Элитный спецназ - Альберт Байкалов

– Сейчас все поймете.

Беслан нажал кнопку.

"…Здравствуй, брат! Плохо, что тебя не оказалось на месте, но надеюсь, это сообщение ты услышишь в самое ближайшее время. Тебе грозит опасность. Не добившись у властей выдачи, русские решили уничтожить тебя физически. Для этих целей в Лондон прибыло трое киллеров. Все славянской наружности. Фотографии уже отправлены тебе по электронной почте. С моей стороны уже поставлены в известность представители английских спецслужб. Кроме этих мер, отправил к тебе трех наших братьев. Они хорошие воины, но, если с тобой что-то случится, им не миновать смерти. Они уже на пути к тебе. Да хранит тебя Аллах!»

После того как магнитофон умолк, Мусаев некоторое время сидел неподвижно, глядя на три листа глянцевой бумаги, вынутые им из конверта, с отпечатанными на цветном принтере изображениями мужчин в форме российских офицеров. Все трое были подполковниками ФСБ.

Мусаев поднял взгляд на помощника:

– Он больше ничего не сказал?

– Идрис арестован. Его место пока занял Фахрудин Кулаев.

Лицо Беслана посерело от злости. С минуту поиграв желваками, он встал из-за стола и подошел к единственному в этом помещении окну:

– На ночь удвойте охрану. В распоряжение госпожи Томкинс выделить двух надежных парней. Усилить контроль за прилегающей к дому территорией. Особенно обратить внимание на те улицы, по которым мы выезжаем. Все наши люди должны знать этих шакалов в лицо. – Он повернулся и указал на стол, где лежали фотографии: – Поэтому размножь.

Когда помощник вышел, Беслан подошел к средних размеров картине с изображенным каким-то замком среди заросших лесом гор и снял ее. Она прикрывала встроенный в стену сейф. Мусаев набрал электронный код и открыл тяжелую дверцу. Достал новенький «глок», словно взвешивая его в руке, некоторое время постоял в раздумье. Затем вынул наплечную кобуру вместе с облегченным бронежилетом российского производства и положил все это на стол.

Вновь вернулся к сейфу и извлек из него небольшой алюминиевый кейс. Положил его на крышку старинного комода, открыл. Внутри был телефон спутниковой связи. Немного повозившись с ним, он набрал нужный номер.

– Здравствуй, брат! – глухим голосом поприветствовал он человека, взявшего трубку. – Это Беслан. До меня дошли плохие вести.

– Мы тоже тяжело переживаем эту утрату, – ответили на другом конце.

– Мне сообщили, будто ты подхватил выпавшее из крепких рук зеленое знамя ислама?

– Да, это так. Пока все ждут твоего решения.

– Я утверждаю тебя.

– Спасибо, брат, за доверие.

– Да пребудет с тобой Аллах!

Убрав телефон в сейф, спрятав в небольшой бельевой шкаф бронежилет, а пистолет в стол, Беслан вызвал своего бухгалтера.

Расторопный, несмотря на полноту, Азиз не заставил себя ждать. Уже через пару минут он протирал свою лысину носовым платком в кабинете босса, при этом усердно пыхтя.

– Завтра перечислишь на счет компании «Казбек» три с половиной миллиона долларов. Часть снимешь с московских счетов, часть с Абу-Даби.

– С Идрисом связаться?

– Его взяли русские, – процедил сквозь зубы Беслан. – Теперь будешь работать с Кулаевым…

* * *

– Мне теперь здесь постоянно находиться? – снимая громоздкие наушники со вспотевшей от напряженного разговора головы, спросил у Линева немолодой мужчина с кавказскими чертами лица.

Они находились в небольшом, загроможденном разного рода оборудованием помещении, посреди которого стоял огромный пульт с двумя крутящимися креслами. Несмотря на два кондиционера, через которые сверху поступал воздух, было душно. Наэлектролизованный, наполненный запахом разогретой пластмассы, он щекотал в носу, от него першило в горле. Кроме того, в это помещение, устроенное на пятнадцатиметровой глубине, несколько месяцев никто не заглядывал, отчего все было покрыто слоем пыли. Здесь можно было подделать при помощи компьютера любой голос, выйти на связь с любым абонентом.

– Придется потерпеть, – положа руку на плечо, негромко проговорил Родимов, стоящий весь сеанс связи позади чеченца. – Мусаев в любой момент может выйти на связь, а это оборудование настроено на частоту твоего голоса.

– А умываться, есть, пить? – спросил тот.

– Здесь помещения для отдыха. Там есть все необходимое. – Генерал указал взглядом на двери позади себя. – Пойдем.

Первая комнатка размером три на три оказалась кухней с электроплитой и микроволновой печью. В углу стоял небольшой холодильник.

– Дашь список продуктов, и через час они у тебя будут, – сказал Родимов.

Следующее помещение было в два раза больше. Две полутораспальные кровати, у противоположной стены телевизор, видеомагнитофон, стереосистема. Вдоль стены – встроенный шкаф с книгами.

– Неплохо, – удивился Линев, заглядывая в соседнее помещение, – даже спортзал с тренажерами!

– Я здесь с ума сойду, – недовольно проворчал переводчик.

– Не сойдешь, – улыбнулся генерал. – Космонавты по несколько лет в худших условиях, и ничего. Кроме того, здесь ты будешь не один. Кстати, – он перевел взгляд на Линева, – а жене ты как объяснишь свое отсутствие?

– Она привыкла, – грустно улыбнувшись, ответил Данила, – так же, как и я.

Жена Линева была следователем прокуратуры по особо важным делам…

– Значит, ты, Эскандер, задачу свою понял, – оказавшись вновь в операторской, уточнил Родимов. – Если ты не можешь ответить на какой-то вопрос, говори, подумаешь и свяжешься позже, так как еще не до конца разобрался с делами Идриса.

– Потом делаешь перевод по записи и отдаешь мне, – вступил в разговор Линев. – Переводи дословно. Важна каждая мелочь.

– Обращай внимание на настроение Мусаева, – добавил Родимов.

– А не получится так, что кто-то из уцелевших боевиков из отряда Идриса попытается наладить с ним свою связь?

– Вероятность этого очень мала, – покачал головой Линев. – Район местонахождения остатков банды блокирован, а территорию «глушат» рэбовцы. Если даже они попытаются выйти на этих частотах с другого места, то едва успеют включить оборудование, как будут подавлены. Да им сейчас и не до Мусаева. Они шкуры свои спасают.

Неделя, проведенная в наркологическом диспансере, показалась Полынцевой вечностью. В палате кроме нее было еще четверо пациентов. Все эти девчонки были намного моложе ее. Одна вообще училась в седьмом классе.

Из палаты выйти было невозможно. Окон не было. Солнце весь день заменял свет люминесцентной лампы. Решетчатая дверь располагалась прямо напротив дежурной медсестры и была всегда закрыта на замок. Еду, лекарства заносили внутрь. Несмотря на вентиляцию, установленную в туалете, в воздухе постоянно витал сигаретный дым. Все, кроме нее, курили.