Третий – мертвый - Владимир Григорьевич Колычев

– Но не удалил же! – с презрением глянула на него Славина.

– Да там всего-то просмотров…

– Две тысячи семьдесят два. Мы с товарищем подполковником две тысячи семьдесят четвертые, – усмехнулся Ворошилов.

– Меня вычеркивай! – возвращаясь на свое место, качнула головой Славина.

– Я собирался удалить! – захныкал Крупенин.

– А почему не удалил? – спросил Капитонов. – Алексеева не приняла шантаж?

– Какой шантаж? Я всего лишь хотел, чтобы она вернулась ко мне!

– От Неверова?

– А я ей говорил, что этот козел бросит ее! – выпалил Крупенин.

– Бросил?

– Бросил!.. А может, это он? – встрепенулся Крупенин. – Может, это Неверов убил?

– Ларису?.. Зачем?

– Ну, он же тоже хотел ее вернуть… Я видел, он вчера к ней подъезжал. У подъезда стояли, он ей на свою машину показывал. Улыбался. И она улыбалась… Он улыбался, как кобель. А она улыбалась, как сучка. Ломалась. Цену себе набивала…

– Это вчера было? – спросил Ворошилов.

– Вчера.

– На Ленинградской?

– Да.

– Сегодня Неверова там не было. Там сегодня ты был.

– Не было? – Капитонов с интересом глянул на Вадима.

Он не ставил ему задачу отследить, где находился Неверов, парень, что называется, проявил инициативу.

– Дома он сегодня весь день, – сказал Ворошилов.

– Дома, – кивнул Макар.

Вадим отслеживал, где находился Неверов, по телефону, который мог весь день находиться дома, лежать и не отсвечивать.

– Да он это, он!.. – Крупенин приподнялся со своего места, как будто это могло кого-то переубедить.

– Ты звонил сегодня Ларисе? – спросил Макар.

– Ну звонил.

– Был у ее дома?

– Был.

– Говорил с ней?

– Говорил!

– Когда говорил?

– Когда она гулять вышла.

– С собачкой?

– Да, с Пуськой… Маленькая, а кучу такую навалить может, – совсем не весело улыбнулся Крупенин.

– Это детали.

– Из-за этих деталей Лариса Пуську за палисадник уводит, люди там почти не ходят…

– За палисадник, – кивнул Макар.

Он видел подъезд, из которого выходила Лариса, представил, как она сворачивает на дорожку между палисадником и крыльцом, выходит на отмостку вокруг дома.

– И сегодня она туда пошла, Пуську повела. Я за ней!

– Очень интересно.

– Остановил ее, мы поговорили… Я извинился, сказал, что дурака свалял. Сказал, что удалю видео, если она вернется, – вздохнул Крупенин.

– Согласилась?

– Отказалась.

– Дальше что?

– Ничего… Хотел наорать на нее, но взял себя в руки.

– Так взял себя в руки, что открыл стрельбу во дворе своего дома.

– А это не в Ларису!

– А в кого?

– В Неверова… В Неверова стрелял… Ну да, пьяный был…

– Думаешь, это тебя оправдывает?

– Не думаю. Знаю, что я Ларису не убивал, знаю!.. Точно не убивал!

– Ну да.

– Вы мне не верите?!! – голосом, срывающимся на истеричный вопль, спросил Крупенин.

– Ну почему же, верю… Пистолет где?

– Так у вас же пистолет!

– Травматический у нас. А боевой где?

– Какой еще боевой?

– Из которого ты Алексееву убил!

– Да не убивал я!

– Мотив у тебя был? – спросил Макар.

– Был! – ответил за Крупенина Ворошилов.

– С Алексеевой перед ее смертью разговаривал?

– Разговаривал!

– Из пистолета стрелял?

– Ну так это же другой пистолет! – перебивая Ворошилова, простонал Крупенин.

– Вот я и спрашиваю, где боевой пистолет?

– Нет у меня никакого боевого пистолета!

– Может, это какой-то дикий травматический пистолет? С повышенной баллистикой, – предположила Славина.

– Или пули металлические, – подхватил Ворошилов.

– Да нет, выступ в стволе на месте… – качнул головой Макар и вопросительно глянул на Вадима.

Выступ в стволе не препятствие для резиновых пуль, но металлические он останавливает. С этим все понятно. А почему на месте преступления отсутствует оперативное обеспечение убойного отдела? Хорошо, если Крупенин виновен в убийстве, а если нет, преступника нужно искать.

– Давай на Ленинградскую. Пулей! Металлической!

– Да обычная у травмата баллистика! – мотнул головой Крупенин. – Я себе в ногу попал, только синяк и остался…

– Ты к Алексеевой на своей машине подъезжал? – спросил Капитонов, пропустив комментарий мимо ушей.

– Да.

– Регистратор есть?

– Есть.

– Где ключи от машины?

– Я не брал!

Макар задумался. Крупенин совершал преступление в нетрезвом состоянии, он мог просто унести орудие убийства с собой. Он мог держать пистолет в руке, когда садился в машину, если да, то регистратор это покажет. И машину осмотреть не помешает. Может быть, он спрятал пистолет, перед тем как сесть в машину.

Ключи от автомобиля в квартире, которую также нужно обыскать. Основание для обыска серьезное, вполне возможно, что в квартире находится орудие убийства. Поэтому хватит постановления следователя.

Капитонов узнал, кто выехал на преступление, номер телефона Ситникова у него имелся. Оставив задержанного на попечение Славиной, Макар вышел в коридор.

– А я как раз тебе звонить собирался, – отозвался следователь.

– Крупенина мы взяли, Дениса Крупенина, ты знаешь такого. Он последний, кто с Алексеевой общался. И как раз там, где ее убили. Перед самой ее смертью. Мотив есть. И пистолет есть. И микрочастицы пороховых газов на руках.

– Так это железно!

– Пистолет у Крупенина железный, – усмехнулся Макар. – Но травматический, а ее из боевого ствола застрелили.

– Из боевого, – согласился Ситников.

– Или, может, все-таки стреляли из травмата? – на всякий случай спросил Макар.

Может, резиновые пули у Крупенина какие-то особенные? И плащ пробили, как боевые, и сердце остановили, прострелив грудную клетку.

– Нет, нет, из боевого стреляли. И гильзы боевые.

– Гильзы нашли?

– Да постарались… Преступник издалека стрелял. С семи-восьми метров.

– Далековато.

– Из травмата даже пальто не пробить.

– Из травмата даже не попасть, – добавил Макар.

– Ты вроде бы искал там что-то, – уколол Ситников.

– В