Кредит на милосердие - Андрей Фролов

– Так зачем тебе карта? – так и не найдя сухариков, тетя Наташа снова всплеснула руками, глядя на мужичка в поисках поддержки. – Ты с нами давай! Мы уже возвращаться собирались, да, Петенька? Вот и доведем тебя до городка, так не промахнешься.

– Да я вообще редко промахиваюсь, – негромко сказал Митяй, наблюдая за Петенькой. – Вы лучше пальцем ткните, я сам как-нибудь…

– Не, малец, самому не получится.

Петя, на какую-то секунду исчезнувший из поля зрения за тучной подругой, вдруг шагнул в сторону, поднимая жутковатого вида ружье.

– С нами пойдешь, ясно? – глаза его слезились, но узловатые пальцы крепко сжимали самопал, нацеленный на паренька.

– Людоеды? – равнодушно поинтересовался Митяй, успев разглядеть простую и ненадежную конструкцию аркебузы.

– Оссподи ты Боже ж мой, – весьма натурально обиделась Натаха, ласково улыбнувшись, – да с чего ж ты взял, родной?

– Тихо ты, дура! – глухо рыкнул Петенька. – Иди-ка сюда, малец, – приказал он, качнув стволом, – мешок скидывай да смотри не глупи, ясно?!

– Не, не пойду. – Митяй улыбнулся тетке так, отчего та сразу нахмурилась и как-то сникла. – А вам советую запальник этот бросить, от телеги свалить и руки держать так, чтоб видно было. Поняли меня?

– Ты чего это, малец, – Петенька часто заморгал, смахивая с ресниц слезы. – Страху не имеешь? Говорю тебе, сюда шагай, а то пальну. Надо будет, мы тебя и мертвого продадим, так что ты не шути!

– Я сказал: оружие в кусты и руки в гору, – будто не услышав Петеньку, распорядился мальчишка. – Мы оба отлично знаем, что ты из своего пердякала с пяти шагов в корову не попадешь. А я вот не промахиваюсь, предупреждал ведь…

И он мягким, уверенным движением вынул из-за пояса «дыродел», прицеливаясь в мужичка.

Лица взрослых осунулись и побледнели, настроение передалось коню, мотнувшему башкой и шумно фыркнувшему.

Петенька оказался крайне сообразителен и умен.

– Сука… – тихо прошипел он сквозь зубы, приготовившись опустить самопал на землю, но Митяй отрицательно покачал головой.

– В кусты швыряй.

Швырнул. Не то чтобы очень далеко, но на несколько шагов, сразу не найдешь.

– А теперь выкладывайте всё, что в карманах есть, и пошли вон, пока добрый.

– Ты что же это, родненький, грабишь нас?! – искренне удивилась тетка. – Про семью свою забыл, которую такие же ироды жизней лишили? Оссподи ж ты Боже мой, что ж это творится?

Митяй смотрел в худые лица истощенных жизнью людей, испытывая непреодолимое желание нажать на спуск. Если не убить, то хоть коленки продырявить ублюдкам, еще минуту назад хотевшим взять его в плен. Что они собирались сделать с мальчонкой дальше? Съесть? Продать в Тайгу добытчикам, как пару крепких рук? Митяй не знал и гадать не собирался.

– Карманы наружу! – Он встал удобнее, беря пистолет двумя руками, чтобы не промазать.

Повиновались. Причитая и бормоча проклятия, выложили на траву смятые купюры, какие-то блестящие безделушки, патроны и табак.

– Пшли вон, – злобно процедил мальчишка с пистолетом, больше не глядя на мародеров. – Увижу еще раз – завалю.

Сказано было самым обыденным тоном, но Петенька и Натаха выживали в этих глухих местах уже не первый год, а потому сразу поняли, что за угрозой стоит нечто реальное, вполне готовое воплотиться в жизнь.

– Ты уж не серчай, малец, – держа руки перед собой, лепетал мужичок, пятясь от повозки. Казалось, что с перепуга глаза его начали слезиться еще сильнее. – Понимаешь же, неглупый, видно сразу. Выживаем как умеем. Это всё жизнь такая, будь она неладна…

Митяй понимал и даже почему-то не особенно винил этих нескладных бедолаг, пытавшихся выжить и заработать как могли. Если уж испытывать гадливость, то не к людям, а к условиям, в которых они существовали. Хотя и симпатией тут не пахло, поэтому паренек скривился, пряча пистолет.

Натаха еще что-то лепетала, но мужик настойчиво тянул ее подальше – вдруг безумный малолетка решит и сам отведать свежего жареного мяса… Скрылись из виду, но Митяй знал, что они где-то неподалеку, наблюдают.

Подошел к повозке, брезгливо разглядывая наворованный хлам. Ничего путного не нашлось, поэтому он собрал лежащие на земле деньги, а патроны растоптал. Прихватил из повозки бутылку с водой, исцарапанный электронный навигатор со встроенным компасом и сухари, на самом деле обнаруженные в вещах женщины. А затем взял ржавый топор, нашедшийся тут же, и несколькими широкими ударами перерубил ближайшую оглоблю. Конь всё еще пофыркивал, косясь на чужака и скаля зубы, из-за ближайшего дома были слышны истеричные завывания Натахи.

Бросив топор в повозку, Митяй сориентировался по трофейному прибору и широким шагом направился на восток. Перекусить найденными в подполе консервами он сможет и чуть позже.

Она работала, он отдыхал. Смотрел на копну темных волос, мерно вздымавшуюся и опадавшую вниз, но мысли витали где-то далеко. Она старалась, изо всех сил старалась, но ему было почти всё равно. Плоть оставалась налитой, и не думая стремиться к разрядке, как бы девчонка ни старалась, помогая рукой и постанывая.

Заложив руки за голову, Султан взглянул в потолок, щурясь и покусывая кончик уса.

– Быстрее, – приказал он, и Жанар повиновалась, ускорив темп.

Это помогло, разметав тревожные думы, заставив сосредоточиться на процессе, и он подался вперед, словно помогая девчонке делать свое дело. Какое-то время еще был далеко, но затем дыхание участилось, на лбу выступила капля пота. Рывком оторвав Жанар от себя, Темирбаев перевернул ее на живот, заставив встать на колени. Вошел быстро, излишне жестко, но девочка была привычной, предпочитая терпеть, но оставаться фавориткой. Томно вскрикнула и завиляла телом, охотно помогая хозяину.

Выплеск случился быстро, агрессивный и скоротечный. Зарычав, Султан с силой охватил полные девкины ягодицы, повалившись на ее гладкую спину и полностью подмяв под собой. Волна расслабления прокатилась по телу, наполняя сладкой усталостью, и он облизал пересохшие губы.

Перекатился в сторону, со вздохом облегчения раскидывая руки, и блаженно прикрыл глаза.

Жанар, вспотевшая и молчаливая, аккуратно отползла по кровати влево, заботливо подложила под его голову подушку.

– Я закурю?

– Валяй. И спой мне.

– Конечно. – Дотянувшись до прикроватной тумбы, она взяла сигареты. Айбар услышал, как чиркнула спичка, увидел клуб дыма, уплывший под потолок. – Что тебе спеть?

– Про лошадей.

Жанар, самая любимая из его девочек, набросила на бедра простыню и негромко запела. За окном шумел населяющий Тайгу люд, через приоткрытую балконную дверь апрельский ветерок доносил разговоры, брань, цоканье конских подков по асфальту и далекое урчание вездехода.