Безудержный ураган - Данта Игнис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром следующего дня Бруснира вызвали на встречу к генералу королевской армии. Шаймор сразу заподозрил неладное и, выяснив, что Бруснир собрался идти туда один, окончательно перестал сдерживать возмущение:
— Если им чего нужно, то пусть приходят сами. Я этим хоксовым выродкам не доверяю, совершенно. Вот ни капельки! Одному тебе ходить нельзя!
— Да что они могут мне сделать? Арестуют? — улыбался Бруснир и не принимал опасения друга серьезно.
— Да что угодно! Отравят, убьют. Я не знаю! У меня нет такой злобной извращенной фантазии. Я иду с тобой, это не обсуждается. И хотя бы пару парней возьмем.
— Хорошо, — легко согласился командир, радуясь, что не пришлось отговаривать Шаймора от отряда в пару десятков воинов.
Бруснир вошел в большой, воистину генеральский шатер. Пустили только его, Шаймору с охраной пришлось остаться у входа. Негодующего по этому поводу богатыря остановил только жесткий взгляд командира. Обстановка внутри оказалась походная, но размеры жилища соответствовали титулу. Знакомый вальдару крепкий и приземистый Станлон стоял к нему спиной. Бруснир остановился и молча ждал, понимая, что генерал прекрасно слышал как он вошел.
— Намерены ли вальдары подчиняться королевским приказам? Или ваш бунт продолжается? — спросил Станлон и медленно обернулся. На лице его застыла маска насупленной мрачности и недовольства.
— Никакого бунта не было, вальдары получили право подчиняться только главнокомандующему со времен… — начал Бруснир, но генерал перебил его.
— Не получили, а вытребовали в результате… Бунта. Вы с самого начала были не управляемыми.
— Я не собираюсь спорить, — махнул рукой вальдар. — Готов выслушать ваш приказ.
— Чтобы отказаться его выполнять? — понизив голос, зло прошипел Станлон.
— Возможно, — смотря ему прямо в глаза, ответил Бруснир.
Повисло молчание. Немного придя в себя от такого нахальства, генерал тяжело вздохнул и все же продолжил.
— Все что произошло… Волна пришла из Привола, сила Бреши прорвалась и захлестнула наш мир. И это продолжается. Король хочет, чтобы вальдары с группой ученых отправились в Привол и устранили последствия. Если этого не сделать всему нашему миру придет конец. И очень скоро. Через полгода по самым приблизительным прогнозам.
Бруснир молчал некоторое время и сосредоточенно рассматривал пол. Станлон ждал, раздражаясь все сильнее. Он привык, чтобы его приказы выполнялись немедленно, а этот выскочка имел наглость раздумывать над приказами короля. Но еще этого выскочку он боялся, а потому терпел, скрежеща зубами.
— Вальдары стали неугодными, и нас отправляют в самое пекло в надежде, что мы не только выполним задание, но и окажем всем услугу и не вернемся, — наконец сказал Бруснир. И в этом выводе не прозвучало вопросительных интонаций.
— Это не так! — повысил голос генерал и запнулся. Продолжил намного тише. Судя по сдвинутым бровям и чуть сморщенному носу, признание далось ему нелегко. — Просто никто кроме вас не справится.
— С этим трудно не согласиться, — кивнул Бруснир. — Я согласен, но…
— Какое «но»?! Это приказ короля! — почти заорал Станлон, вмиг растеряв остатки выдержки и самообладания. Размашистым шагом он подошел почти вплотную к вальдару.
— Но я не возьму всех воинов, только человек тридцать, — не дрогнув, не отступив и даже не отведя взгляда, спокойно продолжил Бруснир. — Этого будет достаточно, чтобы пробиться к цели. Всеми бойцами я рисковать не буду. Кроме того, их помощь пригодится здесь. Я заметил, что ситуация в лагере грозит выйти из-под контроля.
Бруснир готов поклясться, что слышал как скрипнули до боли сжатые челюсти Станлона. Вальдар же тщательно следил за своим лицом, чтобы на нем, не дай Танос, не промелькнула усмешка. Уж больно мало добрых человеческих чувств он испытывал к генералу, большей частью одно только безграничное презрение. А вопрос о том, как подобная личность могла дослужиться до столь высокого звания, Бруснир и вовсе старался гнать из мыслей, варианты выстраивались совсем нелицеприятные.
— Хорошо. Я сообщу королю. Надеюсь больше никогда тебя не увидеть, — сказал генерал и указал рукой на выход.
Бруснир невольно улыбнулся и покинул шатер. Он тоже не горел предвкушением новой встречи.
Наступила полночь, а Элерия все никак не могла уснуть. Она жила в одной палатке с Анели и Кризой. Устав без толку ворочаться, встала. Талийка, ступая осторожно, чтобы никого не разбудить, подошла к лежанке Анели. Едва прикоснулась к девочке, та спала беспокойно, лоб был горячим. Жар продолжался несколько ночей и не желал спадать, несмотря на травяные настои Кризы.
Элерия взяла теплую шаль и, накинув на плечи, вышла в темноту. Звездное небо раскинулось над ней во всей красоте. Таким, потрясающе объемным, оно бывает лишь возле океана. Вдалеке лаяли собаки. Видно кто-то не смог бросить питомцев и привел с собой. Или умные животинки сами догадались следовать за людьми. Элерия прошла через весь лагерь. Не все люди спали, некоторые сидели у костров и разговаривали. Девушка обошла их стороной и вышла к кромке океана. Глубоко вдыхая прохладный воздух, пошла вдоль моря, подальше от лагеря. Впереди на берегу сидел мужчина. Талийка машинально коснулась кинжала на поясе и тут же убрала руку. Решила просто пройти мимо и взяла чуть левее. Ей не хотелось прерывать прогулку из-за глупых опасений.
Подойдя ближе, Элерия узнала Шаймора. Он услышал шаги давно и теперь смотрел, ожидая, когда она приблизится.
— Тебе не стоит бродить по лагерю в одиночку. Люди превращаются в ворлоков. Здесь опасно, — сказал вальдар.
Элерия подошла и присела рядом.
— Но ты же бродишь, — ответила Элерия.
Шаймор только хмыкнул в ответ. Они сидели и молча смотрели на темную спокойную воду.
— Ты сегодня на редкость не разговорчив. Случилось что? — спросила Элерия.
Вальдар вздохнул.
— Не то что бы… — тихо ответил он и замолчал.
— Расскажешь?
— Сегодня вечером отплыл корабль. На нем были мои родители и брат…
— Не знала, что твоя семья была здесь, — удивилась Элерия.
— Потому что они давно не моя семья.
— И однако же ты расстроен.
— Просто устал, — отмахнулся воин.
Элерия не стала приставать с расспросами, зачерпнула в ладонь песка и медленно выпускала его на волю.
— Мой отец торговец и очень успешный, — вдруг заговорил Шаймор. — Но им с матерью всегда было мало просто быть богатыми, они желали быть знатными, попасть в круг свиты короля. Когда мне стукнуло двадцать, они сговорились женить меня на дочке какого-то вельможи. Я был их шансом попасть в ту
