Месть по новой технологии - Дарья Калинина

– Шлепнули, но не мы!

– А кто?

– Вот ты нам это и скажи.

– Я не знаю! Клянусь, не знаю.

– Расскажи тогда то, что знаешь.

Леха не стал выпендриваться. Чувствовал, что серьезно провинился, и хотел теперь искупить перед друзьями свою провинность.

– Хотите, приезжайте прямо ко мне домой. У меня пива полно. И рыбка есть. Батя из Астрахани приволок.

Ирина вопросительно взглянула на остальных.

Грибова хмурилась и кусала губы. Витька смотрел в окно, давая понять, чтобы решение насчет пива принимали без него. Одна Маша восторженно кивала.

– Поедем! Поедем! Батя у Лехи белорыбицу притащил. Я знаю. У них копченый осетр дома, и не один. И холодильник у них банками с черной икрой забит. Леха мне вчера хвастался. Я попросила у него чуточку икры на бутебродик, а он сказал, что у меня харя лопнет. Вот сегодня мы и отыграемся, возьмем у него икорки в качестве контрибуции.

Услышав про копченую осетрину и черную икру, Грибова перестала морщиться, кивнула Витьке, и тот проворно нажал на газ. И вся компания прибыла к Лехе для переговоров и подписания мирного договора.

Оказавшись у Лехи дома, Маша первым делом метнулась на кухню.

И вскоре оттуда раздался ее ликующий вопль:

– Ух ты! Сколько всего! Вот это мы сейчас попируем!

Леха заволновался.

– Это батя на продажу привез. Не для еды. Он даже нам с мамкой не позволяет ничего этого есть.

Но кто его там слушал!

Друзья вытащили истекающую жиром осетрину. Тут были и балык, и рыбка горячего копчения. Икра тоже имелась, на нее друзья и накинулись, орудуя прямо ложками.

Леха с ужасом наблюдал за этой вакханалией, но возразить не осмеливался.

Как только он открывал рот, Витька включал свой смартфон и тыкал Леху в фотографию покойничка Тролля с приятелями, которую он поставил себе в качестве заставки. И Леха моментально умолкал.

– Вы бы хоть с хлебцем, что ли. Или с булочкой и маслицем.

Но если Леха надеялся сократить размеры потребления деликатесов, то с хлебом, булочкой и маслицем дело у друзей пошло еще веселей.

– Сто лет так вкусно икры не едал.

– Я уж и не помню, когда я ее в последний раз ела.

– Спасибо тебе, Леха. Угостил уж на славу.

Леха лишь криво улыбался:

– На здоровье, ребята.

– А теперь мы можем с тобой и поговорить. Ну, выкладывай, как вышло, что ты нашу школьную дружбу променял на Тролля с дружками.

И Леха, понурив бритую голову, завел свой рассказ.

В принципе, ничего нового он друзьям не поведал.

Еще до последней своей отсидки Леха задолжал Троллю приличную сумму. За то время, пока Леха находился на зоне, долг его многократно увеличился и стал совершенно неподъемным для Лехи, которому к тому же в последнее время особенно не везло. В результате долг достиг поистине астрономических размеров, даже продав всю свою недвижимость, Леха с ним бы все равно не расплатился.

– А тут вы! И эта кукла! Я подумал, если втюхать электронную девицу Троллю в качестве уплаты долга, то еще можно и навариться. Вы же говорили, что Вада дорого стоит.

– Это Сема говорил.

– Вот я и подумал, если хозяева электронной куклы такие лопухи, что потеряли ценную игрушку, то мне не грех этим воспользоваться.

Леха обдумывал стратегию всю ночь, а рано утром рванул к Троллю и все ему рассказал.

Обо всем этом друзья догадывались и раньше.

И теперь их интересовал лишь один вопрос:

– Кто убил Тролля с дружками? Ты?

Но Леха так натурально побледнел, что стало ясно, он к убийствам отношения не имеет.

– Может, кто со стороны постарался? – предположил он. – Тролль не одного меня кинуть пытался. Жадный стал слишком с годами. Многие на него зло держали. Могли и кокнуть, особенно если он давить на них пытался, как на меня, к примеру.

– А не было ли среди тех, кто мечтал расправиться с Троллем, четверых таких сереньких господ?

– Каких это сереньких? – растерялся Леха.

– Да таких, знаешь ли, с невзрачной невыразительной внешностью. Вроде твоего соседа.

– Это какого же?

– Из-за которого тебя первый раз повязали.

– А-а-а… Я понял. Нет, ребят из ФСБ возле Тролля не толкалось. Что он им? Они уголовниками не занимаются. А вы чего, думаете, Тролля люди из ФСБ прикончили?

– По крайней мере, очень на то похоже. И Вада у них. И Димка, похоже, тоже.

Друзья решили, что пока что не станут раскрывать Лехе все свои карты. И не станут говорить ему, что Вада – это совсем и не Вада, а всего-навсего бедный Толик.

Во-первых, Леха с Толиком был не знаком, а значит, его судьба не могла его взволновать. А во-вторых, Леха все еще был у друзей под подозрением.

Так что они поблагодарили его за угощение, пообещали держать в курсе дел и благополучно удалились еще до того, как Лехин батя вышел из спальни и обнаружил урон, нанесенный его бизнесу.

Его вопли, когда мужик увидел на кухонном столе картину своего полного разорения, донеслись до друзей уже на улице. Вскоре из окна вылетела пустая банка с прилипшими к стенкам черными икринками, а следом спланировала голова рыбы.

Банка была пластмассовая, она никому особого вреда не причинила. А к голове немедленно кинулся бродячий кот, который с довольным урчанием утащил вкуснятину к себе в подвал.

– Ты зачем, скотина, всю икру с рыбой сожрал! – гремел Лешкин батя. – Чем я теперь барыжить стану! Да у меня запись на эту рыбу за месяц вперед расписана.

– Батя, не бей! Батя, не надо! Я отработаю!

– Отработаешь! Вместо меня к рыбакам покатишь. Сам кули да банки на себе попрешь!

Эти внушения сопровождались увесистыми шлепками и горестными воплями Лехи, который, несмотря на свои размеры, не осмеливался дать бате сдачи.

Таким образом, окончательное возмездие над Лехой свершилось руками его отца.

Друзья могли быть довольны.

Верно гласит древняя китайская мудрость: «Если у тебя есть враг, сядь на берегу реки и жди. Вода сама вынесет к твоим ногам труп твоего врага».

Если говорить проще, то сядь ровно и сиди, жизнь сама расставит все по своим местам. Кто заслужил, того накажет, кто достоин, того наградит.

Вернувшись домой к Маше, все попадали без сил, кто куда. Маша на свою кровать, Ирина на стоящую рядом тахту, а Витьке с Грибовой достался в совместное пользование диван в гостиной.

Но они против этого совсем не возражали. Устроились на нем и принялись шептаться.