Клинок тайн - Триша Левенселлер

– Что будем делать? – спрашивает Петрик.

– Ничего, – говорит Темра. – Нет причин для беспокойства. Воланна не кажется жестокой, независимо от веры и убеждений. Кроме того, по закону церковь ничего не может сделать Зиве. Магия вполне законна, несмотря на то, во что верит эта секта.

– Это меня мало утешает, – говорю я. – Келлин сказал, что некоторые могут пренебречь законом. Я могу умереть еще до того, как в дело вмешаются законодатели.

– Может быть, нам стоит задуматься о бегстве, – говорит Петрик. – Если они найдут в моей комнате книги и древние магические тексты, кто знает, что они сделают? Хотя это неважно, но что, если они действительно узнают, что Зива – волшебница?

– Ты слишком остро реагируешь, – говорит Темра. – Нам нечего бояться. Некоторые из этих текстов даже не на том языке, который большинство людей может прочесть. Они никогда не догадаются об их содержании. А Зива не собирается использовать магию, так зачем беспокоиться?

– Затем, что я обещала сделать меч для Келлина, – говорю я. – Или ты забыла, что он останется в городе, пока я не закончу?

– Значит, мы откупимся от него. Заплатим ему стоимость одного из твоих творений. Он точно не откажется от денег.

– Но мы так не договаривались.

– Кажется, он – человек понимающий. Уверена, Келлин будет открыт для обсуждений.

– Ну и что с того? Я не могу прожить всю оставшуюся жизнь, не создавая нового оружия. Это мое призвание. То, что приносит мне радость и утешение. Я не могу не быть собой.

Темра стряхивает невидимые пылинки со своего ужасного платья.

– Конечно же, это не навсегда. Только до тех пор, пока бабушка не узнает нас по-настоящему. Тогда она примет нас, несмотря ни на что.

– Темра, я знаю, ты к ней уже привязалась, но она принадлежит к секте, которая считает, что убийство магов не только приемлемо, но и является божественным призванием. Что их благословят за это. Разве ты не видишь, как это пугает меня?

Остановившись, Темра оборачивается ко мне.

– Разве ты не видишь, что мы наконец-то не бежим, спасая свои жизни? Мы так долго были одни, а теперь у нас есть семья, которая хочет любить нас и защищать. Почему ты пытаешься все испортить? – она повышает голос.

Я чувствую, как мое лицо краснеет.

– Ты уже выбрала их, а не меня? Темра, они убьют меня. Как тебя это может устраивать?

– Я говорю не об этом. Можешь уже научиться немного расслабляться и не бояться каждого шороха? Ты все время такая жалкая. Ты даже не можешь увидеть что-то хорошее, когда оно прямо у тебя перед носом! Я последовала за тобой через весь континент. Но довольно, Зива!

Я смотрю в землю, чувствуя, как по щекам текут слезы.

– Темра, – говорит Петрик. – Как ты можешь говорить такое?

– Заткнись, – отвечает она ему. – Думаю, ты встанешь на сторону Зивы. В конце концов, она особенная, правда? Та, о которой стоит написать в твоей книге?

Темра бежит вперед, проталкиваясь сквозь толпу родственников, пока не догоняет Воланну и не берет ее за руку, как ребенок.

– Я уверен, она не имела в виду…

– Нет, Петрик, – говорю я. – Не защищай ее. Она имела в виду каждое слово.

Неужели я настолько жалкая, что не вижу безопасности и счастья? Она права?

Мы приближаемся к дому, но меньше всего мне хочется заходить внутрь.

– Пойду прогуляюсь, – говорю я Петрику. – Можешь прикрыть меня и присмотреть за Темрой?

– Конечно.

– Спасибо.

Я никогда не хожу по улицам одна, если могу этого избежать. Даже в Лирасу я никуда не ходила, если Темра не была согласна пойти со мной. Я не могу не опасаться всех и каждого.

Потому что, несмотря ни на что, все без исключения кажется угрозой.

Я вздрагиваю при каждом звуке. Мне приходится смотреть на незнакомцев, мимо которых я прохожу, чтобы убедиться, что среди них нет Киморы. И черт бы побрал этот город. Все слишком дружелюбны и здороваются со мной.

Я не хочу разговаривать. Почему все не могут просто заниматься своими делами?

Чтобы не заблудиться, я наконец набираюсь смелости спросить дорогу к таверне «Танцующий киви». Оказывается, киви – это не только фрукт, но и еще одна разновидность нелетающей птицы. Я смотрю на изображение приземистой птицы с длинным тонким клювом, нарисованное на вывеске над дверью.

Возможно, Келлина даже нет внутри. Он же не собирается целыми днями сидеть в таверне. Нет, он пойдет наслаждаться городом. Хотя сейчас обеденное время. Так что вполне возможно, что он ест.

Честно говоря, не могу сказать, желаю ли я, чтобы он был внутри или нет. Я вроде как хочу поговорить с Келлином, но в то же время боюсь этого разговора.

Мне нужно сказать, что я не могу сделать для него оружие, а для этого необходимо поговорить.

Жалкая.

Жалкая.

Жалкая.

Это слово звучит в моих ушах голосом Темры. Обычно она всегда с пониманием относится к моим слабостям, но я не могу не думать, что все это было ложью, и она наконец сказала то, что на самом деле чувствует.

Темра не раздумывая бы пошла поговорить с парнем. Она выглядела бы уверенной в себе, улыбающейся, готовой ко всему.

На секунду я представляю, что я – это она, и вхожу в таверну.

Моя первая цель проста: не паниковать и найти свободный столик.

Достаточно одного быстрого взгляда, чтобы понять: пустых столов нет.

Я не могу сидеть рядом с кем-то, кого не знаю. Остаются только семь табуретов у стойки. Первый, третий, четвертый и седьмой заняты. А это значит, что на какой бы стул я ни села, буду рядом с кем-то.

Ничего не выходит, и я начинаю паниковать.

Я не могу стоять здесь, но не могу и присесть.

Уйти.

Я определенно должна уйти.

Но что, если кто-то видел, как я вошла, запаниковала, а потом бросилась бежать?

Это не должно иметь значения. Никто из них меня не знает. Так какая разница?

Мое лицо горит, как будто я только что получила самый ужасный солнечный ожог, ладони дрожат, и я клянусь, что все в комнате смотрят на меня.

Я слышу смех, доносящийся от одного из столиков. Скорее всего, смеются надо мной. Как глупо. Зачем я только…

– Кузнец?

Его голос перекрывает все остальные звуки в таверне, и я расслабляюсь.

– Наемник.

В поле зрения появляется Келлин. Такой чистый. Очевидно, он осознал всю прелесть ванной и свежей одежды. От него приятно пахнет. Лимоном и травой. Возможно, какое-то местное мыло?