Сделать все возможное - Р. С. Грей

в рот. Это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала, и в качестве приза я забрасываю сначала одну ногу, а потом и другую вокруг его талии.

«Все правильно, Лукас, при таком хорошем поведении я смогу смягчить тебе наказание».

То, что я обвилась вокруг Лукаса Тэтчера как питон, раньше шокировало бы меня, но в данный момент преобладают другие эмоции, которые сражаются за мое внимание. Страх и страсть пытаются бороться за первое место, но последняя побеждает.

Мои трусики касаются его джинсов, и это ощущение я никогда не забуду. Это так грубо и беспощадно. Он такой же твердый, как и прошлой ночью, и на этот раз я не позволю никому прервать нас. Я хорошо понимаю, что сотрудники могут постучать и выпустить нас в любую секунду, поэтому снимаю его футболку через голову и ясно выражаю свои намерения: продолжай или умри.

Он поворачивается и прижимает меня к стене. Он даже не извиняется, когда текстурная поверхность царапает мою спину, а его щетина превращает мою кожу на шее в малиновую.

Его губы кажутся знакомыми, даже на том месте, где они никогда не были. Они оказываются на подбородке, затем на шее и все ниже и ниже, пока он не целует мою грудь через тонкий бюстгальтер. «Технически – это все еще поцелуй», – говорю я себе, гордясь своей логикой. Его язык смачивает кружево, и оно становится полупрозрачным. Мои тугие соски полностью видны, и очевидно, что там я стала чувствительна. Он использует свои знания, с легкостью сосет и облизывает их, он настолько уверен в себе, что я убеждена в том, что однажды он брал уроки.

Пока рот занят, его сильные руки взяли на себя ответственность за исследование. Он чередует легкие ласки и сильное давление, как бы напоминая мне, что все еще опасен. Он откидывается назад, и я наблюдаю, как он медленно смотрит на мою грудь, а затем ниже, между ног. Мои трусики совсем маленькие, это последний барьер. Он наклоняется и проводит костяшками пальцев по моему центру. Я открываю рот. И закрываю. Я прикусываю губу, чтобы не закричать что-то неуместное. Я думала, что ощущение его джинсов было приятным, но оно не сравнится с его прикосновением, он отодвигает мои трусики в сторону и останавливается на моем влажном месте, будто на вечность, а затем погружается в меня.

– Я всегда хотел, чтобы ты обвилась вокруг моего пальца.

Я снова раскрываю рот, но не издаю ни звука.

Лукас Тэтчер никогда не обладал мной так, как сейчас.

Он выиграл, и по его ухмылке я понимаю, что он это знает, но он нежадный. Он собирается разделить приз. Он заставляет меня чувствовать себя так же хорошо, как и он. Его длинный средний палец скользит глубоко в меня и медленно выходит назад. Так всегда было у нас с Лукасом: кто может пойти глубже? кто может добраться туда быстрее? Я сжимаю здоровой рукой его плечо, шею и бицепс. Пытаюсь стабилизироваться при помощи всего, что мне под силу, но он двигается слишком быстро, вытягивая приятные покалывания, которые я не могу больше скрывать.

Он кладет голову мне на шею и своим дыханием согревает мое ухо. Его палец все кружит и кружит, погружаясь внутрь меня, и возвращается к моему самому чувствительному месту. Еще несколько таких кругов, и я для него погибну.

– Ты близко, – хрипит он, это скорее приказ, чем утверждение.

Хотела бы я его поправить, но это правда.

Я впиваюсь зубами в его плечо, как только начинают лететь первые искры. Он сказал мне кончить, и я делаю это. Его пальцы продолжают свой темп, и я начинаю дрожать в его руках, пытаясь ухватиться за каждую волну. Он продолжает выводить круги по моему чувствительному месту, пока последняя вспышка удовольствия не захлестывает меня и я не обмякаю в его объятиях, он целует меня в шею, чуть ниже уха. Его губы нежные и сладкие. И он не злорадствует, как я предполагала.

Это означает, что он заслуживает небольшой награды.

Я позволяю ногам упасть с его талии. И едва могу на них стоять после того, что он только что сделал со мной, так что опускаюсь на колени.

Некоторые женщины считают, что оральный секс – это акт подчинения или подхалимства мужчинам. Но когда глаза Лукаса расширяются от шока, а его рот приоткрывается, я понимаю, что никогда раньше так сильно не была с чем-то не согласна. Там, стоя на коленях, я ощущаю всю власть, которую могу иметь, и даже больше.

Он спрашивает меня, что я делаю, как будто любой парень не понимает, что происходит, когда женщина смотрит на него из-под ресниц, дергая пряжку на ремне его джинсов. Он спрашивает из вежливости. В данном случае вопрос: «что ты делаешь?» означает: «ты уверена?»

Я отказываюсь отвечать ему. Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их вместе с боксерами. Я не такая терпеливая, как он. В конце концов, у меня нет времени дразнить его, когда сотрудники ЦКЗ могут войти в любой момент.

Лукас Тэтчер тверд в моей руке. И такой большой. Я ухмыляюсь ему; неудивительно, почему он такая самоуверенная задница. Он не видит, что я на него смотрю. Он откинул голову на стену и закрыл глаза. Его брови нахмурены, а губы раскрылись на выдохе. Он как скульптура в стиле барокко: «Экстаз Лукаса Тэтчера».

Я держу его в кулаке и скольжу вверх и вниз, пока в моей руке он не вырастает еще на дюйм. Это то, чего я всегда хотела: Лукаса под моим контролем – просто я никогда не думала, что это произойдет таким способом.

Я обхватываю губами его конец, а затем беру глубже в рот. Первого вкуса почти достаточно, чтобы сломить нас обоих.

– Боже, Дэйзи.

Он не уверен, кому именно поклоняться, но я достаточно быстро убеждаю его, что мне. Я обхватываю ладонью основание его члена и двигаю ртом вверх и вниз. Я двигаюсь медленно, растягивая каждое движение, так же как он поступал со мной. Это так чувственно: держать его у себя во рту. Я пробую языком его вкус и закрываю глаза, пытаясь соблазнить его так хорошо, насколько это возможно.

Он пропускает пальцы через мои волосы, напрягаясь, когда я оказываюсь в нужном месте.

«Тебе это нравится, не так ли?»

Я играю с ним, ничего не могу с собой поделать.

Затем он опускает руку и обхватывает меня за затылок. Он покончил с играми.

Я ухмыляюсь и беру его глубже, двигая