Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Избранный таким образом человек, несомненно, имел английское происхождение, хотя, очевидно, не жил в Англии с раннего детства. Он получил степень доктора теологии в Парижском университете и продолжал жить и преподавать в Париже. Будучи в Париже, он задумал разделить текст Библии на главы для удобства ссылок — эта компоновка соблюдается по сей день. Он также стал автором великого гимна Veni Sancte Spiritus (Приди, Дух Святой. — Лат.). Он быстро завоевал репутацию своей большой ученостью и святостью и стал другом и советником короля Филиппа. Он получил пребенду Йорка и собора Святой Девы в Париже. В 1206 году Иннокентий вызвал его в Рим и сделал кардиналом, а Матвей Парижский писал, что он равен или выше любого человека при папском дворе по учености и честности.

Тем временем Иоанн провел Рождество 1206 года в Винчестере. Двадцать быков, 100 свиней, 100 овец, 1500 цыплят и 5000 яиц было съедено во время пиршеств. На скатерти пошло 500 ярдов полотна.

На Сретение, 2 февраля 1207 года, он созвал совет и приказал ввести новый налог, составляющий одну тринадцатую часть, точнее шиллинг с каждой марки, стоимости движимого имущества. Иоанн постоянно нуждался в деньгах. Во-первых, его заморские экспедиции были весьма дорогостоящими мероприятиями, а во-вторых, обычный доход казначейства не обеспечивал растущих расходов правительственной администрации. В прежние времена король «жил на свои», иными словами, доходы с его обширных владений, королевских поместий и денежных сборов в королевских дворах обеспечивали содержание не только королевской семьи и свиты, но также покрывали расходы всей правовой, финансовой и административной системы страны. Никакой разграничительной линии не проводилось между личными расходами короля и его двора и стоимостью официальной администрации. За последние пятьдесят лет, когда организация, созданная Генрихом II, усложнялась, ее расходы возросли без соответствующего увеличения доходов короны.

Феодальные сборы больше не являлись надежным источником дохода, достаточным для обеспечения экстренных случаев, для чего они изначально предназначались, или для формирования существенной части доходов казначейства. Главные владельцы лена выплачивали определенные суммы при вступлении во владение фьефами, а также при производстве в рыцари старшего сына короля, замужестве старшей дочери короля или для выкупа короля, если он попадал в плен. Их обязанность нести военную службу постепенно трансформировалась, начиная с периода правления Генриха I, в выплату «щитовых денег» вместо службы, на которые король нанимал наемников, сражавшихся вместо них. Щитовые деньги могли взиматься только во время войны, и вопрос, можно ли их взимать, если война ведется за морем, постоянно вызывал споры. Иоанн, однако, ни минуты не сомневаясь, взимал щитовой сбор регулярно и успешно с церковных и светских земель для своих заморских войн.

Во времена Иоанна возникла острая необходимость в регулярной системе налогообложения, которая дала бы ежегодно определенную сумму для оплаты расходов правительства. Налоги должны собираться без ненужных проблем и ложиться более или менее справедливо на всех подданных пропорционально их возможности платить. Больше всего этим требованиям отвечали две системы налогообложения: земельный налог и налог на движимое имущество. Земельный налог — прежнее название Danegeld (датские деньги) — существовал, главным образом, до завоевания Англии норманнами. Он давно перестал быть регулярным источником дохода правительства. Хьюберт Уолтер, финансовый и административный гений своего времени, возродил земельный налог — теперь он назывался Carucage — во время правления Ричарда. Иоанн тоже часто обращался к нему. Налог на движимое имущество обычно принимал форму выделения определенной части собственности, установленной королевским советом, для конкретной цели.

Хотя было много недовольства налогом, установленным Иоанном весной 1207 года, деньги собирались быстро и энергично. Специальные оценщики шли по стране, чтобы определить сумму для уплаты каждым человеком, а шерифы собирали деньги. Те, кто пытался занизить реальную стоимость своих владений, или скрыть собственность, безжалостно штрафовались. У тех, кто уклонялся от платежа, собственность конфисковывали, а ее владельцы в отдельных случаях даже попадали в тюрьму. Налог дал почти шестьдесят тысяч фунтов — очень приличная сумма.

Единственным человеком, открыто выступившим против, был Джеффри, архиепископ Йорка. Он утверждал, что король не имеет права облагать налогом движимое имущество священнослужителей, приказал духовенству не платить налог и отлучал от церкви всех чиновников, требовавших его уплаты. Но справиться с Иоанном он все же не смог. Поэтому Джеффри предал анафеме агентов этого разбоя — так он именовал сборщиков налога — и бежал на континент. Там он обратился к папе, и Иннокентий в декабре 1207 года наложил интердикт на всю Йоркскую провинцию, что не возымело действия. На этот интердикт почти никто не обратил внимания. Протест был последним актом Джеффри в английских делах. Больше о нем ничего не было слышно вплоть до его смерти в 1212 году в изгнании.

6 мая король направил вежливое письмо своему шурину.

«Король и пр. его возлюбленному брату Питеру де Жуаньи: приветствие. Мы повелеваем вам прибыть в Англию до праздника святого Иоанна Крестителя на девятом году нашего правления, чтобы повидать королеву, нашу супругу и вашу сестру, которая очень хочет вас видеть. Мы тоже».

Иннокентий III написал Иоанну весной 1207 года, сообщив о выборе Стефана Лэнгтона архиепископом Кентерберийским. Его святейшество всячески превозносил ученость, добродетели, жизнь и мораль кардинала Лэнгтона и указал Иоанну, что человек такого благочестия и прочих достоинств будет в высшей степени полезен для души короля, а его ученость и опыт помогут в мирских делах королевства. Папа также приказал монахам Кентербери принять Стефана как своего пастора и подчиняться ему во всех делах, мирских и духовных. Не дожидаясь ответа, Иннокентий посвятил Стефана Лэнгтона в сан в Витербо 17 июня 1207 года.

После получения послания папы с Иоанном случился один из приступов дикой ярости, к которым были особенно склонны представители Анжуйского дома. Его гнев вызвали два момента: аннулирование выборов Джона Грея и выборы Стефана Лэнгтона. Он обрушил свою злость сначала на монахов Кентербери. Их он обвинил в том, что они довершили свое вероломное поведение предательством. Сначала они выбрали субприора Реджинальда, даже не уведомив об этом короля, не говоря уже о получении его разрешения на выборы. Чтобы искупить свою вину, они выбрали Джона Грея, который был приемлемым кандидатом для короля, и монахам это было известно. Король дал им денег из собственных средств для оплаты путешествия в Рим, чтобы обеспечить подтверждение избрания Джона Грея. Прибыв в Рим за его счет, они выбрали Стефана Лэнгтона, как известно, являвшегося открытым противником короля, на высший духовный пост в королевстве.

Более того, все это возмутительное дело началось с их ребяческих попыток провести тайные выборы, не проконсультировавшись с ним, как будто они выбирают не архиепископа Кентерберийского, а настоятеля самого забытого монастыря Англии. Это недомыслие отдало выборы в руки папы и позволило ему навязать королю собственного кандидата. Если бы они вели себя как взрослые люди, достойные доверия короля, а вовсе не как группа проказливых и безответственных детей, Джон Грей уже давно стал бы посвященным архиепископом Кентерберийским и все церковные дела королевства оказались бы в надежных руках.