Мой визави - Настасья Карпинская

Затянулась противной сигаретой, наблюдая с балкона за ребятней во дворе. За окном цветущее лето, а в душе осень и слякоть. Оказывается, так тоже бывает. И мысли впервые трезвые, злые и правдивые. Наверное, я даже благодарна ему. Пусть эта благодарность смешана с болью, но я благодарна. Он показал мне, что такое настоящее чувство и чем оно отличается от моей маниакальной одержимости Артёмом. Да, я влюбчивая и наивная. Стас явно не испытывал ко мне никаких чувств. Просто секс, который он не хотел ничем осложнять. Вроде и замков воздушных не строила, но он с такой легкостью вытеснил собой всё, что было до него, заполнил пустоту, показал мне, что жизнь не стоит на месте, и что всё ещё возможно… Я совершила слишком много ошибок, чтобы иметь право попытаться остаться рядом с ним. Делаю глубокую затяжку и, подняв голову, выпускаю дым. Я отодвигаю в сторону злость, презрение, неожиданно взыгравшую гордость, отодвигаю обиды, и разочарование. Теперь всё, что я могу сделать, это просто жить. Единственное, что пока не могу отпустить − это надежду. Она въелась в меня так, что не вытравить, и тлеет во мне, грея и оберегая глупую мысль, что Стас вернется… Хотя и шанса на это нет.

Спустя неделю.

Я уволилась. Просто вышла на работу и поняла, что не моё. Не могу, не нравится. Тряпки эти раздражают до зубного скрежета. Написала заявление. Порадовалась, что могу не отрабатывать положенные две недели, так как на моё место уже была замена, и довольная вышла из магазина, ещё не зная, что буду делать дальше. Решение пришло неожиданно. Вечером того же дня, зайдя в соц. сеть, на глаза попалась реклама кулинарных курсов. В голове тут же всплыла глупая идея Баевой с доставкой еды. Доставкой я, конечно, заниматься не буду, а вот на курсы хочу. Реально хочу. Впервые в жизни. Пролистала работы выпускников этой школы и поняла, что хочу так же, и ещё лучше. Настолько меня это воодушевило, что захотелось сию секунду с кем-то поделиться. Баева не отвечала, поэтому набрала номер мамы.

− Привет!

− Привет, дочь! Случилось что-то?

− Нет, всё хорошо. Мам…

− Диночка, если ничего важного, то давай я перезвоню. Тороплюсь сильно. Мы опаздываем на вечер, папа уже ругается.

− Конечно. Приятного отдыха, – настроение упало с громким стуком на пол, с такой же скоростью, с какой взлетело полчаса назад. Сбросила вызов, отшвырнула телефон в сторону, и взяв пачку сигарет, снова вышла на балкон. Ничего не меняется… Ну и пофиг. Как там Настя говорит? «Пох*й, пляшем».

Ещё одно открытие прошедших недель. Одиночество бывает нетягостное. Оно, оказывается, помогает понять и обрести себя. В моей квартире больше не играла музыка круглыми сутками. Я не испытывала дискомфорт от тишины. Я была занята настолько, что просто не обращала на это внимания. На курсы я шла каждый день с желанием и азартом. Ушла в учёбу с головой и выныривать не хотела. Вспоминала ли я о Стасе? Почти каждый день. Неожиданно могла зависнуть над конспектами, воспроизводя в голове один из наших разговоров. Странно, но их смысл стал доходить до меня только сейчас. Я словно проснулась и, открыв глаза, осознавала суть. «Самый большой кайф и наслаждение в жизни совсем не от алкоголя и секса, Дин. Тебя на самом деле кроет с головой, когда ты ставишь труднодостижимую цель в жизни, и в какой-то момент её настигаешь. Вот тогда тебя накрывает такая волна, что даже самый сильный оргазм и рядом не стоял…». Я – тормоз. Не удивительно, что ему со мной было трудно. Стас это говорил мне ещё весной, а дошло до меня только сейчас. Вроде в себе была. М-да… Покачала головой и снова уткнулась в конспект.

− Пап, а почему Дина к нам больше не приходит? – я ожидал этого вопроса, но так и не смог придумать, что на него ответить.

− Работы много, − единственное, что пришло в голову.

