Импровизация на тему любви - Фабио Воло

Осторожно, боясь разбудить Микелу, я встал. Пол в ее доме поскрипывал. Паркет словно озвучивал мои шаги. Я пошел в туалет помочиться. Я никак не могу решить для себя один важный вопрос. Когда утром тебе надо в туалет, а твоя девушка еще спит, что лучше: спустить воду и тем самым разбудить девушку или оставить все как есть? Я спустил воду, и Микела не проснулась. Потом я пошел на кухню посмотреть, что можно приготовить на завтрак, хотя не знал, что Микела привыкла есть по утрам. На всякий случай я сварил кофе, заварил чай, достал из холодильника апельсиновый сок, поджарил хлебцы и выставил на стол разные виды джема. После этого я включил на кухне музыкальный центр и немного замешкался с выбором музыки. В коробке лежало около десятка дисков, я и колебался, чему отдать предпочтение. В конце концов я остановился на Норе Джонс, альбом ComeAwaywithMe, и группе Morcheeba с BigCalm. Я поставил первый диск, убавил громкость и, разбудив Микелу, спросил, что принести на завтрак.

— Кофе, — сказала она.

Я поцеловал ее в щеку, принес чашку кофе, а сам пошел принять душ.

Я уже успел надеть брюки, когда Микела вышла к столу. Она съела несколько тостов с джемом.

— Спасибо за завтрак, — поблагодарила она меня хрипловатым голосом.

Кивнув, я сел на диван и стал допивать свой кофе. Микела натянула на себя мою рубашку. Она была ей слишком велика — спускалась чуть ли не до колен. Ноги Микелы возбуждали меня. На секунду наши взгляды пересеклись. Она в это мгновение подносила чашку ко рту. Чашка закрывала нижнюю часть лица, открытыми были только глаза. Взгляд у Микелы был глубокий, прямой и ясный. Потом она скрестила ноги, и я понял, что не могу больше сдерживаться. Я подошел к ней, обхватил руками ее голову и поцеловал в губы. Я старался как можно глубже засунуть язык ей в рот. На ее губах и языке ощущался слабый привкус кофе. Затем я увлек Микелу за собой на пол и расстегнул рубашку. От ее светлой кожи пахло по-утреннему. Одну руку я положил Микеле на грудь, а другую завел под голову, чтобы ее голова не касалась пола. Я вошел в нее. Микела ухватилась за ножку стола и крепко сжала ее. Этот образ впечатался в мою память. Мы оба кончили уже в постели. Эго было действительно великолепное начало дня. Мы потерлись носами друг о друга и, рассмеявшись, одновременно произнесли:

— Доброе утро!

После этого я проводил ее на работу.

Все утро я чувствовал на себе ее запах, и мне это нравилось. Я нарочно не стал мыться. Я гордо нес на себе ее запах, и мне казалось, что в тот день все прохожие, даже мужчины, были вежливы со мной.

Проводив Микелу до работы, я решил немного прогуляться и по дороге зашел в кафе на углу Клинтон- и Стэнтон-стрит. Красный пол, деревянные столы и стулья, причем все разного цвета и разной формы, а в глубине кафе — книжная лавка. Там было много молодых людей, поодиночке сидевших за столиками.

Одни что-то писали, другие читали, третьи просто размышляли, глядя на улицу через окно. Что-то я не припомню, чтобы в нашем городе встречались молодые люди, готовые в одиночестве проводить свое время в кафе. Но в Америке это в порядке вещей. У нас в кафе или бар заходят, чтобы наскоро выпить чашку кофе, или приходят надолго целой компанией. А здесь молодежь часами сидит в кафе с ноутбуком. Когда садится аккумулятор, они подключаются к розетке, даже не спрашивая разрешения.

Я выпил свой кофе, поглазел на улицу. Небо было хмурым, солнце в то утро так и не выглянуло из-за туч. Прохожих было много. Почти все держали в руках бумажные стаканчики с кофе, кто-то с сумкой через плечо ехал на велосипеде, сновали желтые такси, выделяющиеся в общей массе машин. Мне казалось, что я смотрю кино.

