голодный?

– Нет, только чаю хочу, я тут купил какое-то новое печенье…

– Ну, рассказывай! – потребовала мама за чаем. – Что там было в Свердловске?

– В Екатеринбурге, мама! Но это так неинтересно, – поморщился Егор.

– Ты хочешь сказать, что ничего интересного в твоей жизни не происходит?

– Пожалуй, именно так, ничего интересного.

– А что ты читал за последнее время?

– Исключительно неинтересные материалы судебного дела.

– Это неинтеллигентно, Егор! Твой отец, даже несмотря на чудовищную занятость, все же успевал читать.

– Ох, мама, время было другое, – тяжело вздохнул Егор.

– Скажи, а ты знаешь такого писателя – Дениса Кузнецова?

– А что с ним? – внезапно охрип Егор.

– Да черт знает что! – патетически воскликнула Мария Андреевна.

– То есть? – напрягся Егор. – И откуда ты его знаешь?

– Я его не знаю! Но я смотрю новую программу с таким, я бы сказала, претенциозно-литературным названием «Над пропастью во лжи».

– Мама дорогая!

– Так вот, на эту программу явилась девица, надо сказать дивной красоты, и заявила, что беременна от этого писателя…

Егор затаил дыхание.

– А сам писатель тоже там был? – как бы между прочим поинтересовался Егор.

– Нет, он вообще, похоже, куда-то сбежал. Струсил. К тому же он, оказывается, женат.

– А его жена была на программе?

– Нет, была только эта девица и еще ее подруга, которая рассказывала, какая там была любовь и все в таком роде.

– Ну и чем эта бодяга закончилась?

– Девица рассказывала, что жена писателя ей звонила и даже угрожала.

– Брешет! – воскликнул Егор.

– Да? А ты почем знаешь? – очень пристально глядя на сына, спросила Мария Андреевна. – Егор, ты покраснел! Так, немедленно говори, у тебя что, шашни с женой этого писателя?

– Мама, что ты несешь!

– Егор, не ври матери! Уже одно то, что ты стал меня расспрашивать об этой передаче, показалось мне крайне подозрительным, ты же знаешь, я всегда чувствую, когда ты мне врешь.

– Ох, мама…

– Егор, колись! Ты же знаешь, я теперь не отстану. Что у тебя с этой женщиной?

– К великому сожалению, ничего! Но она… Она чудо, мамочка!

– Красивая?

– Не знаю… но… удивительная, добрая, очень порядочная. Да нет, вру! У нее такое лицо… глаз не оторвать.

– Да ты влюблен, мой мальчик!

– Может быть… может быть…

– Так не будь же идиотом, действуй! Сейчас самый подходящий момент. Ей может быть нужна твоя помощь. Поверь своей маме, вовремя предложенная помощь очень ценна, очень! Да, а как она к тебе относится?

– Мне кажется как минимум благосклонно, – вдруг просиял Егор. – Мамочка, ты золото!

– Погоди, у нее есть дети?

– Нет, есть только младшая сестренка мужа и Злата в ней души не чает, но это долгая история! – в нетерпении воскликнул Егор.

– Звони ей немедленно! Если бедняжка видела эту программу, ей сейчас по-настоящему плохо!

И Мария Андреевна подтолкнула к Егору его телефон, лежавший на столе.

Он схватил телефон и вышел из кухни. Номер Златы был занят. Глухо занят! Он вернулся на кухню.

– Занято!

– Воображаю! Небось звонят злорадно-сочувствующие подружки. Бедная девочка! Да, а сколько ей лет?

– Тридцать четыре.

– На семь лет тебя моложе. У нас с твоим отцом была такая же разница. Скажи, а этот писатель, он красивый?

– О да! Высокий, стройный, темно-русый, голубоглазый… Тьфу!

– Ну, ты тоже не лыком шит, Егорка! Ты очень даже интересный мужчина.