Острые предметы - Гиллиан Флинн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я пошла на кухню и налила чай. Потом, отсчитав десять секунд, прижала ладонь к зубьям вилки. Это меня успокоило.
Когда я вошла в гостиную, Мередит сидела у Джона на коленях и целовала его в шею. Я с шумом поставила поднос на стол, но мое присутствие ее не смутило. Джон посмотрел на меня и деликатно вывернулся из-под нее.
– Какой ты сегодня скучный, – сказала она с недовольной гримасой.
– Ну что же, Джон, я очень рада, что вы согласились со мной побеседовать, – начала я. – Ваша мама говорить со мной не захотела.
– Да. Она почти ни с кем не хочет разговаривать, особенно с журналистами… Она очень скрытная.
– А вы можете говорить об этом без ее согласия? – спросила я. – Вам ведь восемнадцать исполнилось?
– Да, недавно. – Он чинно отпил чая, словно каждый глоток был на счету.
– Дело в том, что мне хотелось бы описать вашу сестру для наших читателей, – сказала я. – Об Энн Нэш ее отец мне рассказал, и было бы жаль, если о Натали ничего не будет сказано. Ваша мама знает, что вы говорите со мной?
– Нет. Ну и ладно. Как-нибудь переживем. – Он нервно засмеялся.
– Его мама на дух не выносит прессу, – сказала Мередит, отпивая из стакана Джона. – Для нее личное неприкосновенно. Представляете, она даже вряд ли знает, кто я, хотя мы с Джоном вместе уже целый год.
Он кивнул.
Она нахмурилась, видимо недовольная тем, что он не стал рассказывать какие-нибудь подробности об их романе. Она убрала ноги с его колен, скрестила их и стала ковырять пальчиком диван.
– А сейчас, говорят, вы живете у родителей Мередит?
– Да, и теперь у нас есть свое жилье: старый фургон за домом, – ответила Мередит. – Моя сестричка злится: раньше она там зависала со своими подружками, такими противными. Кроме вашей сестры. Ваша – клевая девчонка. А мою вы знаете? Ее Келси зовут.
Не стоит удивляться: дочь маминой подруги так или иначе будет связана с Эммой.
– Какая Келси, высокая или маленькая? – поинтересовалась я.
– Ой, точно. В нашем городе многовато Келси. Моя сестра высокая.
– Да, я с ней знакома. Кажется, они очень дружны.
– Это правильно, – веско сказала Мередит. – Малышка Эмма руководит всеми в школе. Дурак будет тот, кто перебежит ей дорогу.
«Довольно об Эмме», – подумала я, но мне все представлялось, как она обижает младших школьниц. Подростки – гнусный народ.
– Значит, Джон, вы теперь живете в фургоне. Все хорошо, обжились?
– Нормально, – ответила за него Мередит. – Собираем по знакомым помощь для него. Мама даже добыла CD-плеер.
– Вот как? – Я подчеркнуто посмотрела на Джона. Мол, пора бы и тебе высказаться, приятель. Хватит мне уже тратить время на твою подружку.
– Я просто не могу сейчас жить дома, – сказал он. – У нас у всех нервы на пределе, понимаете? К тому же повсюду остались вещи Натали, а мама никому не разрешает к ним прикасаться. В коридоре стоят ее туфли, а в ванной висит ее купальник, и мне приходится видеть его каждый день, когда принимаю душ. Это невыносимо.
– Могу себе представить.
Действительно: помню, что розовое пальтишко Мэриан висело в шкафу в прихожей до тех пор, пока я не поступила в университет. Может, и до сих пор там висит.
Я включила диктофон и подтолкнула его через стол к юноше.
– Джон, расскажите, какой была ваша сестра.
– Ох, это был славный ребенок. Она была очень умна. Просто невероятно.
– В чем это проявлялось? Она хорошо училась или просто была сообразительной?
– Ну, в школе она не так уж блистала. У нее были проблемы с дисциплиной, – ответил он. – Но думаю, это из-за того, что ей было скучно. Я считаю, она могла бы перескочить класс или два.
– Их мама боялась, что она будет слишком выделяться, – вмешалась Мередит. – Она всегда переживала, что Натали не такая, как все.
Я посмотрела на него, удивленно подняв брови.
– Верно. Мама действительно хотела, чтобы Натали была как другие дети. Сестренка была баловницей, сорвиголовой, и немножко со странностями. – Он засмеялся, глядя на свои ноги.
– Вы можете привести какой-нибудь случай для примера? – спросила я.
Истории из жизни – это то, что так нравится Карри. К тому же мне самой стало интересно.
– Как-то раз она изобрела свой язык. Конечно, это была детская игра, и получилась непонятная тарабарщина. Но она ведь и алфавит написала, что-то вроде китайских иероглифов. Даже учила меня этому языку. Точнее, пыталась. Быстро поняла, что я ее грамоту не осилю, и разочаровалась. – Он снова издал нервный смешок, такой глухой, словно шел из-под земли.
– Она любила школу?
– Ну, новенькой быть трудно, а здешние девочки… хотя, думаю, девчонки везде противные.
– Джонни! Грубиян! – Мередит игриво толкнула его.
Он никак не отреагировал.
– Кстати, Эмма… Она ведь ваша сестра?
Я кивнула.
– Она некоторое время дружила с Натали. Они вместе бегали в лесу, потом Натали приходила домой в ссадинах и прямо-таки ошалелой.
– Правда? – Вспоминая, с каким презрением она произносила имя Натали, я с трудом могла себе это представить.
– Да, они были настоящими подругами, хоть и недолго. Думаю, Эмме стало с ней скучно, ведь Натали была на несколько лет младше. Точно не знаю. Потом они из-за чего-то повздорили.
Так легко избавляться от подруг Эмма, конечно, научилась от мамы.
– Хотя ничего страшного, – сказал Джон, словно пытаясь успокоить меня. А может, себя. – Она много играла с одним мальчиком, Джеймсом Кэписи. Это сын работников фермы, примерно на год моложе, с которым больше никто не водился. Вроде бы они неплохо ладили.
– Он говорит, что последним видел Натали живой, – сказала я.
– Он врет, – заявила Мередит. – Я тоже слышала эту байку. Он всегда был выдумщиком. Его мама умирает от рака, отца у него нет. На него никто не обращает внимания. Вот он и сочиняет небылицы. Не слушайте его.
Я снова посмотрела на Джона, он пожал плечами.
– Ну это же сказка, – сказал он. – Какая-то сумасшедшая хватает Натали среди бела дня… Да как женщина могла такое сделать?
– Кто его знает… А как мужчина мог такое сделать? – прибавила Мередит. – Извращенец, по-любому. Генетический урод.
– Джон, я должна вас спросить: вас в полиции опрашивали?
– Да, вместе с родителями.
– И у вас есть алиби на обе ночи, когда произошли убийства? – Я ожидала бурной реакции, но он спокойно пил чай.
– Нет. Я катался на машине. Иногда у меня бывает нестерпимое желание уехать отсюда, понимаете? – Он метнул взгляд на Мередит, и та скривила губки. – Просто не могу привыкнуть к такому маленькому городку. Бывает, хочется куда-нибудь забрести и ненадолго потеряться. Я знаю, что тебе этого не понять, Мер.