Я не люблю убивать. Часть 1 - Максим Волжский

я, уходя на кухню. — Ты вставай, друг мой, да пойдём в твою квартиру, вещички собирать. Или ты всё забыл?

Игорь снова перевернулся на живот, зарываясь в подушку.

— Да помню я всё, — невнятно бубнил мой верный оруженосец. — Давай, братан, вечером прогуляемся. Х..во мне что-то…

Я налил в кружку воды из крана и снова добавил щепотку магии; только сейчас сделал осознанное наставление — и уже наверняка.

— Пей, — передал я ему холодную воду.

— Сейчас блевану, чувак! — сморщился Игорёк, но всё-таки доверился мне и сделал глоток, за ним ещё один и ещё...

Он приходил в себя очень образно, сочно и выразительно вращая глазами.

— Ух ты, блин! — восхитился Игорь, посмотрев в уже пустую кружку. — Ты туда волшебную таблетку закинул, что ли?

— Лечит токмо доброе слово, — улыбнулся я оруженосцу; я любил совершать хорошие поступки, ну, или исправлять собственные промахи.

— А есть что пожрать? — быстро придя в себя, озирался Игорь. — Может, Зоя нам что-нибудь приготовит? Свистни её…

Я покачал головой. Оруженосец очнулся и снова пускал слюни на мою личную вампиршу.

— Она нежить, Игорёк, — решил остудить я его пыл. — А нежить, означает мертвечина. Понимаешь, к чему я клоню? Живой человек, а тем более мой оруженосец — не должен влюбляться в ходячий труп. Это против самой природы.

Игорь призадумался. В силу своего опыта я сразу понял, что происходит борьба на весах в его хмельной голове. На одной чаше шипели змеями откровения о мертвецах, на другой смачно вздрагивала прелестями Зойкина задница.

— Любовь, шеф, зла! — взвесил мистические ингредиенты Игорёк и заключил: — Человек может влюбиться во что и в кого угодно. Например, в нарисованный образ на картине или в спортсменку из телевизора, или в мёртвую девушку, которая, между прочим, выглядит как живая. Возможно, ты не заметил, но я вчера держал её за руку — и ты знаешь, ничего! Пальцы у неё не костлявые и даже тёплые. Думаю, ты меня обманываешь, когда говоришь, что Зоя ходячий труп.

— Она — нежить, Игорь! — твёрдо сказал я. — Иди, умойся. Нам пора…

В однокомнатной квартире бывшего электрика Праскурина было свободно. Вещи он хранил в узком пошарканном шкафу, спал на старом раскладном диване. На стене висел телевизор, а пульт от него валялся на низком стеклянном столике.

Кухня у него была приличная. Новая плита, добротная духовка, вытяжка, в которую курил он и его гости. Стоял ещё стол — настоящий дубовый стол. Хорошая вещь. Я люблю мебель из массива. Такая мебель напоминает о прошлом, которое не всегда было счастливым, но молодость, всегда остаётся временем, когда строишь громадные планы и радуешься мелочам.

Игорь собрал сумку с вещами, сложив туда же и документы, которые ему больше не понадобятся. Например у меня, нет паспорта, мне не нужны права и кадастровые бумаги на землю, где построен мой дом. Я живу свободно, потому что умею использовать магию. А когда ты вооружён волшебством, то нет причин возиться с мандатами, подтверждающими твою личность. Никто не может отменить Григория Вершинского, хотя у меня и отчества никогда не было.

— Страшно представить, что больше не вернусь сюда, — сокрушался Игорь.

Он теребил подбородок, поправлял сумку, висящую через плечо. Его можно понять. Жил он жил, а так ничего и не нажил. Две футболки, блок сигарет, джинсы, шапка-челинтанка, запасные трусы и ворох ненужных бумаг. Я обещал оруженосцу, что начнёт он жить с чистого листа — значит, так тому и быть.

— Это просто квартира. И отнюдь не престижного класса, — негромко сказал я. — Не убивайся по каменной коробке, я подберу тебе более подходящую нору. Будешь жить у меня. Теперь я твоя семья.

Игорь горевал. Он выкрутил две энергосберегающие лампочки, трогал стены, гладил их, словно ласкал женщину. Я подумал, что сейчас он поцелует старые обои в засос. Будет их мусолить губами и языком, пуская горючие слёзы, а потом оторвёт кусочек на память, вытрет ладонью нос и снова заскулит побитой собакой.

— Вообще-то, я здесь вырос, — с горечью произнёс Игорь, почему-то не став облизывать стены.

— Ты даже соседей на своём этаже не знаешь, — усмехнулся я.

— Раньше-то знал. Но они все переехали. Кто куда. И мама с отцом тоже уехали… Здесь живут одни незнакомцы, но всё напоминает о детстве. Тоскливо мне...

— Да не горюй ты, друг мой! Ничего кроме предрассудков и сухих тараканов здесь не осталось.

— Тоже верно, — взбодрился Игорь.

Мы вышли на улицу. Я думал немного пройтись по жаре до метро, а затем вызвать такси и отвезти своего оруженосца в Домодедово. Он должен попрощаться с прошлой жизнью без суеты.

Игорь остановился у подъезда, поднял глаза, осматривая свою шестнадцатиэтажку.

— Прощай дом — мой милый дом! — торжественно сказал он.

— Как примитивно, боец! — похлопал я его по плечу. — Не нагнетай пошлости, Игорь.

— Тебе не понять, — опустил глаза оруженосец, но вдруг оживился, заметив девушку на парковке, а если точнее, только ноги и такую мясистую, такую круглую задницу, в обтягивающей кожаной юбке.

Девушка была более чем привлекательная и довольно сексуальная.

— Б..ть… это она! — засуетился Игорёк.

— Кто она? — не терял самообладание я, но в груди запели соловушки, а в штанах просыпался вулкан.

— Соседка моя Светочка, в которую я давно влюблён.

— А-а, соседка, — протянул я, вспомнив, что Игорь рассказывал мне о неразделённой любви и о какой-то девице.

— Блин, мне так и не удалось сделать с ней это…

— Это — это переспать, что ли? — ждал я конкретики.

— Вроде того… вроде того… Так и хочется облизать её. Так бы и дал ей между булок! Посмотри, шеф, какая у неё талия, а ниже — просто акула!

Девушка перекладывала вещи в багажнике своей машины. Она так увлеклась процессом, что вовсе не замечала, как мы пялимся на её зад.

— Ничего такая, — резюмировал я.

— …и лицо у неё красивое, — совсем не слыша меня, томно говорил Игорь. — Жаль, что она замужем. Очень жаль…

Я удивился наивности моего оруженосца.

— Мне стоит только шевельнуть пальцем, как она захочет тебя, будто тоже влюблена с ранних лет.