Летчик 5 - Владимир Малыгин

В общем, кайзер преследует свои цели этой статьёй и явно подставляет нас с Джеймсом. Потому что теперь и англичане будут знать о нашем пребывании в Берлине. А сложить два и два в Лондоне прекрасно смогут и наверняка теперь будут ждать и нашего возвращения, и корабли с оружием.

Вот только это уже проблемы Германии. Согласно заключённого договора, немцы обязуются доставить купленный Джеймсом товар в Ирландию к определённой дате. И каким образом они это проделают, нас уже не касается. Думаю, Вильгельм прекрасно представляет себе сложившуюся ситуацию и не допустит прежних ошибок. И хорошо понимает, что в противном случае можно забыть обо всех наших с ним предварительных договорённостях. Особенно если он сказал правду и у него нет другого посланника мира к Николаю, кроме меня…

Ну а на следующий день мы отправились по обратному маршруту в сторону моего нового временного дома. То есть в сторону Дублина. Казалось бы, сейчас в задней кабине должно было бы быть и посвободнее, ведь от мешков с деньгами мы избавились, но на самом деле было не так. Вместо них загрузись жестянками с топливом. Ну а почему бы и не воспользоваться местным гостеприимством? Особенно когда в Берлине нас поставили на полное вещевое, котловое и денежное довольствие. Да мы даже за гостиницу не платили!

До самолёта нас доставили на всё той же машине. И даже не уехали сразу, а проводили как положено. И даже коробку каких-то продуктов отпрезентовали. Якобы подарок нам в дальнюю дорогу. От кайзера.

Что там, не сказали, ну и нам распаковывать и оценивать подарок неудобно. Так что поблагодарили, распрощались да и полезли в самолёт. Запустились, прогрелись и с божьей помощью взлетели. Мне-то в своей кабине просторно, насколько это может быть возможным в подобных кабинах, а вот бедолаге Джеймсу как всегда тесно. Ну да он человек привычный ко всему, тем более у него уже и опыт благоприобретённый имеется, так что растолкается в кабине и поместится кое-как среди жестянок с топливом и коробкой с продовольствием. Ну а то, что малость над козырьком возвышается… Так не обязательно же в полный рост выпрямляться… Можно и сгорбиться-скрючиться немного, спину согнуть… Да и не зима же на улице – почти что уже лето на этих широтах.

Ну а дальше пошли чуть южнее опробованного маршрута. По старому возвращаться не стали, мало ли что может быть? А осторожного, как я уже неоднократно сам себе напоминал, Бог бережёт. А неосторожного – конвой стережёт… Вот это точно про нас с Джеймсом. Лучше и не скажешь.

Сели в Унне, потом перелетели в Ахен, где и заправились под горловину. Собственные запасы пока решили приберечь, нам ещё через всю Францию предстоит перелетать и пролив в самой его широкой части. Так что пусть будет…

Впереди линия фронта, сели на дозаправку верстах в пятидесяти до линии соприкосновения войск. Нужными бумагами мы обеспечены в полном объёме, так что и здесь нас после тщательной проверки заправили. Правда, без эксцессов всё равно не обошлось. У нас и самолёт английский, и знаки… Ну да это я уже сто раз говорил, какие. Так что сначала нам пришлось немного кулаками помахать, потом руки поднять перед превосходящими силами противн… А, может, уже и союзника, уточнять не буду. Они же как тараканы, со всех сторон откуда-то всё набегают и набегают. Не успеваешь от одних отмахнуться, как вдвое больше нападают. Так и заломали. Хорошо ещё, что до стрельбы дело не дошло. Живьём пленить хотели… И только потом мы сообразили бумаги от Кайзера показать, когда уже выхода никакого не было, когда руки вязать начали… Ну, да кулаками-то не в пример проще махать, чем мозгами шевелить. Меня оправдывает накопленная усталость, всё-таки нелегко такой аппарат педалировать, а Джеймс… Ирландцу только дай возможность подраться…

