В магический дом требуется домовая - Анна Леденцовская

Разговор в библиотеке начался не сразу. Хозяин дома только и успел, что открыть какую-то потрепанную книгу в затертом кожаном переплете, искрящуюся магическими запорами, как сейф в банке. 

Страница, на которой развернулась книга, была почти без текста, зато картинки на ней имелись, и сунувший в нее свой любопытный нос огородник внезапно выпучил глаза, тоненько взвизгнул и осел на пол без чувств.

— Да что ж такое делается? — Домовая, всплеснув руками, захлопотала вокруг обморочного мужичка. — В саду же работает, там жуков, козявок всяких тьма. А тут какого-то таракашку увидел и так напугался?!

Сама Лукерья в цветных изображениях ничего для себя интересного не увидела. На одном листе была схематично изображена корявая усатая букашка в пентаграмме, а на другом — странная скульптура, словно из камня, дерева и со встроенным внутрь фонтанчиком. Перекошенные лица то тут, то там выступали из материала и призваны были, наверное, символизировать какую-то борьбу. После работ земных авангардистов, которые ее последняя хозяйка, разглядывая на ноутбуке, хихикая, комментировала: «Что в хозяйстве не пригодно, соберу в один комок, назову все как-то модно, и получится шыдевр!», домовую сложно было таким удивить. Видимо, и в этом мире есть любители, которые, ничего не умея, воображают себя гениальными художниками.

Подкопайло, придя в себя, дергано сжался и испуганно шарил вокруг глазами. Сунутую в руки стопку чистого спирта проглотил словно воду, потом крякнул, расслабился и горько заплакал, размазывая слезы и сморкаясь в собственную шляпу.

— Так это же ж не сон был вовсе, — бормотал он сквозь слезы, — меня ж как сорняк огородный выдернули и в черенок засунули, а мою Полю-Полюшку с полянки за домом — в веточку, прутик махонький. Как же ж нас там всех крутило, словно в жерновах мололо, а силы — что ручеек вокруг в реку вливается, а все мимо нас. Сухо, как в пересохшем колодезе, и засыхаешь, словно кустик умирающий. Я ж жениться планировал, семью завести... — Подкопайло рукавом смахнул слезы. — Слышал, что хозяева ту поляночку хотели к моему огородику присоединить да садик сделать махонький. Ну я и...

— Значит, в алтарь вы все же попали. — Господин сэн Хейль, хмурясь, постучал пальцем по «авангардной скульптуре». — Вопрос в том, как выбрались. И где сам алтарь? Может, его можно как-то разрушить, освободив заключенных духов-хранителей?

— Полюшку мою? — Бородатый мужичок вмиг подхватился на ноги и решительно нахлобучил на голову засопливленную шляпу. — Как — не знаю и не ведаю, но ежели чего, то живота не пожалею!

Лушка незаметно почистила воинственного Ромео от последствий горьких воспоминаний и более внимательно присмотрелась к рисункам.

— Алтарь, как я понимаю, вот эта уродливая штуковина, а козявка с усами в пентаграмме — это что? — с недоумением поинтересовалась она.

— О-о-о! Это не просто козявка, это знак посвящения. Такие рисунки имели все члены ордена Источника, и мне очень хотелось бы знать, не было ли на ведьме из сна моей дочери такого знака? — Карие глаза мужчины с беспокойством вглядывались в растерявшуюся домовую.

— Да я даже и сказать ничего не могу. — Присев на скамеечку для ног у обитого синим сафьяном дивана, домовушка призадумалась. — Элия ничего такого не говорила, да и, по ее словам, темно было в той старой избе. Напугалась девонька, да и где у старухи знак-то мог быть намалеван? Не на личико его всяко ставили, а бабка в своем углу не голяком сидела. 

Подкопайло, пришедший в себя и сурово-задумчивый, что-то пытался сообразить. Шевелил губами, пальцами крутил, словно «кошачью колыбельку» плел, потом сплюнул и сказал:

— Так я думаю, нету у ведьмы знака-то! По всему, ведьма, даже ежели самой черной души, она природой рожденная. А посему хоть зло творить может, но силу духов-хранителей отымать не посмеет, да и на злое дело нашу силу пустить не выйдет! — Огородник разлегся на ковре, чтобы не видеть книги с рисунками, и, разглаживая корявыми пальцами узоры на ворсе, продолжил: — Надо, стало быть, думать, зачем этим Источникам наша сила-то понадобилась. Да еще столько, чтоб, почитай, в целом мире духов-хранителей извести.

Франц сэн Хейль, пролистав несколько страниц, вчитался в какие-то строчки и, ткнув в них пальцем, авторитетно заявил:

— При допросах все как один твердили о захвате мира лучшими представителями, о господстве над низшими и прочие бредни сумаcшедших фанатиков.

— Тю, так нет в духах магии, чтоб людей подчинять и мир захватывать, — засмеялся огородник. — Даже у самой презлобненькой кикиморки, ежели к ней с бусиками да платочком прийти, сердце мягчеет. Да и нечего с людьми им делить, разве што напакостить со скуки али в отместку. Это они и правда сумасшедшие были, ваши эти фантутики.

Только Лушку все эти рассуждения встревожили, ведь неспроста так считали. Много чего на Земле-матушке в книгах люди напридумывали. И ужасы фантастические, и Годзиллов всяких китайских. Захват мира и низшие... а если…

— Остаточки духов-хранителей ведь из этого мира куда-то ушли? — медленно, словно боясь того, что ее догадки могут подтвердиться, проговорила она.

— Да, — кивнул сэн Хейль, — и после их ухода алтарь ордена внезапно исчез, что стало началом конца фанатиков. Только вот, судя по всему, исчез он из резиденции ордена, а не из нашего мира. Его кто-то ищет, а значит, поймали не всех.

— Так, скорее всего, главного самого не поймали, — тут же подскочил Подкопайло. — Прошляпили, значится, и головешку этого сброда не отрубили. Получается, он все еще гадости свои замысливает и алтарь ищет да всякий сброд посулами соблазняет. Надо бы найти этот корешок гнилой, выдрать да на щепу порубить и в компост его, жука навозного, в компост, шоб польза была, значится!

Домовушка сидела, не слушая и пытаясь сообразить про все странное, что чудилось в этом. Дом, словно пытаясь помочь, что-то нашептывал, рождая в голове смутное понимание.

— Он не из этого мира! — наконец тихонько высказала она сформировавшуюся мысль. Мужчины, рассуждавшие, как можно вычислить гада, которого ищут уже сотню лет и безуспешно, переглянулись.

— Ась? — Огородник приподнял кустистые бровки. — А пошто он к нам тады пришел и магию захапать решил? Людей вона перебаламутил. Попросил бы по-доброму, раз попал и вернуться не смог, мы бы сообча подмогнули.

— Вот именно! — Лукерья, вскочив, заметалась вспугнутой птицей. — Магия ему нужна для портала! Только не хочет он вернуться, а своих сюда приведет! Захватчиков! Власть над низшими, над этим миром! 

— Мне надо немедленно связаться с руководством! — кузнечиком подскочил маг.

— А они, эти ваши, без насекомышевой печати? А то, мабуть, у кого стоит печатка на ж... э-э-э… седалище, значится, под портками, а никто и не в курсах! — ощетинился огородник. — Так опять меня в сучок законопатят, а Лукерью...

«Башмак!!! — сиреной завыло в голове у домовой. — Надо к дому привязаться, а у меня все еще привязка на башмак!»