Алхимик - Паоло Бачигалупи

На мгновение Лидия ощутила укол сожаления, затем она оказалась рядом с Белари, и Белари улыбалась и представляла свою протеже мужчинам и женщинам, которые окружили ее с фанатичной преданностью. Мгуми Стори. Ким Сон Ли. Мария Блист. Такаши Ганди. Все новые имена, всемирное братство элиты средств массовой информации.

Лидия улыбалась и кивала, а Белари отмахивалась от протянутых рук, защищая свое хрупкое капиталовложение. Лидия вела себя как подобает, но в ее потной руке лежал пузырек, крошечное сокровище власти и судьбы. Стивен был прав. Маленькие люди могли управлять только своей смертью, да и то не всегда. Лидия смотрела, как гости поедают ломтики Стивена, нахваливая их сладость. Да и то не всегда.

Отвернувшись от толпы поклонников, она выбрала клубничину из пирамиды фруктов на столе с закусками. Обмакнула в крем и сахар, попробовала смесь вкусов. Выбрала еще одну клубничину, алую и нежную в ее тонких пальцах, сладкую оболочку заслуженной горькой свободы.

Большим пальцем вытащила из пузырька крохотную пробку и сбрызнула сочную клубничину драгоценными янтарными каплями. Интересно, будет ли больно – или все произойдет быстро? Вряд ли это имело значение, скоро она обретет свободу. Вскрикнет и упадет на пол, а гости отшатнутся, потрясенные утратой Белари. Белари будет унижена, более того, просто раздавлена – ведь по отдельности ее близнецы‑флейты ничего не стоят. Она снова попадет в распутные руки Вернона Уиера.

Лидия смотрела на отравленную клубнику. Сладкая, думала она. Смерть должна быть сладкой. Девочка заметила, что Белари с нежной улыбкой следит за ней, без сомнения, довольная, что Лидия так же любит сладости, как и она сама. Лидия втайне улыбнулась, радуясь, что Белари увидит ее мятеж. Поднесла клубнику к губам.

Внезапно у нее возникла новая мысль.

На пороге смерти Лидия замерла, повернулась и предложила клубничину своей покровительнице.

Предложила в знак подчинения, с униженностью создания, которое полностью пребывает в чужой власти. Склонила голову и протянула на ладони бледной руки, призвав все свое мастерство, изображая преданную служанку, отчаянно желающую доставить Госпоже удовольствие. Затаила дыхание, забыв о зале, в котором находилась. Гости исчезли, разговоры смолкли. Воцарилась полная тишина.

Остались только Белари, клубничина и застывший момент восхитительной вероятности.

– Недружественное движение! Проникновение в периметр! Проникновение в периметр!

Адреналин загудел в крови, я содрал с себя очки «Реакции погружения». Городской пейзаж, который я собрался было снести, исчез, сменившись множеством экранов мониторного зала, отражающих места горных работ компании «СесКо». На одном из экранов тянулся красный фосфоресцирующий след нарушителя – горячая отметка, как след крови, расплесканной на пути к «Карьеру‑8».

Яак уже выбежал из зала, я тоже поспешил за снаряжением.

Яака я догнал в кладовой, где он брал «ТС‑101» со слэшбэнгами и натягивал на татуированное тело экзоскелет. Он перехлестнул могучие плечи патронташами хирургических пакетов и побежал к внешним люкам. Я застегнул собственный экзоскелет, взял из оружейной стойки «сто первый», проверил заряд и направился следом.

Лиза уже сидела в электролете, турбины его взвыли, как баньши, когда раздалась диафрагма люка. Часовые кентавры направили на меня свои «сто первые», потом остыли, когда в их наголовные дисплеи поступила информация «свой‑чужой». Я побежал по бетону, и кожу покалывало от порывов ледяного монтанского ветра и потока от реактивных двигателей «Хентаса Марк‑V». Облака наверху горели оранжевым от шахтерских ботов «СесКо».

– Чен, давай! Шевелись! Шевелись! Шевелись!

Я нырнул в люк охотника, и корабль взмыл в небо. Его мотнуло, меня бросило на переборку, «Хентасы» завертелись быстрее, и охотник устремился вперед. Люк закрылся, вой ветра стал тише.

Я пробрался вперед к полетному кокону и всмотрелся поверх плеч Яака и Лизы в лежащий внизу ландшафт.

– Хорошо поиграли? – спросила Лиза.

– Я почти выиграл, – нахмурился я. – Добрался уже до Парижа.

Мы вырвались из туманов над водосборными озерами, пройдя в дюймах над водой, и вышли к дальнему берегу. Охотник вильнул – программа ухода от столкновений дернула нас прочь от неровностей местности. Лиза перехватила управление у компьютера и вернула корабль к полету над почвой, настолько низко, что можно было бы, высунув руку, скользнуть кончиками пальцев по острой щебенке, над которой мы пролетали со свистом.

Взвыли сигналы тревоги, Яак их заглушил, а Лиза увела охотника ниже. Впереди поднимался террикон. Мы вспахали его склон и спланировали в следующую долину. Двигатели затрясло – Лиза вывела их на пределы мощности. Мы перемахнули другой террикон; впереди до самого горизонта тянулся изрезанный ландшафт разрабатываемых гор. Мы снова нырнули в туман и пронеслись на бреющем еще над одним водосборным озером, оставив на густых золотых водах резкий кильватерный след.

Яак всмотрелся в экраны охотника:

– Есть, нашел. – Он осклабился. – Движется, но медленно.

– Контакт через одну минуту, – доложила Лиза. – Никаких контрмер не принимает.

Я смотрел на экраны слежения, отображавшие нарушителя. На них выводились в реальном времени данные со спутников «СесКо».

– Даже не замаскировался. Можно было бы мини‑атомную на него пустить с базы, если знали, что он не собирается прятаться.

– Могли спокойно доиграть, – сказала Лиза.

– Еще можем хлопнуть, – предложил Яак.

Я покачал головой:

– Нет, давай сперва посмотрим. Если его испарить, там ничего не останется, а Бунбаум захочет знать, зачем мы брали охотника.

– Тридцать секунд.

– А ему плевать, не брал ли кто‑нибудь охотника для увеселительной поездки на Канкун.

Лиза пожала плечами:

– Я хотела поплавать. Или вырвать вам коленные чашечки.

Охотник запрыгал через новую гряду терриконов. Яак всмотрелся в монитор.

– Цель уходит. По‑прежнему медленно, достаем.

– Пятнадцать секунд до сброса, – сообщила Лиза.

Она отстегнула ремни и переключила корабль на программное управление. Охотник взмыл вверх, мы все бросились к люку. Автопилот отчаянно рванулся прочь от острых пиков скал под брюхом.

Мы вывалились из люка, один, второй, третий, падая, как Икары. Врезались в землю на скорости сотен километров в час. Экзоскелеты разлетелись, как стекло, взметнувшись в небо листьями, осколки сыпались вокруг – черные металлические лепестки, поглощающие излучение радара и тепловых детекторов противника, а мы еще прокатились по глинистой щебенке и остановились в ее открытых неровностях.

Охотник перелетел террикон, «Хентасы» взвыли – пылающая цель. Я вскочил и бросился к террикону, разбрызгивая желтую глину хвостов и лоскуты желтушного снега. Позади лежал с раздавленными руками Яак. Отметки экзоскелета отметили путь, где он катился, – длинные полосы черного мерцающего металла. Лиза лежала в сотне ярдов в стороне, бедренная кость торчала из ляжки белеющим восклицательным знаком.