Просчитать невозможно - Сергей Самаров

«Подснежники» включены, но Согрин с Кордебалетом договорились, что начнут работать в эфире только тогда, когда будет получено подтверждение о завершении окружения. Кордебалет сидит в собственном «гнезде», рация развернута, антенна тянется с ветки на ветку, скрытая густой хвоей. Согрин не решается нарушить молчание в эфире, помня категоричный приказ. Он надеется, что Кордебалет тоже заметил отошедшую в сторону от тропы группу и передаст зашифрованное сообщение. Даже если боевики смогут перехватить разговор в эфире, прочитать его они не смогут и, конечно, не сумеют запеленговать место, откуда велась передача.

Полковник продолжает наблюдение, расстраиваясь из-за невозможности включиться в активные действия, когда видит на той самой тропе, по которой шли они сами, еще одну группу боевиков – большую, человек в пятьдесят. Не иначе, на подходах встретились несколько групп и соединились. Тропа позволяет идти только цепочкой, и цепочка растянулась до поворота склона. Но идут очень быстро, торопятся, и это даже в бинокль заметно. Однако первая группа, что остановилась на отдых, их приближение не видит, да и ждать, похоже, не собирается. Полковник видит сначала шевеление в группе, показывающее, что боевики собрались в дальнейший путь, и только тогда, когда направление пути этого становится ясным, замечает двух человек на склоне. Один машет рукой, второй камни сдвигает, расширяя нору.

Все становится ясно. Боевики эмира Абдула Мадаева расконсервировали какой-то старый ход, чтобы запустить одну из групп. Зачем они делают это? Неужели так трудно подняться в гору? Наверное, все же легче идти по тропе, чем пробираться через бесконечные и непредсказуемые пещерные коридоры…

Все! Группа скрылась. А если и другие группы уйдут так же? Хотя это маловероятно. Полковник переводит бинокль в другую сторону, наблюдает подходящую большую группу.

Нет. Этим, чтобы попасть к норе, необходимо было свернуть раньше. Эти прямо идут, и, судя по направлению, намереваются проникнуть в пещеры с главного входа.

– Я – Танцор. Рапсодия, как слышишь? – появляется в наушнике «подснежника» голос Кордебалета.

Значит, Шурик получил команду.

– Я – Рапсодия. Слышу тебя нормально. Как обстановка?

– Окружение завершено. Можем работать. Ты видишь группу у подножия склона?

– Наблюдаю их.

– Похоже, деньги туда уходят.

– Скорее всего. Если другие группы пойдут к главному входу, а они, похоже, туда и направляются, значит, деньги ушли в пещеру. Даю зеленую ракету. Пусть наши действуют…

Не прекращая разговора, полковник вставляет в ракетницу заряд с зеленым индексом, просовывает руку сквозь тяжелые лапища ели и нажимает спусковой крючок. Теперь, когда окружение завершено, нет надобности прятаться от боевиков, разве что из соображений собственной безопасности, что вообще-то тоже важно.

– Рапсодия. Я не вижу наших.

– Я тоже. Давно уже смотрю. Но ты сам знаешь, как они могут спрятаться.

– Тем не менее. Куда-то запропастились… Может быть, уже в пещере?

– В пещере… В пещере… – раздается голос Сохно. – Я Бандит, как слышите?

– Почти нормально, Толя. Я – Рапсодия. Доложи обстановку.

– Мы запустили группу в пещеру. Абдул и какой-то Искандер.

– Ниязи?

– Не знаю. Знаю, что его зовут Искандер. Так сказал Беслан. Кто такой Искандер Ниязи?

– Один из финансистов «Аль-Каиды». Кто такой Беслан?

– Наш пленный, или спасенный. Не знаю, как точно его назвать. Снайпер джамаата эмира Абдула Мадаева… Бывший снайпер… Ниязи, говоришь? Может быть, и он. Они перестреляли всех, кто нес деньги… Мы сумели спасти только одного Беслана, он был с Абдулом… Сам Абдул ушел с единственной пачкой денег. Остальные охраняем я и Беслан.

– Где Ниязи?

– Убит.

– Где Макар?

– Пошел к главному входу… Одному ему трудно… Там одиннадцать человек. Пусть Танцор, если сможет, облегчит ему задачу.

– Я – Танцор. С моей позиции это сделать можно… Почему не разговаривает Макар?

– Он глубоко под землей. Гора экранирует.

– Понял. Приступаю, командир?…

– Действуй. Скорострельно!

– Я – Бандит. С нашей группой все ясно. Что с остальными группами?

– Одна большая группа спускается со склона по тропе. На заминированный участок. С минуты на минуту ждем радостных криков…

– С крышками сделали все как надо?

– Сделали…

Наушник доносит два негромких хлопка. Боевикам на тропе эти хлопки даже не слышны.

– Я – Танцор. Двоих снял. Остальные залегли…

– Спасибо тебе от Макара.

Еще один хлопок.

– Есть и третий. Больше никого не вижу.

– Еще раз, спасибо.

* * *

Макаров благополучно проходит весь коридор, хотя ему кажется, что коридор тянется бесконечно долго. Поверху он уже десяток раз преодолел бы этот путь. Заблудиться ему трудно, поскольку провод ведет его точно к месту назначения. Таким образом он и выходит к месту соединения своего провода с другим. Один конец направляется в сторону. Нетрудно догадаться, что это к следующему выходу. Другой указывает прямое направление – туда, куда Слава и стремится.

Теперь торопиться не следует, и, по возможности, стоит соблюдать тишину. Макаров не знает длину коридора, и за каждым поворотом рискует нарваться на неожиданность. Но все равно при приближении к выходу должен появиться естественный солнечный свет. Если верить часам, а не верить им Слава оснований не имеет, солнце должно сейчас светить как раз в эту сторону. Это всегда хорошо для атакующих занять такую позицию. Обороняться, находясь против яркого солнечного света, очень сложно. Сложно даже наблюдать за действиями противника.

Слава теперь передвигается скользящим шагом, перед тем как поставить ногу, подошвой ощупывает поверхность пола. Он сам не слышит своих шагов. Тем более не должны услышать их боевики. Но вот и свет появляется. Контур поворота коридора очерчен ясно. Теперь можно и не держаться рукой за стену. Можно спокойнее наблюдать за обстановкой. Его в темноте не видно, он же увидит любого, кто появится со стороны прохода…

В наушнике раздается легкое потрескивание. Макаров уже собирается щелкнуть выключателем, когда вдруг улавливает голос Кордебалета:

– Ну… Ну… Еще чуть-чуть… Вот так… Готово…

– Еще одно спасибо, – говорит откуда-то Сохно. – Семь человек осталось…

– Как бы их заставить пошевелиться?

Слава пододвигает микрофон ко рту.

– Я – Макар, слышу вас, – шепчет он тихо.

– Я Рапсодия, – подает голос командир. – Доложи обстановку.

– Не могу говорить громко и долго… Я подошел вплотную… Не подстрелите меня…