Немного поколебавшись, я отправил сообщение Сильвии: «Провел с ней ночь. На этот раз именно с ней». Через пару минут Сильвия мне позвонила. Мы разговаривали довольно долго. Мужчина на ее месте сразу стал бы выспрашивать подробности: какое у нее тело, как она себя ведет в постели… Но Сильвию больше интересовало, что я чувствовал, о чем мы разговаривали, нравится ли она мне по-прежнему или что-то в моем отношении к ней уже изменилось. Я подробно ответил на все ее вопросы. Сильвия была рада за меня, я понял это по тону ее голоса. Я всегда чувствую, когда она действительно рада. Прежде чем закончить разговор, она сказала:

— Мне хочется увидеть, какое у тебя сегодня лицо.

Случайно я заметил, как в бар вошла очень красивая девушка. Темные волосы, светлая кожа, яркие губы. Говорила она с легким французским акцентом. На руках у девушки примостился черный щенок, он был крошечный. Чтобы взять кофе и расплатиться, девушка опустила щенка на пол. Через секунду малыш напустил лужицу. Девушка извинилась и бумажными салфетками стала вытирать пол, но официант остановил ее, сказав, что он сам уберет за щенком. Это растрогало даже такую огрубевшую скотину, как я. И тут я вспомнил один день из своей жизни. Я был еще маленький, но отец уже не жил с нами. Бабушка повела меня к своей приятельнице и по дороге сказала, что там для меня приготовлен сюрприз. Когда мы пришли на место, бабушкина знакомая показала мне коробку, где лежали четыре щенка.

— Выбери себе любого, — сказала бабушка.

Я не знал, как поступить, потому что мне хотелось взять всех щенков сразу. Я просто не мог выбрать кого-то одного, и бабушка через какое-то время поторопила меня:

— Джакомо, не стой, выбирай, мы же не можем взять с собой всех.

Я уже готов был ответить ей:

— Ты так думаешь? Они же маленькие, всем места хватит, — но промолчал.

Наконец один из щенков попытался выбраться из коробки. Он неуклюже перевалился через край и свалился вниз. Его я и взял. Получается, что не я выбрал собаку, а она меня. Это был кобелек, я назвал его Коки. Мама не разрешила держать собаку в доме, заявив, что от нее одна грязь и весь пол в царапинах. Тогда мою собаку отнесли к бабушке. Но от этого ничего не изменилось, потому что я почти все время проводил в доме у бабушки.

Я помню, как через несколько дней Коки написал на кухне на пол. Когда бабушка заметила это, она пошла за ним, схватила его за шкирку и стала возить, как тряпкой, по лужице. Она вытирала мочу собачьей мордочкой. Я расплакался. Я никогда не видел бабушку такой жестокой, это было не в ее характере. Потом она объяснила мне, что просто хотела проучить щенка, чтобы он больше так не делал. Я перестал плакать, взял Коки на руки и стал говорить ему, чтобы он больше не писал на пол. При мне он больше так не поступал, но не знаю, поливал ли он пол, когда меня не было дома. Мне захотелось сказать красивой девушке, что лучше вытереть лужицу собачьей мордочкой, а не бумажными салфетками. Интересно, как бы она отреагировала на мой совет? Но я ничего не сказал и вышел.

Начался дождь, причем довольно сильный. В Америке про сильный дождь говорят «It`s raining cats and dogs» — «Льют кошки с собаками»… ну и ну!

Спасаясь от дождя, я спрятался под навесом кинотеатра на Хьюстон-стрит. Было половина одиннадцатого, и я обратил внимание, что первый сеанс начинается в одиннадцать. Утренний сеанс в кинотеатре — это как возвращение в детство. Я купил билет и вошел в зал. В зале стоял запах попкорна, я нормально отношусь к этому запаху, но утром он был неприятен. Кроме меня, в зале никого не было. Потом подошли еще пять человек.