Брат Третьей степени - Уилл Л. Гарвер

С новыми силами вернулся я к своим трудам, вознамерившись, если и умереть, то, по крайней мере, сражаясь. Шесть бассейнов остались позади, и я попал в седьмой. Не знаю, по причине ли моей возросшей силы или потому, что бассейны, следовавшие за четвертым, оказались наполненными не столь вязкой субстанцией, но пройти их было легче. И вот, преодолев седьмой, я, наконец, оказался на твердой земле. С моих уст сорвался возглас благодарности, и я уже был готов остановиться, чтобы передохнуть, как снова услышал внутренний голос: «Вперед! Вперед! Не мешкай, промедление опасно». Тогда, полностью положившись на своего внутреннего руководителя, я двинулся дальше и, как только сделал это, увидел впереди свет, отражающийся от стен пещеры.

Пещера отличалась гигантскими. размерами и, судя по тому пути, что я проделал, спускаясь вниз, должно быть, находилась глубоко в недрах земли. Бросившись вперед, к свету, я обогнул валун, стоявший на моем пути, и натолкнулся на тлеющий костер. Возле него сидела ведьма ужасающего вида и нежно поглаживала огромную змею, обвившуюся вокруг ее тела. Костер, по-видимому, привлекал тварей, так как к нему собрались еще и другие змеи и ящерицы, а летучие мыши постоянно сновали вокруг. Стоило женщине заметить меня, как она опустила змею и, поднявшись, приветствовала меня смехом, от которого кровь стыла в жилах.

— Ха-ха! — проскрипела она, протягивая руку с костлявыми длинными пальцами, похожими на когти хищной птицы. — Ха-ха, еще одна жертва. — Затем пригляделась ко мне, и ее поведение изменилось. Все тело ведьмы охватила дрожь, она заломила руки и разразилась горестными стенаниями:

— Человек! Человек! Вернись, вернись! Взгляни на меня — старую развалину. Десять лет назад я была молода и хороша собой, принцесса голубых кровей! Посмотри, что сталось со мной, с жертвой банды чудовищных убийц! — Она понизила голос, озираясь вокруг, будто боясь, что ее услышат: — Подобно тебе, я готова была отдать все, что имею, за знание и мечтала о Святом Братстве, но была обманута и попала в руки черного ордена. Как и ты, я прошла болота, но не смогла убить человека. Нет, нет! Я не могу убивать. Десять лет назад мое сердце обратилось в камень. Оно стало тверже камня. Но ты напомнил мне, какой я была прежде. Если они узнают, что я говорю это, мне придется расстаться с жизнью. А я хочу предостеречь тебя, потому что ты тронул мое давно умершее сердце. Ах, лучше умереть, чем жить среди этих кровопийц.

Я хотел задать ей вопрос, но, не дав мне вымолвить ни слова, ведьма подалась вперед и, прожигая меня взглядом, стала говорить шепотом:

— Слушай, они поджидают тебя дальше, в том коридоре, — она указала на узкий проход справа, — и прикажут тебе убить человека. Никто не может вступить в их братство, если не убьет человека. Их союз основан на крови. Но у тебя есть один шанс. Я отказалась убить, и они бросили меня здесь, в этой зловонной пещере жить жизнью, подобной смерти, среди мерзости земли. О, кто бы мог подумать, что я скажу такое, я, уродливая ведьма? Но ты тронул мое сердце. Многие души отправила я по этому темному коридору, а тебя — не могу. Послушай: долгие годы я была погребена в этом зловещем мраке, куда не проникает ни один солнечный луч, и однажды обнаружила проход, который ведет прочь из этой ужасной дыры. Он не охраняется, и это — твой последний шанс. Сообщая о нем, я рискую жизнью. Но сколько же жизней со времени своего первого отказа я помогла загубить! Их дьявольская власть сделала меня преступницей. Кровь! Кровь! Много жизней на моей совести. Не пора ли покончить и со своей? Ты пробудил давно умершее сердце. Что? Ты думаешь: неужели у ведьмы есть сердце?

