Отбор демона, или Тринадцатая ведьма - Витамина Мятная

– Сестры! Приветствую вас в стенах академии Глактонберри! Пусть эти защищающие стены станут для вас вторым домом! – Главная ведьма вскинула руки, призывая к тишине. – Великое искусство магии всегда отличало избранных богами от простых смертных. Все вы были призваны. Поднимите свои головы вверх и оглядитесь – вас окружают великие чародеи-предки. Мы ждем от вас не меньших успехов. Ваши неудачи несмываемым пятном лягут на имя нашей альма-матер. Не опозорьте колыбель, взрастившую вас, и не забывайте стремиться к величию!

Ша`ранге сделала эффектную паузу, ожидая, когда подтекст дойдет до слушателей, и продолжила, обращаясь уже к новичкам:

– Вновь прибывшие сестры, прошу, зажгите свои огни! – Верховная приглашающе повела рукой в центр зала и, отойдя в сторону, скрылась в толпе.

Все стояли в нерешительности, боясь вступить в зал, как будто там их могли принести в жертву или сжечь на костре.

Таисиния Сольер, гордо задрав подбородок, первая шагнула вперед под завистливо-удивленными взглядами остальных, менее наглых ведьмочек.

М-да, в смелости ей не откажешь. И в наглости.

Одна адептка за другой последовали за ней.

Неровными концентрическими кругами из середины главного зала расходились ряды маленьких столиков, на каждом стоял небольшой медный горшочек. Рабочих поверхностей было ровно столько, сколько и первокурсниц.

Я следовала за остальными, присматриваясь к действиям адепток. Каждая из девушек расстегивала верхние пуговки воротника и доставала из-под одежды небольшую ладанку.

Таисиния чуть не до пупа распахнула декольте, выставив прелести напоказ. Адепты, стоящие в первых рядах, качнулись вперед. Но под предостерегающими взглядами преподавателей все же совладали с искушением.

Ведьмы осторожно вытряхивали что-то в предоставленные академией миниатюрные котелки, удобные такие, на цепочке.

«Очаги!» – догадалась я. Они восстанавливают свой колдовской огонь! Сердце болезненно екнуло, ладони похолодели. У меня же нет… Я же… Несовершеннолетняя…

В глазах потемнело от осознания – у меня нет ведьмовского огня и в ковене я не состою, подруги-ведьмы не смогут поделиться со мной своей силой!

Я одна-единственная стояла и ничего не делала. Чтобы не выделяться из толпы, я взяла котелок и уныло вертела его в руках.

Это была поразительная колдовская вещица, первый дар академии своим воспитанницам.

Переносной ведьмовской очаг представлял из себя небольшой котелок, заключенный, словно планета Сатурн, в бронзовые кольца. Как бы вы ни крутили и ни наклоняли свой очаг, он всегда оставался в одном положении относительно земли. То есть, что бы ни случилось, емкость и тлеющие внутри угли были в безопасности. Носик котелка, предназначенный для того, чтобы ссыпать золу, всегда указывал на Северную звезду.

В общем, уникальная, многофункциональная магическая вещица.

А еще сверху горшочек прикрывала крышечка с просверленными дырочками для выхода дыма от горящего огня, ее можно было открыть и насыпать в очаг колдовских трав и топливо.

Описать важность этой вещи для ведьмы не представлялось возможным. Часто в колдовских книгах можно было встретить такую фразу: «Огонь в очаге – сердце ведьмы, дым – ее душа, зола и угли – тело».

Именно поэтому не чародейка входит в дом к мужу, а жених подсаживается к ее очагу, чтобы бодрствовать и охранять то, что важно для ведьмы. Ее сердце, ее силу.

Мои сестры даже не могли мечтать о таком артефакте, для своих очагов они пользовались обычными кухонными котлами размером поменьше.

Кто же знал, что из-за этого чертова колдовского огня последующие уроки магии станут для меня истинным испытанием духа и плоти?

Как хорошо, что близился вечер! Вскоре после пира нам предстояло разойтись по своим комнатам, а занятия, судя по разговорам барышень, начнутся только с полудня следующего дня, и то это будет знакомство с академией и преподавателями.

Я вздохнула с облегчением.

Антураж главного зала представлял из себя символический космос с костром-солнцем в центре.

Над головами адептов и педагогов при помощи магии вращались созвездия. Планеты состояли из воды, настоящей почвы и растений, вокруг них даже клубились маленькие облачка. Солнца пылали разноцветным огнем, а холодные безжизненные небесные тела роняли на головы присутствующих снежинки и курились изморозью.

Когда начался пир в честь нового учебного года, нас всех рассадили за бесконечно длинный стол, уставленный изысканными яствами, кольцом охватывающий пылающее огневище. Места хватило всем – преподавателям, и учащимся.

Мы сидели, самозабвенно набивая животы сладостями, никто так и не притронулся к обычной пище.

Угощениям, привезенным из столицы, не сравниться с натуральной деревенской едой, только пироженки с кремом и вишенкой могли посоперничать с теми замечательными блюдами, что готовили хозяйки семейств.

Плюс состоял исключительно в том, что в Хад`дагмарнских яствах не содержалось ужасных жабьих яиц.

Вообще-то, это не редкость, когда жаба случайным образом высиживает яйцо и рождается василиск. Вдалеке от больших городов в деревнях подобное происходит сплошь и рядом. Для того-то и нужны сельские ведьмы, чтобы присматривать за разгулом и плодовитостью нечисти, в случае чего сообщая куда следует.

Просто василисков особенно сильно не любили. Очень. Это вам не обычный чертенок или фэйри, просочившийся в наш мир из подземного измерения. Василиски обладают ужасно упорным и вредно-несговорчивым характером. Редкие маги и чародеи могут с ними договориться посредством мегафайербола или грозового электричества. Обычно все заканчивается иначе, более печально. Улицы столицы уже были битком набиты искусно и реалистично выполненными статуями мелких самоуверенных чародейчиков.

А нытье типа: «Ну… миленький, не мог бы ты не жрать деревенских овец/коров/девственниц? Ну, паж-ж-жалыйста?» – с василисками не прокатывало.

Поэтому разведение подобной нечисти вне закона, и все особи подлежат немедленному уничтожению.

Встретить подросшего василиска равносильно чуду, всех уничтожают еще до рождения в состоянии не вылупившихся зародышей.

Ближе к вечеру после обильного пира нас повели в общие спальни.

Комнаты адепток приятно удивили своим комфортом, в каждой стояло не более пяти кроватей. К моему большому разочарованию, я попала в одну спальню с воображалой Сольер. Нетитулованная барышня немедленно заняла лучшую постель. Мне же досталось место у окна. Мягкая и широкая кровать под балдахином, с плотными плюшевыми шторами по периметру, если их задернуть, получалась отдельная небольшая комнатка. К каждому спальному месту прилагалась тумбочка, стул для одежды и гардеробная ниша в башенной стене. Сундуки разрешалось ставить в ногах постели. А в центре круглой спальной башни горел небольшой очаг. И таких уютных комнаток в академии десятки, если не сотни.