Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - Андрей Кузнецов

Действительно, ситуация для десантников становилась все хуже. Имевшиеся небольшие резервы уже были введены в бой. Минометчики оставили по два человека на каждый миномет, а остальные ушли на передовую в качестве пехоты. Люди были измотаны многочасовыми непрерывными боями. Скопилось много раненых, боеприпасы приходилось экономить. Но командующий 18-й армии лично пообещал по рации, что с наступлением темноты переброска войск на плацдарм возобновится. Это придавало силы. Примерное положение наших войск к 6 часам вечера показано на схеме.

Во второй половине дня на плацдарм прибыл комдив-318 Гладков с двумя командирами полков и частью управления дивизии. Документы и мемуары содержат противоречивые подробности того, когда именно и как это произошло. По воспоминаниям Гладкова, он пересек пролив на одиночном боте. Опытный комдив быстро взял управление в свои руки.

Около 8 часов вечера к Эльтигену начали подходить наши катера с войсками и грузами. К этому времени десант был прижат к морю. Вражескому командованию казалось, что плацдарм будет ликвидирован до конца суток. Но ситуация уже изменилась. Наши войска, усиленные свежими подразделениями, к 9 часам вечера отбили высоту 37,4.

Подводя итоги дня, Гарайс удрученно отметил, что немецкие части за день боев у Эльтигена потеряли третью часть личного состава. Основной причиной таких ненормальных потерь стали налеты штурмовиков. Наши войска на северном фланге также поредели на треть, но на других участках потери оказались меньше. Нужно сказать, что немцы в течение дня действовали не лучшим образом. Основной удар вынужденно наносился на наименее благоприятной для атаки местности — по северной части плацдарма. Такой выбор был вызван стремлением защитить Камыш-Бурунский порт.

Наши штурмовики весь день буквально висели над плацдармом. За день они сделали 277 (272)[46]самолето-вылетов, в том числе 262 (258) по целям в районе Эльтигена, 4 (3) — в районе Керчи, 1 на разведку, 8 на постановку дымзавес и 2 на поиск своих катеров. В ходе операции такое количество самолето-вылетов за день больше сделать не удалось. Даже 4–5 декабря, когда для спасения Эльтигенского плацдарма наша авиация работала с максимальным напряжением, удалось лишь приблизиться к рекордной цифре. Многие группы проявили завидное упорство при поражении целей. Рекордсменом стала пятерка 47-го полка, сделавшая 8 заходов для подавления двух зенитных батарей в Орта-Эли. И наши наземные войска, и немцы единодушны в признании большой роли штурмовиков в этот день. Немецкие донесения от 1 ноября пестрят жалобами на действия наших Илов. Вражеская пехота, поднимаясь в контратаки, несла тяжелые потери от бомбо-штурмовых ударов. Резервы прибывали медленно, так как колонны на марше подвергались ударам, несли потери и требовали время для приведения в порядок после налетов. По свидетельству Гарайса, полное господство русских в воздухе производило гнетущее впечатление на войска. Во второй половине дня шесть Пе-2 нанесли безрезультатный удар по Феодосии.

Немецкие истребители, значительно уступая в числе нашим самолетам, не могли сколько-нибудь заметно влиять на ситуацию. Хотя пилоты заявили о 15 сбитых самолетах, войска вообще не почувствовали их присутствия в воздухе. Ударная авиация противника работала исключительно по Перекопскому перешейку. Утром Гарайс безуспешно просил подавить наши батареи на мысе Тузла налетом пикировщиков.

Для нас день оказался гораздо удачнее прошедшей ночи. Немногочисленные части смогли удержать плацдарм до вечера. Но этот успех не отменял факта, что операция пошла не по плану. Между тем командование 18-й армии смотрело в будущее с оптимизмом. Сказывалось убеждение, что противник все равно уходит из Крыма. Еще утром 1 ноября командир 20-го корпуса получил приказ выделить для преследования отходящего противника мобильный отряд с танками и переправить его в ночь на 2 ноября. Отряд должен был двигаться на Феодосию и овладеть городом и портом. Но скоро выяснилось, что до этого еще очень далеко.

Весь день шел лихорадочный ремонт катеров. Днем из-за наличия вражеской береговой артиллерии переправлять войска было невозможно. Исключение, как уже говорилось, составила рисковая переброска управления 318-й дивизии. К вечеру часть поврежденных плавсредств удалось ввести в строй. Пришли и подкрепления. Самое существенное пополнение 3-я группа высадки получила случайно. Как уже упоминалось, Холостяков «присвоил» 6 бронекатеров Азовской флотилии, которые утром 1 ноября пришли в Тамань искать убежище от шторма. БКА-71, -73, -414, -422, -423 добрались до порта, а БКА-415 сел на мель неподалеку, но к вечеру был снят с помощью БКА-422. При этом БКА-422 получил повреждения, и оба бронекатера в ночь на 2 ноября в перевозках не участвовали. В Кротков с юга прибыл БКА-26 (однобашенный типа С-40). Таким образом, к вечеру 1 ноября в распоряжении Холостякова оказались 7 бронекатеров, из них 5 исправных. Они оказались очень полезными для перевозок в Эльтиген.

Задача 3-й группы высадки на вторые сутки операции (высадка 2-го эшелона) дополнилась необходимостью закончить высадку 1-го эшелона. Учитывая большие потери плавсредств и невозможность дневных перевозок, выполнение этой задачи в срок было нереально. Тем не менее фронт требовал от флота соблюдения графика перевозок.

В организации десантных отрядов произошли вынужденные изменения. Из-за гибели Сипягина 3-й и 4-й отряды в Кроткове были объединены в отряд Бондаренко. 5-й и 6-й отряды в Тамани из-за потерь и, главное, выхода из строя почти всех речных тральщиков объединились в отряд Гнатенко. Вместе с ним должны были действовать и бронекатера, прибывшие с АВФ. 7-й отряд, созданный для буксировки плотов, сохранился, но уже как обычный отряд под командованием того же Усатенко. Ему подчинили также три катера злополучного отряда речных тральщиков, оставшихся в строю. 1-й и 2-й отряды, как и накануне, отправлялись с пристаней Соленого озера. Но теперь они должны были высаживать войска у Эльтигена, а не у коммуны «Инициатива». Планировалось после высадки оставить десантные боты у Эльтигена для разгрузки судов с большой осадкой, а «быстроходные» катера («охотники» и бронекатера) должны были совершать до утра челночные рейсы между Кротковом и плацдармом.

Состав отрядов к вечеру 1 ноября (по нескольким катерам данные противоречивы):

Соленое озеро:

1-й отряд (Глухов): СКА-081, КАТЩ-0411, «Сухуми»; высадочные средства — ДБ-19 и «каэмка» Р-07.

2-й отряд (Жидко): СКА-018, -068, -075, КАТЩ-151, -522; высадочные средства — ДБ-14, -340, КМ-0158.