В первый раз она сделала паузу и расхохоталась. Но я принял решение руководствоваться лишь своим внутренним голосом. А этот таинственный собеседник все время, пока я слушал дикие, несвязные речи женщины, говорил, не умолкая: «Иди направо! Иди направо!» Он звучал так громко, что мне казалось — она тоже может его услышать. И когда она стала вновь озираться по сторонам, я заговорил:

— Несчастная сестра, подай мне головню, чтобы я мог осветить свой путь. Я пойду дальше направо, вступлю в братство и позабочусь о том, чтобы ты была освобождена из этого ужасного плена.

— Пропал! Пропал! Пропал! — закричала ведьма и захохотала тем же демоническим смехом. — Хорошо! Я дам тебе факел; иди к своей смерти, иди! — Она осторожно освободилась от своих скользких питомцев, вытащила из костра горящую с одного конца головню и протянула мне. «Иди», — сказал внутренний голос, и сопровождаемый раскатами злобного смеха, я поспешил вперед. С моей одежды текли потоки воды.

Коридор был грубо вырублен в скале и изобиловал множеством поворотов. Освещая дорогу факелом, я шел по нему около трех четвертей часа, после чего, наконец, вступил в узкий туннель, ведущий вверх. Через пятнадцать минут он внезапно кончился — глухая стена перегораживала его. Подняв факел над головой, я не смог увидеть ни малейшего отверстия, но, опустив его вниз, нашел небольшой лаз в правой стене, почти у самого пола. Размером он был не более человеческого тела. Держа факел впереди, я протиснулся в него и очутился в большой черной комнате, где меня сразу окружили несколько фигур в черном.

Факелы освещали комнату. Осмотревшись, я увидел в центре ее свежевырытую в земляном полу могилу и рядом гроб. Перед отверстой могилой сидел человек, привязанный к стулу, и в моей памяти всплыли ведьмины слова. Неужели я действительно в руках черного ордена? Сомнения породили страх, и как только эти мысли утвердились в моем уме, меня охватила дрожь. Но, истово воззвав к своему внутреннему руководителю и попросив дать мне сил, я сумел ничем не выказать своей слабости.

— Дайте ему одежду, — велел один из людей, судя по облачению, главарь. Когда принесли черные костюм и плащ, он обратился ко мне, — кандидат, ты прошел первое испытание, однако, многое еще впереди. Сходи в купальню и перемени платье.

Я с радостью проследовал к ванне в глубине комнаты, подумав, что они, наконец-то, начинают проявлять некоторую заботу обо мне, и гадая: попытаются ли действительно заставить меня убить человека?

Смывший грязь и переменивший одежду под неусыпным наблюдением молчаливого сопровождающего, я снова был препровожден в центр комнаты. Двое вышли вперед, взяли меня за руки и подвели к связанному человеку, лицо которого наполовину скрывала маска, а вся черная ассамблея окружила нас. Главарь подошел ко мне, держа длинный, отвратительного вида кинжал, в то время как другая фигура, одетая в красное, вышла вперед с посудиной, на которой запеклась кровь.

— Кандидат, тебе дается привилегия утвердить свое посвящение, исполнив приговор над предателем, — сказал предводитель. — Этот человек нарушил данную им священную клятву и открыл наши тайны внешнему миру. Все, кому он сообщил их, должны теперь умереть. Но сначала кару понесет он. Тебе предоставляется величайшая честь свершить это дело и тем самым связать себя с нами кровью. Вырежи сердце предателя и положи в эту чашу. — Закончив речь, он протянул мне нож.

Я уже принял решение, как себя вести, и, выпрямившись во весь рост, сказал, вложив в свои слова силу и достоинство:

— Я не стану убивать человека! Никто не должен проливать человеческой крови, ибо всякая жизнь священна, а возмездие принадлежит Богу.