Паутина лжи - Олег Рой

– Я еще весной обо всем договорилась с администрацией школы, – заявила Юля. – Места для девчонок зарезервированы, и, как мне кажется, у нас нет причин отказываться. Мы с тобой могли бы поехать в Швейцарию, поселиться где-нибудь неподалеку от Лугано на месяц или два, чтобы быть рядом, пока девочки не адаптируются к новой обстановке. Если, конечно, тебе позволит работа.

– Очень даже позволит, – кивнул Саша. – Мне сейчас как раз очень нужно некоторое время побыть в Швейцарии по делам. Да и со Стефаном хочется увидеться, а то мы что-то совсем потерялись. Вот только…

– Что «только»? – спокойно поинтересовалась Юля.

– А… Нет, ничего.

Он хотел спросить, не тяжело ли ей будет возвращаться на то место, где она совсем недавно пережила трагедию, но решил, что, раз Юля сама ничего не говорит, лучше не упоминать об этом. Тем более что к Беллинцоне они, конечно, и близко не подойдут. Да и в Лугано в этот раз селиться не будут, разместятся в какой-нибудь курортной местности поблизости.

Выбирая курорт, Юля с Сашей остановили свой взгляд на Бад-Рагаце. Бад-Рагац находился в двух часах езды от Лугано – маленькое курортное местечко, в свое время его посещали многие богатые и известные люди. Там имелось все для качественного и плодотворного отдыха: целебная вода, грязевые ванны, прекрасные условия, квалифицированный персонал, отличная еда и чистейший воздух. То, что воздух в Швейцарии особенный, Саша ощущал в каждый свой приезд.

Когда Саша и Юля позвонили и сообщили, что в Швейцарии, Стефан несказанно обрадовался. Все это время он, погруженный в заботу о малыше, постоянно думал о друге, о том несчастье, которое случилось с его семьей, и даже чувствовал себя как будто виноватым за то, что у него-то все хорошо, его ребенок жив, здоров, благополучно растет и развивается. Ему все время казалось, что Саше из-за этого будет трудно общаться с ним, возможно даже (не дай бог!), их многолетняя дружба прервется… Но оказалось, что все тревоги напрасны. Из разговора с другом Стефан с отрадой сделал вывод, что период отчаяния в жизни дорогих ему людей закончился, они сумели справиться со своим горем и восстановить душевное равновесие. На радостях Стефан пригласил их всех вчетвером в гости, и Саша, посоветовавшись с Юлей, принял его предложение.

– Только Лизу вы не увидите, – извинился Стефан. – Я буквально позавчера отправил их с мамой в Италию.

– Понимаю, – усмехнулся в трубку Саша. – Решил отдохнуть от тещи?

– И не говори… Никак не могу найти с Галиной общий язык.

– Думаю, на это никто не способен, не только ты… Так что если их не будет, это только к лучшему. Спокойно поужинаем, поболтаем обо всем…

– Договорились! – отвечал Стефан. – Значит, до завтра?

– До завтра.

В эту первую «швейцарскую» ночь Саша долго не мог уснуть. Он беспокоился за Юлю – а ну как жена, вернувшись сюда, что называется, вспомнит все и снова впадет в апатию. Ведь любая мелочь, любой пустяшный намек могут вызвать ненужную ассоциацию… Но Юля, лежа рядом с ним, дышала ровно и глубоко, лицо ее было спокойно и расслабленно, и Саша, поворочавшись несколько часов и устав от тревожных мыслей, тоже уснул. А утром, едва открыв глаза, бросил взгляд на жену и увидел, что Юля тоже уже не спит. Лежит на спине, смотрит в потолок и улыбается. Давно он не видел на ее лице такой счастливой, благостной улыбки. И не мог вспомнить, видел ли вообще когда-нибудь.

– Как ты? – шепотом, будто боясь спугнуть ее настроение, поинтересовался Саша.

– Он жив… – с непередаваемо-восторженной интонацией прошептала Юля.