Так что опознались, сработали бумаги. А там и начальство местное пожаловало, солдатиков своих по местам разогнало и нам попеняло за такое небрежение собственной безопасностью. Ещё и удивилось, почему это о нас никто никому не сообщил? А как сообщать, если мы и сами до последнего момента не знали, по какому маршруту возвращаться будем? Везде секретность…

Бумаги бумагами, особенно с такими печатями и подписями, но местные до последнего нас из виду не выпускали и старались всё время находиться рядом. Но хоть заправили без проблем. Вот только не накормили, а даже как бы и наоборот. При виде нашей коробки слюнки кое у кого потекли, пришлось намёк понять и поделиться деликатесами. Ну и вино отдали, что в той коробке находилось. Мне не нужно, у Джеймса своё дома есть, а воякам местным всё за счастье будет. Тем более когда мы сказали, кто именно нам эти бутылки отпрезентовал… Что-то мне кажется, что они их пить не станут. Хотя, война… Люди эти далеко вперёд не заглядывают, живут сегодняшним днём. Потому что завтрашнего может и не быть…

Линию фронта пересекли под самый закат. В это время здесь не то, что уже самолёты не летают, здесь даже стрельба прекращается. Отдыхают…

Время близится к ночи, ветер попутный, погода отличная, посадку планирую производить милях в пятидесяти после пересечения передовых окопов. Это если у нас топливо будет заканчиваться. Ну а если нет, то буду тянуть до последнего. Чем дальше уйдём от границы, тем проще и безопаснее для нас. Не нужны нам лишние конфликты с военными, со стражами порядка. Это здесь на нас все с подозрением поглядывают, а там будет проще, там можно и на английские эмблемы в какой-то мере положиться. Может и сработают они.

Так что в воздушное пространство Франции мы вошли очень аккуратно, на закате, когда на землю внизу уже начала наползать вязкая мгла сумерек. Я даже задёргался немного. Очень уж не хотелось садиться в полной темноте чёрт знает куда. Зато в небе пусто, ни одна зараза уже не летает. Нет больше сумасшедших в воздухе, кроме нас.

В общем, дотянул – подходящую для приземления площадку выбирал впопыхах, под последними лучами быстро заходящего солнца, и приземлялись мы почти в полной темноте. Можно сказать, что садились на ощупь, по памяти. Площадку-то на заходе я успел сверху осмотреть и запомнить. Опыт… Без него никуда и никак…

При свете фонарика распотрошили подарочную коробку, посмотрели – полюбопытствовали чем таким вкусненьким нас одарили. Ну и поужинали на скорую руку. Свои запасы пусть пока полежат.

Спать устроились тут же, под крылом самолёта, на куртках. На одну вдвоём умостились, второй накрылись…

Утром проснулись ни свет, ни заря. От холода. Солнце даже ещё не встало. Зато мы уже на ногах. Джеймс лицо ладонями потёр, вроде бы как умылся, кус мяса с хлебом ухватил и к ближайшему городу потопал. И никто нас не побеспокоил. Угадали мы с местом. Ну а как иначе? Если бы нашу посадку услышали или увидели местные, то может сегодня мы бы проснулись совсем в другой компании. И даже бы не сами проснулись, а разбудили бы нас. И наверняка не совсем вежливо. Всё-таки где-то там, за спиной, война идёт.

Просидел я в одиночестве почти до обеда. Уже и волноваться начал. Ещё ни разу мой товарищ не отсутствовал столь продолжительное время. Зато самолёт осмотрел, масло долил, по колёсам попинал ногами, по фанерному боку ладошками похлопал. На этом всё, послеполётное обслуживание закончилось. И предполётное тоже. Осталось только заправиться. Посмотрел я на жестянки в кабине и пока решил их не трогать. Пусть сначала Джеймс вернётся. Ну а потом на местности осмотрелся – пробежался по ближайшей округе, да по деревьям полазил. Как я вчера умудрился-то сесть? Выбрал для этого на удивление кусочек безлюдной местности. И до ближайшего населённого пункта далеко – я ни одного дыма с верхушки дерева не увидел.