Умирать не больно - Вики Филдс

Раздраженно качнув головой, я отвернулась от отражения и успела заметить синюшные губы и острые скулы.

Словно мертвец смотрелся в зеркало, а не живой человек.

Я толкнула прозрачную дверь и вошла в большую комнату. Сделав несколько шагов вперед, я остановилась, удивленно глядя по сторонам. Вновь нахлынуло ощущение, будто кто-то сверху окатил меня ледяной водой, а я даже не знаю за что.

Свет во всей квартире зажегся от одного выключателя. По периметру комнаты горели небольшие лампы, скрепленные между собой проводами. Они освещали стены, увешанные, кажется, вырезками из газет. Посреди комнаты стоял небольшой стол, а на нем – коробки для документов, много-много коробок. За столом, прямо напротив меня, стояла двухсторонняя пробковая доска с фотографиями.

Я еще не поняла, что все это значит, но вновь ощутила предчувствие чего-то ужасного. Грудь вспыхнула огнем, и я поняла, что не дышу. Сделав вдох, я направилась к столу и взяла из коробки с документами первое, что попалось под руку – просто чтобы убедиться, что эти вещи принадлежат маме.

Папка с фотографиями. На первой была изображена красивая девушка, но привлекла меня не ее внешность – под фото был мамин почерк:

«Мартина Грейс, одета в синее платье…»

Я безвольно опустила руку.

Зачем все это моей маме? Это ее почерк. Это ее бумаги. Это ее квартира. Но это не похоже на нее. Словно это и не она делала.

Миссис Нэтвик знала об этом?

Я огляделась, и всюду мой взгляд натыкался на фотографии и статьи, вырезанные из газет. Везде – улыбающиеся девушки, которых я никогда в жизни не видела, но которые по какой-то причине интересовали мою маму. Нужно немедленно позвонить миссис Нэтвик и прояснить всю эту странную ситуацию.

Мой мобильник внезапно затрезвонил, и я вздрогнула.

– Алло?

– Кая, где ты? – Нервный голос Дориана на том конце ни капли не удивил меня. – Надеюсь, ты не хочешь пропустить сегодняшний обход пациентов? Мы ждем тебя в городской больнице, поспеши.

– Я уже еду. – Я отключилась, но не могла оторвать взгляда от доски. Зная, что должна вернуться в университет, что не могу наплевать на учебу, я все равно подошла к ней и перевернула, чтобы знать, что изображено сзади.

Огромная карта Эттон-Крик, испещренная кнопками и пометками.

Я отстранилась.

Да, есть люди, которые умеют хранить секреты, но я не думала, что мама к ним относится. Такие люди, как мама и Ной, внешне выглядят совершенно безобидными, кристально чистыми, невинными. Но они могут скрывать такие тайны, в которые никого нельзя посвящать.

* * *

Хоть Аспен и вонзил в тело мертвого старика нож сорок семь раз, хоть и выдохся, и истекал потом, хоть старик давно умер, он никак не мог перестать опускать лезвие, обагренное кровью. Ему необходимо было снова и снова разрывать дряблую кожу, пахнущую табаком и пивом!

Мерзкий, мерзкий, мерзкий!

Кровь давно уже не хлестала во все стороны. На Аспене она превратилась в сухую неприятную корку, стягивающую кожу и одежду. Тяжело дыша, он поднялся на ноги и вытер потные ладони о джинсы, но когда опустил взгляд, с удивлением обнаружил, что он не в джинсах. На Аспене было вязаное платье темно-синего цвета, пропитанное кровью. И руки больше не были его руками – из мускулистых и крепких они стали тоненькими и худыми.

Он перевел взгляд на старика и удовлетворенно произнес чужим женским голосом:

– Ты должен был умереть.

А затем с презрением вытащил из его груди столовый нож и направился в сторону входной двери. В голове была лишь одна мысль: он еще успеет ее спасти. Он все еще может спасти Сьюзен.

Аспен вышел в дверь и оказался в другом месте, там, где дождь скатывается по куртке тяжелыми каплями и с грохотом разбивается об асфальт. Где рукоятка ножа все еще приятная на ощупь, от холода застыли намертво пальцы, волосы прилипли ко лбу, и он не может ничего разглядеть, но все равно видит свою жертву сквозь пелену дождя.

Вот она – стоит напротив и кричит изо всех сил, обхватив себя руками. Дождь бьет ее в лицо, заливается в рот и глаза. Аспен не может понять, почему она так ведет себя. Она ведь знает, что он не причинит ей вреда!

– Сьюзен, это ведь я, Аспен! Не бойся! – закричал он, но на самом деле произнес совсем другие слова: – Я помогу тебе, Сьюзен. Я спасу тебя.

Он крепче сжал нож и направился к ней.

– Чего ты хочешь?! Не трогай меня!

Аспен наступал на лужи, приближаясь, заставляя Сьюзен вжаться в кирпичную стену высокого здания. Вокруг было темно, и только фонарь мигал со скрипом, едва слышным сквозь шум дождя.

– Клянусь, я спасу тебя от этого кошмара, – прошептал он, занося руку с ножом.

Аспен заорал; он взмолился всем известным богам, чтобы те вернули ему власть над собственным телом. Он продолжал оглушающе вопить, даже когда проснулся и безумно крутил головой по сторонам, чтобы удостовериться, что он все еще дома, в своей постели.

Это его квартира, его комната, его кровать. Все что он видел, – сон.

Аспен захлебнулся криком и попытался набрать полную грудь воздуха, но вместо этого почувствовал, как щиплет глаза. Он с яростью стал вытирать слезы, и чем сильнее тер глаза, тем ярче в мозгу возникали образы мертвой подруги. Немного успокоившись, он достал мобильник из кармана штанов и набрал ее номер. Девушка раздраженно ответила после первого же гудка:

– Аспен, я сейчас не могу говорить!

– Почему? Где ты? – тут же насторожился он.

– В автобусе, – категорично отрезала Сьюзен, пытаясь предупредить его реакцию. – Еду в университет конечно же.

Аспен застонал:

– Сьюзен, я ведь просил тебя… неужели так сложно послушать меня хоть раз?! Один-единственный раз я прошу тебя поступить так, как правильно! – последние слова он выкрикнул в телефон, затем отключился и отшвырнул его на край кровати. Взъерошил волосы обеими руками и закрыл ладонями лицо.

Тишину комнаты нарушил звонок. Аспен не шевелился. Его поглотило ужасное чувство безысходности, чувство, что ничего не изменить, не исправить. Несколько секунд он даже не дышал, но затем подавил в себе навязчивый внутренний голос, кричавший, что он ничтожество, и вскочил с кровати, собираясь в университет. Занятий сегодня не было, но была первая смена на работе. Аспен не чувствовал беспокойства, что его уволят. Главное – не позволить Сьюзен умереть.

* * *

В университетском кафе я расположилась за свободным столиком в конце зала и постаралась ни о чем не думать. Хотя мыслей было предостаточно, я лишь смотрела в окно. Картинка не особо радужная: на фоне посеревшего неба пронеслась стая ворон. Парк был пуст, все студенты куда-то подевались, не желая ступать на вспухшую от осенних дождей землю. Даже сидя на месте и глядя через стекло, я почувствовала тяжелый аромат травы и хвои.