Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

Это замечание он просто проигнорировал.

– Если Фишер – детектив, то почему он следил за Алисией ван Дамм?

– Возможно, пытался найти ее по поручению семьи.

Мэллой покачал головой.

– Тогда почему они так и не узнали, где она находится? Он прожил в этом пансионе почти неделю. Если его послали просто отыскать Алисию, то они немедленно, как только он ее там обнаружил, вломились бы туда всей толпой и уволокли ее домой. И у него вообще не было бы нужды селиться в этом пансионе.

Сара была крайне недовольна, но ей пришлось признать, что детектив прав.

– Может быть, он пытался ее отыскать по поручению кого-то другого? – предположила она.

Фрэнк с минуту взвешивал данное предположение, и Сару это порадовало, когда она поняла, что он хотя бы оказывает ей такую вот любезность, рассматривая ее теорию.

– А тогда возникает все тот же вопрос: почему Фишер просто не сообщил этому человеку, где она находится? Зачем селиться в пансионе и несколько дней подряд следить за ней?

– Возможно, тот человек, который пытался ее отыскать, опасался ее испугать, принимая во внимание интересное положение девушки. Может, она бы очень расстроилась, даже напугалась, если б ее заставили вернуться домой, и могла бы тогда потерять ребенка.

– Но разве это не стало бы наилучшим выходом из положения? У нее был уже слишком большой срок; даже если б она вышла замуж, это не могло бы объяснить ее состояния. Непременно возник бы скандал, невзирая ни на какие усилия его предотвратить, а из того, что вы мне сообщили, понятно, что эти люди терпеть не могут скандалов.

Сара недовольно вздохнула:

– Да, вы правы. Наверное, мне это не по зубам. Детектив-то вы, а не я!

Мэллой чуть приподнял бровь.

– Именно это я и пытаюсь вам доказать, разве не так?

Саре пришлось признать, что этот раунд выиграл он, но вслух она этого говорить не стала.

– Кажется, вы готовили себе ужин, – сказал Мэллой, давая понять, что разговор окончен, – вероятно, учуял аромат рагу. – Если это все, что вы имели мне сообщить, я вас покину, чтобы вы могли заняться им вплотную.

Он, возможно, полагал, что все закончено, но Сара так вовсе не считала, никоим образом.

– А вы слуг ван Даммов уже опросили, а?

– Не могу себе представить, миссис Брандт, каким образом это касается вас, – ядовитым тоном ответил Фрэнк и повернулся к выходу.

– Вероятно, никаким, но мне все же хочется знать об этом деле все. Может, я вас подкуплю, пригласив на ужин? В обмен на вашу информацию, а?

Фрэнк снова поднял брови, делано удивившись.

– Это таким образом вы разузнали про Фишера? – с вызовом спросил он.

– Я никогда не разглашаю свои методы работы и технику допроса, детектив. Итак, договорились?

Мэллой еще раз помотал головой.

– В любом случае спасибо, но, боюсь, я не голоден, – ответил он, однако в этот самый момент его живот заурчал, причем довольно решительно.

Сара расплылась в улыбке.

– Хотя моя медицинская подготовка ограничивается обязанностями медицинской сестры, я вполне уверена, что это явный признак того, что вы врете, детектив. И позвольте сообщить вам, что я неплохая кухарка. Если останетесь ужинать, я могу обещать вам еще одно: вы расскажете мне, что узнали в Маморанеке, а я дам вам обещание, что больше никогда вас не побеспокою.

– Наверное, это было бы грубостью, если б я тоже сказал, что вы врете, – заявил Фрэнк, думая при этом, что Сара – самая интересная женщина из всех, что встречались ему в последние годы. Конечно, это опасно – позволить ей еще больше ввязаться в расследование этого убийства, и не только потому, что ее могут убить. Просто Фрэнк не мог позволить себе никаких дополнительных осложнений и затруднений, а Сара Брандт явно из тех женщин, которые их создают.

– С каких это пор вы опасаетесь показаться грубым? Пожалуйста, не нужно меня разочаровывать, не нужно стараться быть вежливым. Вы несколько запоздали с этим, детектив, мы уже довольно давно с вами знакомы. Мойте руки, вон раковина. Сюда, пожалуйста.

Фрэнк уже открыл рот, чтобы продемонстрировать Саре, каким невежливым он может быть, но его желудок взвыл снова, и он вспомнил, что ничего не ел с самого утра. А ароматы и впрямь чертовски приятные… Ну ладно, от него не убудет. Он съест ее ужин, выдаст ей кое-какие не слишком важные крохи информации – и пойдет по своим делам. И ему больше не придется встречаться с этой женщиной.

Кухня располагалась в середине квартиры. Свет из окна сюда едва доходил, так что освещалась она по большей части газовой лампой, укрепленной на стене. Мэллой заметил, что Сара не пожалела усилий, чтобы оборудовать эту комнату поудобнее, покомфортабельнее. Стол и стулья стоят по одну сторону, а кухонная плита и холодильный шкаф с ледяным охлаждением – по другую. На стене над столом висит картина с каким-то сельским пейзажем, раковина внизу задрапирована занавеской с цветами. На столе даже стоит букет весенних цветов, из тех, что за гроши продают на улицах оборванные бездомные маленькие девочки. Фрэнк даже представил, как Сара Брандт протягивает одной такой никелевую монетку в пять центов и велит оставить сдачу себе.

Женщина начала накрывать на стол, пока детектив мыл руки. У себя дома он снял бы пиджак и закатал рукава рубашки, но здесь, в присутствии Сары Брандт, ему не хотелось выглядеть столь неофициально, так что он просто подтянул рукава насколько возможно повыше и полоскался осторожно, чтобы их не намочить под струей воды. Только покончив с этим, Фрэнк понял, что так и не снял шляпу. Миссис Брандт, наверное, считает его сущим варваром, хотя чего ради ему беспокоиться о том, что она о нем думает? Этого он так и не понял.

Мэллой стащил с головы котелок и повесил на спинку стула, куда Сара указала ему, после чего сел. Он уже считал, что все это – ужасная ошибка, когда акушерка поставила перед ним исходящую паром миску с тушеным мясом. Тут Фрэнк решил, что ошибка вовсе не такая уж ужасная.

– Так что вы узнали от слуг ван Даммов? – спросила Сара, ставя на стол тарелку с хлебом. Хлеб был от булочника, но Фрэнк давно уже забыл вкус домашней выпечки, поскольку теперь крайне редко ел дома.

– Я выяснил, что когда Алисию вывезли туда, в этот загородный дом, слугам не позволялось даже разговаривать с нею. И никто не разговаривал, это факт. Домоправительница держала ее там, по сути, на положении заключенной, всегда в ее комнате.

– Ну это понятно, памятуя о положении Алисии, хотя я не думаю, что ей удалось бы долго сохранять это в тайне. Но горничная, конечно же, хоть что-то вам да рассказала.

– Даже горничной не разрешалось разговаривать с Алисией. Только домоправительнице.

Миссис Брандт в этот момент как раз усаживалась на стул напротив Фрэнка и замерла на полдороге, осмысливая это сообщение.