Мир, где тебя нет - Марина Дементьева

— В этом заслуга Когана невелика, — не желал отступаться расходившийся колдун. — А впрочем, какую нелепость вы хотели услышать об этом невежде? О последнем моём учительском позоре?

— Почему же нелепость. Иленгар сказал, мастер Коган отбыл с поручением в Железные горы. Как полагаете, ответят ли гномы согласием? Какого ответа следует ждать?

Грайлин согласно покивал, оглаживая кустарник бороды. Борода топорщилась пуще; не стараниями цирюльника, разве что садовника её и возможно было привести в надлежащий вид.

— Что ж, тут я не оплошаю, распотешу вас занимательной историей.

Подгорный король обзавёлся семьёй в почтенных для гнома летах. Женился на молоденькой дочке старого товарища.

Вопреки закону жанра, союз оказался счастливым. У короля родилось много детей, среди которых выжило то ли четверо, то ли пятеро сыновей — неплохой результат для основателя династии.

— Но? Всегда есть "но".

— Серое поветрие. Бич людей, но гномы, как выяснилось, не менее подвержены невидимой напасти. С Железными горами людей связывают торговые отношения, многое из того, что производят люди, востребовано в тех богатых, но, в общем-то, малопригодных для жизни уделах.

Распознав напасть, гномы действовали грамотно и хладнокровно: границу перекрыли и ввели карантин, но то были запоздалые меры.

Широкого распространения мора удалось не допустить. Серое поветрие прошлось по гномьим верхам, зараза проникла с купцами, торгующими дорогими деликатесами... купцы эти вскоре по возвращению умерли, до единого.

Королевская семья была в числе первых заболевших. И сопротивляемости к хвори у них так же не оказалось.

— Так что же...

— Да. Супруга умерла первой, не увидев, как следом за ней один за другим уходили сыновья. Наследники. Дальнейшей смуты не миновать. Неизвестно, кто бы занимал подгорный трон теперь. Но порой случаются несчастья, что оборачиваются великим благом. Незадолго до того как серая хворь проникла за кордоны в тюках с инжиром и финиками и в лёгких торговцев, самый младший отпрыск, принц, коему ни при каких мыслимых обстоятельствах не видеть трона, занедужил сам, болезнью опасной, но не столь беспощадной. Его отдалили от семьи, от братьев и сестёр, во благо последних. И вот этот-то ребёнок, единственный законный наследник, последняя надежда дряхлого отца, остался жив.

— Но ведь это ещё не конец истории?

— Нет, — улыбнулся смотритель библиотеки. — Не всех устраивал этот относительно счастливый финал. Прежде чем злосчастный отец воссоединился с сыном, того выкрали, перебив охрану и слуг. Как во всяком государстве, в Железных горах бурлили свои подводные течения. Самые ярые противники из оппозиции решили своими руками довершить так удачно начатое истребление королевской поросли.

— Почему же мальчика не убили, истребив всех его защитников? К чему лишние сложности, если от него изначально намеревались избавиться?

— Справедливый вопрос, герцогиня. Полагаю, люди именно так бы и поступили. Но у гномов... как бы так выразиться... особый пиетет к королевской крови.

— То есть заговорщики желали смерти малолетнего принца, но не осмеливались причинить ему физический вред из суеверного страха или убеждений?

— Вы всё правильно поняли. Добиться скорой гибели, не оставив на своих руках ни капли королевской крови... Не такая уж сложная задача, когда имеешь дело с ослабленным ребёнком. Долго думать не пришлось. Замёрзший перевал — слышали о нём? Мальчика просто отвели туда, со всем притом уважением, и оставили одного. Постоянные обитатели места не замедлили явиться. Учтиво, так сказать, встретили юного гостя.

— Хлады... кажется, так их называют.

— Да. Не самая ужасная смерть от нечисти. Жертва просто замерзает... причём много скорее, чем то происходит естественным... хм, образом. Вся эта боль и судороги, всё, что успевают сполна прочувствовать прежде, чем наступит пресловутый сон, только о котором и поют в слезливых балладах. Опуская, как заведено, менее поэтичные подробности. На Замёрзшем перевале умирают больней... и быстрее.

— Но смены власти не произошло. Король Уркаст закрепил позиции. Не означает ли это, что наследник каким-то чудом спасся?

Старый маг довольно ухмыльнулся.

— Скажу вам так, милочка. У этого чуда есть имя.

***

Той ночью, возвратившись от говорливого колдуна с приятно полегчавшей от выпитого головой, Диане и впрямь ничего не снилось. Но забвение не продлилось до рассвета.

Она села в постели; сон скатился с неё, как потоки воды. Жажда ли вернула её в явь или ощущение его присутствия.

Мужчина сидел в кресле напротив, и ночь новолуния не давала ответ: на неё ли он смотрел и были ли открыты его глаза.

— Демиан?.. — окликнула. Ей сделалось страшно.

— Я не хотел вас тревожить, — отозвался он тихо, почти шёпотом. — Простите. Я уйду. Не следовало входить вот так, тайком.

— Но почему?.. — в смятении прошептала вслед растворяющейся во тьме тени.

За истёкшую минуту Диана уже уверилась, что Демиан уйдёт не ответив. Но, кажется, он просто подбирал слова.

— Мне становится спокойней рядом с вами, — прозвучало его обычным ровным голосом. — Прошу извинить меня, это вторжение недопустимо. Добрых снов.

Ни шороха, ни движения, но неким образом Диана поняла, что осталась одна. Сердце колотилось как надорванное... точно во сне, когда она бежала за Демианом по Антариесу и не могла догнать.

Кажется, это случилось снова. И уже наяву.

***

На следующее утро, когда они с мэтром Грайлином болтали и ели яблоки из большой корзины, Магистр явился вполне буднично, в свете дня. Как всегда сдержан и вежлив, впору усомниться, а был ли тот ночной визит? Ничто в словах и поведении Демиана не указывало на его действительность: или Магистр отрицал существование ночного происшествия, или герцогиню посетил слишком реальный сон.

Диана приняла правила игры, какой бы странной она ни казалась.

Настала пора сбора урожая, благостно тёплая и сухая. Плавился сливочный шар солнца, знойно тёк горизонт. Диана улыбалась, не слыша болтовни Грайлина, глядя на бледное лицо, глаза, в которых не было золотистого снопа пожинальника* и полновесной сладости августовских яблок — ничего от этого понятного ей ласкового мира, но нечто потаённое, глубинное. Его перевёрнутый мир изнанки, в который ей, видит Хозяйка, не хотелось вглядываться.

(*пожинальник — последний убранный сноп, по поверьям, в нём заключён дух поля, поэтому его жнут и вяжут с особым почтением, а после наряжают.)

Прогулка по Антариесу продолжалась.

***

Мастер Коган возвратился в Телларион заполночь, когда на перевал опускался вечер, расцветив близкие облака.

Вернулся, ни на йоту не преувеличивая, с победой, но держался благой вестник сдержанно-хмуро. Не так, чтоб мрачность его бросалась в глаза ведьмакам, обнадёженным обещанием полезных союзников, но смущала умевшую смотреть глубоко Диану. Впрочем, отсутствие триумфаторства оказалось легко ею же и объяснено.