– Кто жив? – машинально спросил Саша и тут же испугался. Не надо, не надо было задавать этого вопроса! И зачем он только сорвался с его языка?

– Наш ребенок, – ответила тем временем жена, все с той же блаженной улыбкой. – Наш мальчик, наш сын. Он жив, я всегда это знала.

О господи, только этого еще не хватало! Неужели она лишилась рассудка? Неужели сейчас, когда все только-только стабилизировалось, судьба вновь подстерегла его за углом и обрушила еще один страшный удар, не менее ужасный, чем предыдущий?.. Нет, только не это!

– Юленька… – начал увещевать Саша. – Милая, дорогая… Я все понимаю, но… Но это был сон. Просто сон, не больше. И как бы это ни было тяжело, мы вынуждены с этим смириться. Всего лишь сон…

– Всего лишь сон? – Юля посмотрела на него с каким-то странным выражением, то ли недоумения, то ли снисхождения, то ли и того, и другого одновременно. – Конечно, это был сон. Но как он иначе может дать нам знак, если не через сны? Теперь я все знаю. Он жив – это главное. И с ним все благополучно. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь мы обязательно встретимся, и я сразу его узнаю…

– Юля! – взмолился Саша. – Милая, ну что ты такое говоришь…

Закончить фразу ему не дал стук в дверь и звонкие голоса детей.

– Мама, вы уже проснулись! Я слышу, что проснулись, вы разговариваете! – восклицала Настя.

А Яська, которая была не слишком организована и вечно все теряла, обиженно ныла:

– Мам, а где моя расческа? И зубная щетка? Почему-то Аськины лежат в ванной, а мои нет…

– А ты их туда положила? – тотчас откликнулась, вставая с кровати, Юля. – Так откуда ж им там быть? Давай ищи. В какой сумке они у тебя были?

– Я не помню…

– Вот именно – «не помню». Что ж они, по-твоему, по волшебству в ванной появятся? У них, знаешь ли, ног нет… – ворча притворно-сердито, Юля торопливо накинула халат и скрылась за дверью. А Саша еще некоторое время оставался лежать в постели, внимательно прислушиваясь к доносящимся снаружи голосам. Нет, вроде бы с Юлей все нормально, она общается с детьми как обычно, никаких признаков помутнения сознания не заметно. Может, Бог даст, обойдется… Как там говорила Мария? «Бог дает нам то, о чем мы его просим…» Уж конечно, о том, чтобы его жена сошла с ума, Саша совсем не просил.

К шести часам вечера они всей семьей отправились к Стефану. Саша никогда не мог сказать однозначно, нравится ему у Стефана или нет. Большой добротный дом на самом берегу озера, с собственным пляжем и причалом для лодок, за который друг отдал весьма крупную сумму, явно стоил затраченных на него денег. Но внутреннее убранство, в котором Лиза и Галина отразили все свое представление о дизайне интерьера, производило на Сашу удручающее впечатление. Говоря об обстановке дома Стефана, он обычно ограничивался словечком, которое позаимствовал у прораба Гриши Михайленко, который руководил ремонтом городской квартиры Кравчуков. Гриша именовал подобный стиль «бохатым» – с явным украинским звучанием буквы «г» и со столь же явной иронией.

Впрочем, несмотря на вычурность убранства, дома у Стефана ему обычно было хорошо, как всегда бывало хорошо с другом. А в тот вечер они провели время как-то особенно здорово, мило и по-приятельски. Чтобы поберечь чувства друзей, Стефан отправил няню на прогулку с ребенком, и теперь в доме было на удивление тихо без детского шума, а главное – без этой вечной ужасной музыки. Лиза жить не могла без современной попсы и, когда была дома, постоянно врубала ее во всех комнатах на полную мощь. И теперь, спровадив жену с тещей, Стефан блаженствовал в тишине, избегая даже лишний раз включать телевизор или домашний кинотеатр.