Реквием по соседу - Ирина Комарова

Леська, моргая, смотрела на меня, и вид у нее был настолько ошарашенный, что просто сердце радовалось. Не часто подружка балует меня столь искренним недоумением.

— Полинка, ты вообще о чем?

— Ты сказала, что ключевое слово — наркота. Я излагаю все, что мне известно по этой теме. А, еще рок против наркотиков!

— Да при чем здесь какой-то рок! Андрей твой занимался наркотиками!

— Он не мой, — открестилась я. — Мы просто были соседями. А что значит «занимался наркотиками»? Принимал, продавал, перевозил?

— Вот это я точно не сумела выяснить, — с сожалением призналась Леська. — Вообще, все, что я узнала, — из категории: сам не видел, но думаю, только нигде никогда официально не признаюсь.

— Но это же не информация, а так, разговоры! — возмутилась я.

— И что? Сплетни, слухи, разговоры — это то, на чем мы стоим, чем кормимся! Мы не полиция, нам доказательства не нужны!

— Ладно, так что тебе там про Андрея насплетничали?

— Ну, сам он вроде не употреблял. Никто, по крайней мере, его под кайфом не видел.

— Я тоже не видела. Кроме того, могу тебе добавить информации: он вообще был против этой дряни. У него приятель по молодости от передозировки умер.

— Хм. Тогда непонятно. Если он был принципиальный противник наркотиков, то чего он терся там?

— Где?

— Да есть одно такое место… для чистой публики. Там все очень дорого, очень красиво и наивысшего качества. Но если твой Андрей…

— Он не мой!

— Хорошо, если не твой Андрей связан с наркотрафиком… а ты говоришь, что он против наркотиков… тогда только два варианта. Или за хорошие денежки он забыл о своих принципах, или…

— Или? — поторопила я.

— Или он не начинающий наркобарон, а, наоборот, засланный казачок. — Леська посмотрела на меня и объяснила: — Ну, полицейский, работающий под прикрытием. Притворяется торговцем там или поставщиком крупным, втирается в доверие, а потом — р-раз! И всех к ногтю!

— Ага, или р-раз — и голова проломлена! — передразнила я. — Хотя работа на полицию в свете последних событий…

— Каких событий? — насторожилась Леська. — И вообще, откуда ты про него вдруг столько знаешь? Еще вчера утверждала, что кроме обычных здрасте/до свиданья, только разок чай попить успели, а сегодня — ты и про друзей юности его рассуждаешь, и про репутацию? Колись, подруга, откуда дровишки?

— От тех двух мужиков, которые тебе так понравились. В первую очередь от Дениса, конечно.

— Ага, это черненький, который брат и хозяин квартиры по совместительству. Душещипательную историю «мой славный братик и наркота» он рассказал?

— Да. И еще что Андрей очень не любил работать, зато любил проворачивать разные мелкие аферы.

— Тогда получается, что на большие денежки мог и повестись. Сам, в память о дружке, не употреблял, а вот курьером или наркодилером вполне мог подработать.

— Что считать большими деньгами? Раньше он этим не занимался, в дело вошел только что, значит, крупной фигурой в наркобизнесе быть не мог. Не думаю, что рядовой курьер или наркодилер зарабатывал столько, чтобы это покрывало и все риски, и его нелюбовь к наркотикам.

— Но если он, как ты говоришь, был аферистом, то шансов, что он работал на полицию, еще меньше. Хотя… — Леська задумчиво взлохматила свою и без того растрепанную шевелюру. — Про методы нашей доблестной полиции мы наслышаны. Прихватили твоего Андрея на чем-то слабозаконном, надавили, заставили отработать…

— Вот! — Я подняла указательный палец вверх и покачала им перед Леськиным носом. — А здесь мы возвращаемся к моим гостям. Тот рыжий, которого ты обозначила «прекрасный блондин», он не просто блондин, а сотрудник наркоконтроля, при должности и чине.

— Ух ты! — Леська даже с кресла вскочила и забегала по комнате. — Наверняка все так и есть! Твой Андрей…

— Он не мой, сколько раз повторять?!

— Слушай, что ты все время к словам цепляешься? Он чей сосед был, твой или мой? Твой! Значит, так и надо говорить — «твой сосед Андрей». Но это длинно, поэтому я сокращаю и получается — «твой Андрей»! В чем проблема?

— А еще больше сократить и говорить просто «Андрей» ты никак не можешь?

— Полинка, не будь занудой. У меня само так выговаривается. И вообще, какая разница, чей Андрей, сейчас его вообще нет. А вот то, что он был знаком с твоим Максимом…

Я молча подняла глаза к небу. Теперь еще и Максим — мой. Очевидно, когда дело дойдет до обсуждения Дениса, он тоже окажется моим. Даже интересно, если вдруг Ярцев вспомнится, Леська тоже скажет — «твой Ярцев»?

— Они ведь были знакомы, я правильно поняла?

— Что? — моргнула я. — Извини, Леся, я отвлеклась немного, ты о ком?

— Вечно ты в облаках витаешь! Я говорю, они были знакомы, Андрей и Максим?

— Сначала Максим делал вид, что нет. Но потом… Макс сказал, что Андрей работал на него.

— О! Сто процентов мы правы! Твой Максим завербовал Андрея и был его куратором!

— Хм. Поэтому он и трется вокруг уголовного дела, которое его по службе никак не касается. Хочет найти убийц своего приятеля.

— Не просто приятеля, а информатора — это важнее. Возможно, Андрей что-то узнал важное…

— Наверняка узнал, иначе за что его убивать?

— Вот именно! Узнал, а передать куратору не успел! И Максим теперь ищет эту информацию!

— Тот, кто Андрея убил, тоже что-то искал, — меланхолично напомнила я.

— Черт! Слушай, Полинка, извини! Похоже, я действительно с этой статьей лопухнулась! И надо же мне было про тебя писать! Теперь ведь они могут подумать, что Андрей это «что-то» мог у тебя спрятать! Не дай бог и тебя решат того… убрать! Я же себе этого до конца жизни не прощу!

— Дошло наконец. Имей в виду, если меня из-за тебя убьют, мой призрак каждую ночь будет тебе являться и объяснять, какая ты была дура.

— Сама дура, — обиделась Леська. — Я же серьезно! Я же о тебе переживаю! И я уже извинилась, а ты… в общем, так: ночевать едем ко мне, у меня всяко безопаснее.

Разумеется, я согласилась не раздумывая. Даже странно, как эта идея не пришла в голову мне самой, ведь у Леськи действительно было намного безопаснее. В силу специфики ее работы после Леськиных статей регулярно появлялись граждане обоего пола, желающие, как минимум, высказать ей в лицо все, что они думают о зарвавшейся журналистке, а как максимум — посмотреть, какого цвета у нее кровь… или хотя бы банально дать по физиономии. Поэтому подружка снимает квартиру в центре, в суперэлитном доме с кованым забором, охраняемой стоянкой, консьержкой и камерами видеонаблюдения, понатыканными через каждые сто метров. Ну, квартира, это громко сказано — квартирка. Точнее, техническое помещение на чердаке, переоборудованное в мини-жилье. Зато безопасность: муха незаметно не пролетит! Не сравнить с нашей хрущевкой, в которой, оказывается, можно убить человека, разгромить его квартиру, и никто ничего знать не будет!