Его жена и любовница - Люси Монро

– Айрис?..

Промокший насквозь и отяжелевший от воды плед упал на пол, явив взору графа белокурые волосы девушки, влажные от дождя. Слава Богу, ей было чем укрыться. Карие глаза Айрис казались огромными на бледном лице. Она заморгала и, дрожа, поднялась на ноги.

– Л-Лукас?

– Айрис, что ты тут делаешь?

– Я з-замерзла. – Зубы девушки отбивали дробь, а все тело сотрясалось от холода.

Черт возьми, ее необходимо побыстрее занести внутрь.

– Иди сюда, милая. – Лукас не мог допустить, чтобы дверь снова захлопнулась.

Девушка повиновалась. Она оставила плед на крыше, но нагнулась, чтобы поднять что-то. Вскоре Лукас увидел, что это книга, которая оказалась совершенно сухой. Граф привлек невесту к себе и крепко обнял.

– К-как х-хорошо! Ты т-такой т-теплый, Л-Лукас.

Айрис била дрожь, и она не могла сама идти. Но она также была не в состоянии держать в руках тяжелый подсвечник, если бы Лукас понес ее на руках. Граф поднял со ступеньки подсвечник, а потом быстрым движением закинул девушку на плечо.

– Л-Лукас, ты не м-можешь м-меня так н-нести. Это н-неприлично.

– Тебя нужно согреть, милая.

– Н-но, Лукас… – Ее голос замер. Очевидно, Айрис поняла, что Лукас не собирается останавливаться.

Граф нес Айрис в ее спальню, на ходу раздавая слугам приказы:

– Немедленно принесите в комнату леди Айрис горячую ванну. Пэнси, скажи повару, чтобы приготовил грог и горячего чаю. Кто-нибудь, позовите миссис Дрейк и сообщите леди Лэнгли, что ее дочь нашлась.

Лукас передал подсвечник одной из служанок, а потом подхватил Айрис на руки.

Девушка посмотрела на него из-под полуприкрытых век. Она слишком ослабла после перенесенного испытания.

– Я знала, что ты найдешь меня, – прошептала она, прежде чем закрыть глаза.

Сердце Лукаса сжалось. Он едва не опоздал. Айрис ужасно замерзла и промокла. Черт, а ведь он хотел уйти из башни. Мысль о том, что Айрис провела бы на крыше целую ночь наедине с разбушевавшейся стихией, привела Лукаса в ярость. Как получилось, что она оказалась запертой?

Он непременно найдет того, кто это сделал, и когда найдет – помоги ему Господь.

На следующее утро Айрис проснулась с неожиданно ясной головой, хотя накануне по настоянию Лукаса выпила две большие кружки теплого вина со специями. Возможно, горячий чай, который Лукас также распорядился принести, немного смягчил действие вина. Как бы то ни было, она чувствовала себя отвратительно здоровой и бодрой после приключившегося с ней несчастья.

В окна ярко светило солнце. Значит, гроза закончилась. Айрис собиралась уже откинуть одеяло и встать с постели, когда ее остановил громкий стук в дверь. Осмотревшись, девушка поняла, что находится в комнате одна. Должно быть, Пэнси уже встала и пошла по делам. Айрис не собиралась открывать дверь, будучи в одной сорочке. Она ждала и ничуть не удивилась, когда дверь распахнулась и на пороге возник Лукас.

В отличие от Айрис сон не пошел ему на пользу. Более того, он казался усталым и раздраженным. Девушка подавила вздох. Ей действительно не хотелось спорить с ним сегодня. Сев на кровати, Айрис вцепилась руками в одеяло и натянула его до подбородка.

– Доброе утро, Лукас.

Стоило ли сказать, что он не должен находиться в ее спальне?

– Нет. Чертовски отвратительное утро. Кстати, сейчас уже почти полдень.

Неудивительно, что Айрис чувствовала себя замечательно. Она проспала добрую половину дня.

– Мне жаль, если утро тебя разочаровало. Что-то не так с поместьем?

Лукас нахмурился, потом сел на кровать и взял девушку за руку.

– Поместье тут ни при чем. Разочаровать меня до глубины души может только моя упрямая импульсивная невеста.

Вот как? Неужели? Не может быть, чтобы Лукас обвинял ее.

Айрис попыталась высвободить свою руку, но Лукас не отпустил.

– Я только проснулась. Как ты можешь обвинять меня в том, что случилось, пока я спала?

– Я думаю, милая, что ты в состоянии доставить мне бесчисленное количество неприятностей, независимо от того, спишь ты или нет. А теперь я объясню тебе, чем ты испортила мне утро. Во-первых, ты обманула свою сестру и служанку и в итоге потерялась.

Айрис фыркнула. Она не потерялась, и не ее вина, что дверь захлопнулась.

Девушка не произнесла ни слова, и Лукас продолжал:

– Во-вторых, я попытался выяснить, кто закрыл дверь в то время, когда ты находилась на крыше. Но никто не признался, что заходил вчера в восточную башню. Видишь ли, я горжусь своей способностью выведывать нужные мне сведения, и сегодняшняя неудача является причиной моего отвратительного настроения.

Лукас говорил таким тоном, словно виновницей была Айрис.

– Но кто-то же задвинул щеколду. Я вряд ли могла сделать это с другой стороны двери.

Очевидно, это сделал кто-то из слуг, но не признался, боясь навлечь на себя гнев хозяина.

Лукас погладил ладонью руку невесты.

– Ты права, и это наводит на очень неприятные размышления.

По руке девушки словно прокатилась теплая волна, и она не смогла сосредоточиться на словах Лукаса.

– Какие размышления?

– Либо кто-то из слуг лжет мне, что меня очень беспокоит, либо тебя запер не слуга. Подозреваемых немного: твоя сестра, ее муж, твоя мать или отец.

– У моих родственников нет причин запирать двери в твоем доме, Лукас. Я уверена, что кто-то из слуг сделал это и забыл.

Айрис сама не верила в то, что говорила.

– Возможно, это было сделано намеренно, – заявил граф. – Твои родители очень сердятся на тебя из-за того, что ты причинила им неприятности.

Слова Лукаса привели Айрис в ярость. Ее родители не могли поступить столь низко!

– А как насчет тебя, Лукас? Ведь тебе я тоже причинила множество неприятностей.

Но граф даже глазом не моргнул.

– Ты прекрасно знаешь, что это не я.

– Как я могу быть уверена? – Айрис сама не знала, почему изводила Лукаса. Конечно, она знала, что не Лукас запер дверь. Он ни за что не причинил бы ей боль, но и предположение, что ее запер кто-то из родителей, казалось ужасным.

– Ты доверяешь мне, Айрис.

Но она отказывалась признавать его правоту. Он всегда хотел, чтобы последнее слово оставалось за ним, и ей это не нравилось.

Лукас наклонился, и его лицо оказалось совсем близко, а губы оказались всего в дюйме от ее губ – словно он бросал ей чувственный вызов.

– Признайся, милая. Ты доверяешь мне. Ты знала, что я найду тебя. Ты говорила мне об этом накануне.