Газетчик - Александр Молчанов

– Ничего я не знаю, – неожиданно сердито сказал Пшеницын.

– Смотри.

Пшеницын обернулся. Лодки пристали к берегу. Рыбаки с баграми вышли на берег.

– Они ничего не нашли, – сказал Андрей.

На берегу больше было нечего делать.

Андрей хотел идти в школу и попробовать разыскать там Алексея Зуева, но тут к нему подошел Ситников и сказал, что его белую «Ниву» угнали от гостиницы и бросили рядом с гаражами на окраине поселка. Пшеницын, который старался держаться поблизости, услышал и вызвался проводить Андрея к гаражам.

– Боишься, что я увижу что-нибудь лишнее? – усмехнулся Андрей.

– Береженого бог бережет, – неопределенно сказал Пшеницын, – а небереженого конвой стережет.

– Терпеть не могу весь этот лагерный фольклор.

– И меня тоже терпеть не можешь?

Андрей остановился и посмотрел на Пшеницына. Тот смотрел насмешливо, но в глазах его горела самая настоящая ненависть. Андрей чувствовал, что Пшеницын ищет повод, чтобы сорваться.

– Павел, успокойся, – сказал он примирительно. – Все на нервах, я понимаю.

– Ничего ты не понимаешь, – сказал Пшеницын. – Ничего ты не понимаешь и не поймешь никогда.

– По крайней мере, постараюсь.

Пшеницын махнул рукой и пошел вперед. Андрей поплелся за ним.

«Нива» с открытой дверцей действительно стояла у гаражей. Андрей хотел закрыть дверцу, но Пшеницын придержал ее ногой.

– Нужно посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов внутри.

– Да ладно, – сказал Андрей, – ты что, хочешь искать угонщика?

– Может, и хочу.

Андрей сделал приглашающий жест рукой, и Пшеницын залез в машину. Пока он осматривал сиденья и приборную панель, Андрей осмотрелся.

Темнело. Тяжелое северное небо нависало над соснами. Снег приобрел синеватый оттенок. На этом снегу рядом с машиной Андрей увидел какие-то черные точки. Он наклонился и понял, что точки не черные, а красные. Капли крови.

– Павел, – позвал Андрей.

Пшеницын вылез из машины. Андрей молча кивнул на кровь. Теперь уже одновременно они увидели длинный глубокий след. Его невозможно было принять за что-то другое. Кто-то тащил тело по снегу. След вел к гаражам.

Пшеницын достал пистолет и приложил дуло к губам – тишина. Дверь одного из гаражей была приоткрыта. Пшеницын потянул дверь на себя, и она открылась со страшным скрипом. Внутри было темно.

– У меня в машине есть фонарик, – шепотом сказал Андрей.

– Тихо, – сказал Пшеницын. Он провел рукой по стене и нашел выключатель. Раздался щелчок, и под потолком загорелась тусклая лампочка.

Посередине гаража стоял красный «Запорожец» со снятыми колесами. У стены на большом верстаке лежало что-то красное.

Андрей не сразу понял, что это.

– Твою мать, – сказал Пшеницын.

Это было тело Алексея Зуева, истерзанное, изрезанное, располосованное. Под верстаком была лужа крови.

Зуев вышел из дома. Его лицо сияло. Он прошел по поселку торжественной и мерной поступью. Обогнул магазин, свернул в лесок, за которым находилось кладбище.

С блаженной улыбкой он долго блуждал между могилами, пока не нашел могилу Антонины Матвеевны Глибиной – простую, с почерневшим деревянным крестом, без оградки.

Зуев подошел к могиле, встал на колени.

– Мама, прости, что я тебя забыл. Прости, что не навещал тебя. Прости, что пил все это время. Спасибо тебе за то, что пришла ко мне сегодня. Спасибо, что наставила на путь истинный. Больше я никогда не буду пить. Я стану совсем другим человеком. Я сделаю так, чтобы сын мог мной гордиться.

Зуев простоял на коленях перед могилой матери минут пятнадцать. Потом поднялся и пошел в поселок. У него было отличное настроение. Он был уверен, что теперь действительно начнет новую жизнь, трезвую и трудолюбивую.

Правда, он не знал, с чего именно начать эту жизнь. Когда он подошел к магазину, решение созрело само собой. Логично начать новую жизнь с того, чтобы отметить это событие.

Зуев вошел и купил бутылку водки «Вагрон». Распечатал ее прямо на пороге магазина и сделал большой глоток из горлышка.

Здравствуй, новая жизнь.

Андрей и Пшеницын стояли перед гаражом, тяжело дыша и не глядя друг на друга.

– Это сделал Кораблев, – сказал вдруг Пшеницын.

– С ума сошел? – удивился Андрей. – Нет, этого не может быть.

– Почему не может?

– Зачем ему это делать?

– Зачем вообще маньяки убивают людей?

– Он не маньяк.

– Почему ты так уверен? Потому что он тебя вытащил из горящей гостиницы?

– Нет, не поэтому.

– А почему? Ты понимаешь, что тебе просто повезло, что не ты там лежишь? Кто знает, зачем он тебя заманил в свой дом.

– Он не убийца, – сказал Андрей упрямо. – Он писатель.

В этот момент в нагрудном кармане у Пшеницына зашипела рация. Он потянулся к ней и ответил на вызов. Это был Соловьев. Его голос с трудом пробивался через помехи.

– Поезжай в магазин к Бокову. Кораблев захватил заложников в магазине.

Кораблев с ружьем стоял посреди магазина. Продавщица сидела под прилавком, а Боков застыл у холодильника, держа руки перед собой. На его лице была написана холодная решимость.

– Позвони ей, пусть привезет сына, – сказал Кораблев.

– Этого не будет, – ответил Боков.

Кораблев поднял ружье.

– Я тебя убью, – предупредил он.

– Убивай, – согласился Боков, – но парня ты не получишь. Он не будет жить с психопатом.

– Я не психопат, – вскинулся Кораблев.

– Посмотри на себя, – усмехнулся Боков. – Ты стоишь здесь с ружьем и говоришь, что ты не психопат. Знаешь, я в свое время любил смотреть футбол…

– При чем здесь футбол?

– Не перебивай. Так вот, я любил смотреть футбол. Двадцать два человека бегают по полю и пытаются закатить мяч в ворота. Что может быть увлекательнее. А самая прелесть этой игры в том, что ты никогда не знаешь, кто выиграет. Иногда выигрывала сильная команда, а иногда слабая. Но потом я заметил, что могу легко предсказывать, кто выиграет. Я проверил себя – несколько раз сделал ставку на тотализаторе. И всегда выигрывал. Наверное, я мог бы делать на этом деньги. Но мне это казалось как-то неспортивно. Как ты думаешь, как именно я понимал, кто сегодня выиграет?

– Как?