Месть по новой технологии - Дарья Калинина

– Совсем ни к чему нам таскаться всей толпой. Мы с Витей, например, устали и останемся.

Неизвестно, какие были планы у самого Витьки до этого момента, но услышав слова своей подруги, он тут же подтвердил их.

Какой же Витька подкаблучник! Во всем поддакивает Наташке. И напрасно Грибова врет про их добрососедские отношения с Витькой.

Ирина имела возможность понаблюдать этих двоих и могла сказать, что отношения у них шагнули далеко за эту грань.

Ирине даже немного завидно сделалось. Ее тетя всегда говорила, что идеальный муж должен быть подкаблучником. Но самой Ирине, как она ни старалась, так и не удалось сделать из Толика примерного мужа.

Вечно у него в голове вертелись эти дурацкие мысли о превосходстве мужского ума над женским и о вытекающей из этого мужской власти и женской покорности. И еще всякие такие другие мужские глупости, сильно осложняющие семейную жизнь в первую очередь самому мужчине.

Но оказалось, что лень и упаднические настроения проникли глубже, чем представлялось сыщицам.

Сема тоже не выразил ни малейшего желания ехать в такую даль. Не говоря уж о Леше, которого и к господину Плешакову никто не взял.

Во-первых, места в машине не было. Туда и пятеро-то помещались с трудом, а шестого просто физически было невозможно втиснуть. А во-вторых, Сему били хоть и больно, но осторожно, следов почти не осталось, и синяк под глазом был совсем невелик. А вот Лешкин батя бил от полноты души с размахом, так что половина лица Лешки опухла и отекла. И вид у него был совсем не для прогулок. Так что к Леше у подруг не было никаких претензий.

– Сема, ты хоть с нами съезди.

– Это же в Красный Бор надо ехать, за Колпино, – заныл Сема. – Туда ехать не меньше часа. Нет, если бы вам грозила какая-нибудь опасность, то я бы поехал. Но это же ученые, совершенно мирные люди. Съездите, поговорите, зачем я вам для этого?

Так что в путь отправились Ирина с Машей.

Сначала доставили остающихся в городе членов команды домой к Маше, где им предстояло ждать возвращения сыщиц. И откланялись.

Впрочем, перед выездом они еще получили строгий инструктаж от Грибовой.

Сама она тащиться в такую даль не желала, но командовать все равно пыталась. Инструктаж заключался в первую очередь в том, чтобы ни при каких обстоятельствах девушки не проговорились, что им известно, где находится Вада.

– Ваша задача лишь разведка местности. Все важные переговоры адресуйте ко мне. Уж меня они не проведут.

Последнее надо было понимать так, что Машу с Ирой обвести вокруг пальца сумеет и ребенок. Немного обидно, но в этом была вся Грибова.

Она никогда не умела слышать ничье мнение, кроме своего собственного. И поэтому пребывала в определенной иллюзии, что все вокруг нуждаются в ее опеке и попечительстве. И если человек соглашался, что это, возможно, отчасти так и есть, он тут же попадал в полную зависимость. Грибова вцеплялась в свою жертву и отныне контролировала каждый ее шаг.

– Не знаю, как тебе, а меня манера Наташки командовать всеми и всюду начинает раздражать.

– Смотри, как на Витьке натренировалась.

– Совсем мужика под каблук загнала.

Дорога до Красного Бора была длинная, и у подруг было время, чтобы всласть перемыть косточки всем своим одноклассникам, чем они и занялись с огромным удовольствием.

– Прикинь, Грибова мне сказала, что Таня искренне считает, что ее мужа и впрямь похитили эти борцы за нравственность из одноименного общества.

– Кто только придумал такую чушь!

– Грибова с огромным трудом уговорила Таньку хоть в полиции про это общество борцов за нравственность не упоминать. Ведь на смех поднимут. По словам Грибовой, та пыталась ей даже показывать письма какие-то с угрозами в адрес Димы, которые им в почтовый ящик эти борцы опускали.

– Даже так? Были письма? И что в них?

– Угрозы. Требования, чтобы Дима образумился, изменил бы свое поведение, уважал жену. А если он не исправится, тогда его ждут неприятности.

– Мне кажется, попугать – это одно. А идти на откровенно криминальное и подсудное дело – это совсем другое.

– Таньку легко обмануть. Я тоже думаю, что никто не стал похищать Диму из-за такой ерунды, как его походы налево.

И под конец, вновь окончательно почувствовав в подруге родную душу, Маша предложила:

– Сказать тебе одну тайну?

– Скажи.

– Ко мне Сема сватался.

– Да ты что? Наш Сема? А когда?

– Так на празднике.

– А я думала…

– Ты думала, что ему нравится Анька? Вот и нет! Это он нравится Ане. А ему нравлюсь я!

Ирина хотела сказать, что думала, что это она сама нравится Семе, а совсем даже не Машка и уж, конечно, никакая не Анька, но вовремя прикусила язык. Ни к чему Машке такое говорить.

Если у них с Семой все серьезно закрутится, Маше будет потом неприятно сознавать, что одно время жених заглядывался на Ирину.

Хотя, если вспомнить случай с Юриком Синицыным, то так будет вроде даже и справедливо. Хотя нет, все равно будет плохо, ведь если Сема в результате женится на Маше, то получится, что Маша в очередной раз увела у Ирины поклонника. А этого никак нельзя было допустить, потому что это могло поставить жирный крест на вновь зародившейся между ними дружбе.

Совсем запутавшись, что же хорошо, а что плохо, Ирина неожиданно вспомнила про своего непутевого Толика. И у нее сделалось совсем тоскливо на душе.

Маша увидела, как изменилось лицо подруги, все поняла и, желая подбодрить Ирину, сказала:

– А ты знаешь, что если бандиты все-таки прикончат твоего Толика, то ты сможешь выхлопотать на Ваню пенсию по утрате кормильца?

– Что?

– И половина квартиры Толика тогда перейдет в собственность его сына, твоего Вани. Очень складно получится, половина у тебя, половина у сына. Живите и радуйтесь.

Со всех сторон получалось, что от смерти Толика сплошная выгода, но почему-то Ирине совсем не хотелось таким путем получить ни квартиру, ни деньги.

– Вот мы и приехали!

Подруги вышли и с уважением огляделись по сторонам.

Оказалось, что научно-производственный центр «Прометей» – это целый комплекс больших и маленьких зданий, сосредоточенных на огороженной высоким забором охраняемой территории. Подруги немного прошлись вдоль него и подсчитали все постройки. Всего их было десять. Самым большим тут являлось единственное четырехэтажное здание, к нему примыкали два трехэтажных, а между ними были разбросаны три двухэтажных и четыре одноэтажных домика.

– Мне это все напоминает игру в морской бой.

– Почему?

– Там тоже один четырехпалубник, два трехпалубника, три двухпалубника и четыре однопалубных корабля.