Испанская легенда - Татьяна Полякова

Мне приснилась мама, такая, какой я ее знала помногочисленным фотографиям. Высокая, в длинном белом платье, волосы падали наплечи, а губы улыбались. Она держала в руках поднос с яблочным пирогом,поставила его на стол и сказала:

– Зови мальчиков, будем пить чай.

Я вприпрыжку спустилась по ступенькам веранды, навстречу мнешли братья. У Хорхе в руках была удочка, Рамон нес армейский котелок, в которомплескалась вода.

– Наконец-то, – покачала головой мама. – А гдеАлекс? – Подошла к перилам и громко позвала: – Алекс, Алекс, мы тебяждем!..

Я проснулась в предрассветных сумерках и долго лежала,пытаясь собрать воедино обрывки сна. Алекс... Алекс... Как же я могла забыть...Сердце отбивало барабанную дробь в такт непроизнесенному имени. Я вскочила,включила свет, бросилась к шкафу, где хранились альбомы с детскимифотографиями. Фотографий было много, не меньше сотни. Вот я... вот папа смамой... опять я, на коленях у дяди Левы... Рамон, Хорхе... я с братьями налесной полянке... мальчишки на рыбалке, старший брат таращится в объектив,держа в руках здоровенную рыбу... а вот и наш катер, надпись на борту«Санта-Мария», я и братья на корме, на мне белый платочек, мальчишки стоятподбоченясь, как настоящие морские волки... Толик, Кешка и Настя, мы с Викой накачелях... И ни одного снимка с Алексом. Ни одного. Как будто его и не было вмоей жизни.

Я сидела в кресле, перебирала фотографии и ждала утра, ждаламомента, когда дядя Лева проснется и я смогу с ним поговорить.

В семь я услышала, как скрипнула дверь ванной, и бросиласьна кухню. Сварила кофе, быстро собрала на стол. Дядя Лева, увидев меня,удивился:

– Ты уже встала? Так рано?

Я села напротив и попросила:

– Дядя Лева, расскажи мне про Алекса.

Его рука, потянувшаяся к чашке, вдруг замерла.

– Странно, что ты никогда раньше о нем не спрашивала, –внимательно посмотрев на меня, сказал дядя Лева. – Почему?

– Я его совсем не помню. Что-то очень смутное...

– Почему вдруг сегодня?

– Сон приснился. Мама, братья... и он.

– Вот как, – дядя Лева вздохнул. – Давай отложимэтот разговор на вечер, – взглянув на часы, сказал он. – Сегодня мненадо быть на работе пораньше...

– Я не нашла ни одной его фотографии.

– Где-нибудь лежат...

День ушел на поиски. Я обшарила антресоли, кладовку и всешкафы, даже те, что были в кабинете дяди Левы. Нашла коробку старых фотографий:бабушка, мама, бабушкина сестра и ее дочь. И ни одного фото, где маминадвоюродная сестра была со своей семьей: мужем и сыном. Алексу было тринадцатьили четырнадцать, когда он появился у нас. Немыслимо, чтобы за все время он ниразу не фотографировался. Может быть, когда делали ремонт, фотографии по ошибкевыбросили? Возможно такое?

Дядя Лева, против обыкновения, вернулся рано.

– Ничего не нашла, – сказала я.

Он пожал плечами.

– Я, признаться, редко смотрю старые снимки. Не помню, когдаэто было в последний раз. Слишком тяжелы воспоминания.

– Будешь обедать?

– Спасибо, я сыт. – Он сел на диван, похлопал рукой посиденью, предлагая мне сесть рядом. – Ну так что тебя интересует? –спросил серьезно.

– Все, – ответила я.

Дядя Лева усмехнулся:

– Не очень вразумительный ответ. Я бы мог сказать об Алексеочень коротко: он твой троюродный брат, который довел твою мать до безумия. Ноэто неправда, до безумия она довела себя сама. К моменту появления мальчика ввашем доме она уже страдала этой своей манией, а с тех пор, как он стал жить свами, ее болезнь приобрела опасную форму. Думаю, все дело во внезапной смертиее сестры, – вздохнул дядя Лева. – Они всегда были очень близки.Сестра, кстати, часто подшучивала над твоей матерью, говорила, что она живет вмире сказок, ею самой придуманных. А потом... – Дядя Лева опять вздохнул,и мне стало ясно, как тяжело ему говорить.

– Насколько я знаю, с маминой сестрой произошел несчастныйслучай.

– Да, она упала с лестницы и сломала шею. За год до этогопогиб ее муж, а она была из тех женщин, которые буквально боготворят своихмужей. Не могу сказать, что на меня он производил особенно сильное впечатление.Конечно, он был красив. Высокий, темноволосый, с ярко-синими глазами, женщинамтакие нравятся. Мне он казался замкнутым человеком и даже мрачным. Былнемногословен и скуп на улыбку. Правда, когда улыбался, это было нечто. Женщинытаяли, как воск, а мужчины считали, что встретили лучшего друга. Виделись мывсего несколько раз. Они жили сначала в Москве, потом перебрались в соседнийобластной центр. Признаться, его решение переехать тогда было многим непонятно.Возможно, все дело в его работе. О ней он тоже предпочитал молчать, но мы,конечно, догадывались.

– Что это была за работа?

– Что-то связанное с разведкой, – пожал дядя Леваплечами. – Я же сказал, он предпочитал молчать о своей работе. Когда онпогиб при обстоятельствах, которые для нас так и остались неизвестными,хоронили его с воинскими почестями. Твоя тетка не желала смириться с егосмертью. Три месяца она прожила здесь вместе с сыном, потом вернулась к себе.Намеревалась продать дом и уже окончательно перебраться поближе к твоей матери.С продажей дома возникли трудности, а через год после гибели мужа произошелнесчастный случай. Это было как гром среди ясного неба. Может, поэтому твоямать...

– Что? – поторопила я его, когда внезапная паузапоказалась мне слишком долгой.

– Она не считала это несчастным случаем, – медленнопроизнес дядя Лева.

– По мнению мамы, ее сестру убили? И как это связано с еемужем?

– Это был несчастный случай, Белка. Нелепая случайность. Онаупала с лестницы. В доме были только двое, она и ее сын Алекс. Он услышал, каквскрикнула мать, выбежал из своей комнаты и обнаружил ее внизу у ступенек сосломанной шеей. Вызвал «Скорую», но его мать была уже мертва.

– Тогда с какой стати моя мама что-то там навыдумывала?