− Вы поругались? Как с мамой?

− Ром, − глубоко вздохнул, подбирая слова, − так бывает. Вы тоже со Златой ссоритесь, − Злата – это девочка, с которой Ромка часто играет во дворе.

− Мы всегда миримся. Почему вы не помиритесь?

− Иногда это сложно сделать. Не отвлекайся, ешь.

− Ничего сложного. Подходишь и говоришь: «Давай мириться». И всё, – детская непосредственность, если бы всё было так просто в жизни.

− Ромка, − я улыбнулся и поцеловал сына в макушку, − пошли погуляем в парке, ролики возьмём. Хочешь?

− Хочу. А мороженое можно? – сын повеселел, а это, как бальзам, на мою душу.

− Будет тебе и мороженое, и сладкая вата.

***

{Август.}

− Чего это у тебя секретарша с каменным хм… лицом сидит? – Ширяев завалил в кабинет и, зевая, развалился в кресле.

− Уволил.

− Зверствуешь? Сначала бухгалтер, теперь секретарь. Всех поувольняешь, будешь сам и за тренера, и уборщицу въ*бывать.

− За*бали идиоты. Бухгалтер уже новый вышел, так что не жалуюсь.

− Чего звал-то?

− Можешь байк отогнать в сервис? Коцанул вчера, – коцанул – это, конечно, мягко сказано, но серьезного ничего, так, по мелочи.

− Или разь*бал в хлам?

− Если бы в хлам, то не просил бы тебя в сервак гнать. Не тупи хоть ты, – рыкнул в его сторону и ещё раз проверил документы в папке.

− Ты чего рычишь, бл*ть, не прекращая, уже два месяца? Вожжа под хвост попала? С байка не слазишь, носишься, как чумной. Ты не забыл, что у тебя сын? И тебе не двадцать, чтобы ответственность только за себя нести. Когда, кстати, Ромка из лагеря возвращается?

− Через три дня забираю. Звонил сегодня. Так что? Отгонишь?

− Ключи давай, – протянул Андрюхе ключи и документы. – Может, в клуб сегодня? Я выходной. А тебе не мешает выпустить пар.

− Нет, спасибо.

− Когда ты там был в последний раз?

− Давно.

− Хм. Секта? Религия? Сифилис? Кастрация? Импотенция?

− Что ты несёшь? – поднял взгляд на Ширяева.

− Варианты прикидываю, из-за чего ты блюдешь целибат.

− Завязывай, я не в настроении и опаздываю на встречу. Черкнёшь, что там с байком и на какую сумму я по ремонту влетел.

− Без проблем.

− Спасибо.

Выезжал с парковки и понимал, что, бл*ть, в чём-то Андрюха прав. Я бесился и сам не понимал, от чего. Этот бесконечный день сурка сводил меня с ума: дом, работа, дом, новый день и снова по кругу. Крыша ехала основательно. В попытке насытить свою жизнь хоть чем-то, пересел на байк. Эмоции, адреналин – то, что нужно. А когда Ромка уехал в спортивный лагерь на месяц, я и вовсе перестал слезать с двухколесного друга. Даже на работу иногда на нём приезжал. Только в последнюю неделю и этого стало недостаточно. Непонятная изматывающая жажда эмоций сводила с ума. Жил же, бл*ть, нормально. Что случилось? Что в голове щёлкнуло? Выругался в сторону и вытащил из пачки сигарету. Ещё и курить стал, как паровоз. П*здец. Останавливаюсь на светофоре и скучающим взглядом окидываю толпу, спешащую через пешеходный переход. Я сразу выцепляю из толпы светловолосую длинноногую девушку. Лёгкий сарафанчик выше колена, белая сумочка на длинном ремешке, балетки в цвет. Не глядя по сторонам, переходит дорогу, спеша к автобусу. А я конкретно так подвисаю, потому что на секунду мне кажется, что это Болонка. Но девушка оборачивается на долю секунды, и я понимаю, что это не она. Бл*ть, последнее время уже везде мерещится, словно шиза какая-то. Вырывает меня из ступора раздраженный сигнал автомобиля позади. Светофор давно горит зелёным. Матерясь, резко давлю на газ, срываясь с места.