Паутина лжи - Олег Рой

– Ну, раз за счастье… За это грех не выпить, – улыбнулся Саша.

– Спасибо, что поддержали. Кстати, я Игорь, Игорь Алаев. – Он протянул широкую ладонь.

– Александр. – Саша пожал протянутую руку.

– Я занимаюсь цветными металлами. – Игорь вынул из кармана пиджака бумажник, достал из него кусочек черного картона с серебряным тиснением и подал Саше. – Вот моя визитка, обращайтесь, если что.

– Благодарю, – Саша сунул карточку в карман. – Прошу прощения, что не могу ответить тем же, не взял сегодня с собой визиток. Ну что же, Игорь, присаживайтесь и расскажите, что же за счастье у вас приключилось? В чем оно?

– Для меня счастье – это ребенок, – с гордостью проговорил Игорь. – Сын!

– Вот как? – отвечал Саша, а про себя подумал: «Боже, как все люди похожи друг на друга!» – И сколько же лет вашему сыну?

– Он еще не родился… Но максимум через год обязательно появится, теперь это уже точно! – Похоже, собеседника просто распирало от желания поделиться тем, что накопилось в душе. – Видите ли, мы со Светой женаты уже давно, в прошлом месяце было семнадцать лет. А детей нет. Сколько мы врачей обошли, сколько анализов сдали, в скольких клиниках лежали – все бесполезно. Вроде и у нее, и у меня все в порядке – а не получается. Я, грешным делом, уж и на сторону ходил, хотя жену люблю, но уж очень хотелось себя проверить – нет, никто от меня не беременеет. И Светка, подозреваю, тоже проверяла, хоть она и не признается… В общем, чего мы только не перепробовали! И лапароскопию, и гистероскопию, и искусственное оплодотворение аж четыре раза делать пытались. Ничего не помогает, только деньги зазря потратили. А деньги, скажу я вам, немалые…

– И чем же все это закончилось? – не слишком охотно поинтересовался Саша. Тема рождения детей все еще была слишком болезненна для него.

– Знаете, мой покойный отец очень любил цитату, не помню, из кого: «Найдется выход хоть один из всякого безвыходного положения». Он ча-а-асто это повторял…

– И вам удалось найти этот выход?

– Удалось.

– Вы решили усыновить малыша из детского дома? – предположил Саша.

– Нет. Мы со Светкой, конечно, рассматривали этот вариант, но отказались от него. Страшно. Ведь не знаешь, кем были родители этого ребенка, какая у него наследственность… Вдруг его родила больная женщина, наркоманка или пьяница? Представляете, какой будет ужас, когда все это откроется? Так что мы нашли другой способ… В нашем мире, к сожалению, а может, и к счастью, все можно купить и продать. В том числе и ребенка. За этим я сюда и приехал…

– Кажется, я понял. Вы имеете в виду суррогатную мать? Женщину, которая согласилась за определенное вознаграждение выносить и родить вашего ребенка? – предположил Саша.

– Так, да не совсем… – Игорь опрокинул еще одну рюмку, которые он глотал так легко, будто это был не коньяк, а таблетки витаминов. – Понимаете, здесь неподалеку есть одна клиника…

– Да их тут полным-полно. – Этот человек, пьянеющий у него на глазах, с его странными недомолвками и намеками на какую-то тайну уже начал раздражать Сашу. Давно пора было прекратить этот затянувшийся разговор, встать, покинуть бар и отправляться к жене и детям. Саша и сам не понимал, что его тут держит.

– Да, но эта – особенная, – заговорщицки подмигнув, продолжал Игорь. – Мне посоветовал ее один очень большой человек… В этой клинике решают именно такие проблемы, как наша. Сегодня я там был и уже обо всем договорился. Максимум через год, даже меньше, я стану отцом чудесного здорового мальчика с отличной наследственностью. Конечно, это здорово влетит мне в копеечку, но дело того стоит… Признайтесь, будь вы на моем месте, вы бы тоже отдали все на свете, сколько угодно денег, лишь бы обзавестись долгожданным сыном?

Эта фраза, с лету ударившая Сашу прямо в больное место, оказалась последней каплей. Он спешно подозвал официанта, расплатился и поспешил покинуть бар, оставив Игоря одного праздновать будущее рождение сына. Уже давно у Саши не было так скверно на душе, как после этого разговора, и он дал себе слово как можно скорее его забыть.

Саша и Юля вернулись в Москву в двадцатых числах сентября. За девочек уже можно было не волноваться – они отлично адаптировались в швейцарской школе, где, в отличие от многих других европейских пансионов, учащихся селили в общежитиях не по классам, а делили на так называемые дома, причем в одном доме оказывались студенты разных возрастов, и старшим вменялось в обязанность помогать младшим. Ася и Яся разместились в одной комнате, держались вместе, и это помогло им почти полностью избежать проблем «акклиматизации» в новом коллективе, которых Юля, как всякая любящая мать, первое время опасалась. Но, как выяснилось, ее тревоги были абсолютно напрасны, дочкам в школе нравилось.

У Саши тоже было неспокойно на душе, но совсем по другому поводу. Он боялся, что, вернувшись в Москву, в их опустевший после отъезда девчонок загородный дом, Юля, лишенная своих привычных забот о дочках, снова затоскует. Однако и с этим все вышло как нельзя лучше. Оказалось, что Юля уже сама давно задалась вопросом, что будет делать дома, и придумала себе массу интересных занятий. Так, она записалась на курсы ландшафтного дизайна и теперь с интересом посещала лекции и семинары и тут же принялась применять на практике полученные знания, стремясь успеть облагородить сад до того, как настанут холода и выпадет снег. Но благоустройство сада стало не единственным ее увлечением. Помимо курсов, Юля еще заинтересовалась верховой ездой, начала посещать конно-спортивную школу и познакомилась там с Людмилой, которая быстро стала ее подругой. Людмила была по профессии педагогом, но работала не с обычными, а с так называемыми «особыми» детьми, занимаясь с ними иппотерапией – лечением с помощью верховой езды и вообще контактов с лошадьми. Раньше Юля никогда не занималась благотворительностью, просто было не до того, но теперь, когда появилось свободное время, она с увлечением взялась за это новое для нее дело и принялась помогать особым детям. И не только финансово, в том числе и как волонтер. Слушая ее рассказы об этих детишках и о том, что удалось для них сделать, Саша невольно снова вспоминал Марию. Как-то раз она обронила такую фразу: «Если тебе плохо или трудно, найди того, кому хуже и труднее, чем тебе, и помоги ему». Похоже, его жена сама, интуитивно, тоже пришла к этой житейской мудрости.

Что касается Саши, то его жизнь вроде бы вернулась в привычную колею, но лишь в отношении работы. С тех пор как он расстался с Марией, Саша больше не искал развлечений на стороне. Просто не хотелось этого – и все. Когда-то он точно так же бросил курить. В юности баловался, как и все, тогда это было модно, тем более что сигареты у него, разумеется, были не отечественные или какие-нибудь там болгарские, а привезенные из поездок в Западную Европу. В то время, когда «Мальборо» и «Кэмел» считались высочайшим шиком, редкая девушка могла устоять перед парнем, который угощал ее сигареткой «Золотое руно» с ментолом или длинной и тонкой коричневой «Море». Но, став постарше и поумнее, Саша понял, что ничего хорошего в курении нет. И в один прекрасный день завязал с этой дурной привычкой. Просто выбросил едва начатую пачку – и все. С тех пор, что бы ни случалось в жизни, курить ему больше не хотелось. Как отрезало.