Ястреб халифа - Ксения Медведевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О мой повелитель! Дикари хотят вести переговоры – но только с господином нерегилем.
Тарик очень серьезно осмотрел дальний горизонт – впереди, насколько хватало глаз, колыхалась трава – и кивнул:
– Так надо, Аммар, – и бросил вестовому: – Пусть укажут место.
Через некоторое время войско провожало Тарика глазами: сиглави мчал вперед, благородно распустив хвост. Из-под копыт летели комья земли. Когда всадник перевалил за гребень дальнего холма, над землей тут же соткались из воздуха две другие конные фигуры – одна на вороном, а вторая на золотисто-рыжем коне. Силат помаячили на гребне, а затем сорвались с места и умчались, как ветер, вслед за Тариком.
Тарег увидел ханшу раньше, чем она его. На вершине песчаной дюны, утыканной низкими перекрученными деревцами, стоял золотистый просторный паланкин с ярко-оранжевой занавеской. Его охраняли, как и было уговорено, трое ближних нукеров супруги кагана.
Когда нерегиль подъехал – паланкин стоял дальше, чем показалось с первого раза, монотонно-желтый цвет степи скрадывал расстояния, – занавеска откинулась, и женщина вышла наружу.
На ней переливалось синим шелком ханьское парадное платье с застежкой-запахом. Узорчатые рукава стекали до самой земли, золотой орнамент тянулся по подолу нижнего платья небесно-голубого царственного шелка. Голову женщины венчала высокая, остроконечная, расшитая золотом шапка с соболиными отворотами. С обеих сторон на уши и на плечи стекали парчовые ленты, перевитые жемчугом. Ханша прижала к груди руки в длинных рукавах, скрывающих на ханьский манер не только запястья, но и ладони, – и отдала низкий поклон.
Тарег спешился, снова окинул взглядом женщину и поклонился в ответ. Ханша указала на горевший у вершины дюны костер. С двух сторон от огня был настелен войлок и брошена подушка: белая кошма и синяя шелковая подушка для супруги кагана, черный войлок и простое кожаное сиденье для чужеземного воина. Им предстояло разговаривать через невысокое пламя костра.
Усевшись друг напротив друга, они еще раз переглянулись. Женщина проговорила на языке джунгар:
– Ты ведь понимаешь меня, существо из Сумерек. В паланкине сидит переводчик, но я не думаю, что он понадобится.
– Я понимаю тебя, – ответил Тарег по-джунгарски.
В другое время и в других обстоятельствах ему было бы интересно заняться строем и родственными связями этого языка. Но сейчас было не то время, да и обстоятельства не подходили для языковедческих разысканий.
Ханша вдруг улыбнулась и сказала:
– Мое имя – Хулан-хатун.
Нерегиль посмотрел, прищурился и вдруг наклонился к пламени костра:
– Имя тебе – легион.
– Смотрите, какой умный…
Женщина-демон, уже ничего не стесняясь, выглянула из глаз человеческого тела. Для второго зрения Тарега фигура собеседницы изрядно изменилась: над головой заколыхались, как у лежащей на дне утопленницы, волосы, глаза увеличились и превратились в выпуклые, пустые черные капли, в которых матово отражался свет костра.
– Приветствую князя Тарега Полдореа, – бледные тонкие губы раздвинулись, и демоница показала два ряда острых, одинаковых по размеру и длине зубов.
– Мы встречались? – усмехнулся нерегиль.
Это была шутка. Если бы им довелось встретиться там, на западе, то кто-нибудь из них наверняка бы уже лежал в земле.
Вернее, в земле лежал бы Тарег, – если бы его оставила удача и он погиб в поединке. Куда посмертие забрасывает демонов, нерегиль не знал, да и не очень интересовался этим сугубо умозрительным, на его взгляд, вопросом. Тарег Полдореа предпочитал решать все вопросы с демонами практически – с помощью меча.
– Твоя слава идет впереди тебя, князь, – и женщина вновь оскалила острые, как у окуня, зубы.
– Что ты хотела мне сказать?
Вместо ответа демоница окинула его своим странным, неживым взглядом. И вздохнула:
– Какая жалость.
Она говорила о его гейсе. О Договоре. В мире второго зрения, в мире хен-Тарегов гейс выглядел отвратительно. Горло стягивала тонкая черная петля-удавка. Перекручивающаяся, влажно поблескивавшая, похожая на пуповину веревка свешивалась с шеи и уползала куда-то в сумерки хен. На самом деле понятно, куда, – к державшему другой конец человеку.
Демоница резко бросила:
– Они тебя никогда не отпустят. Ты знаешь это, Полдореа. Ты же знаешь, какие они – люди. Им всегда всего мало. Хозяева будут век за веком таскать тебя на поводке клятвы, измываясь, унижая, заставляя расплачиваться за то, что ты сильнее, умнее и достойнее их. Нравится тебе такое будущее, Тарег?
– У меня нет другого, – спокойно ответил нерегиль.
– Эсен предлагает его тебе, – уперев в него взгляд смоляных капель-глаз, твердо проговорила демоница. – Как говорят здешние люди, у тебя нет плети, кроме конского хвоста, нет друзей, кроме собственной тени. Мы – твоя истинная родня. Мы – а не люди. Стань нашим побратимом, анда.
Нерегиль расхохотался – и смеялся долго, до слез. Демоница, не изменившись в лице, наблюдала за его горьким весельем.
– Побратимом? – отсмеялся наконец Тарег. – Какие у демона побратимы?
– Ты мало знаешь, – возразила она. – Какие названые братья, спрашиваешь ты? Такие же, как мы с Эсеном. Когда-то я тоже была женщиной Сумерек.
Тарег нахмурился:
– Если ты – мой портрет в будущем, то мне оно не нужно.
– Таре-ег, – она покачала головой. – Кто говорит – нужно не нужно… У тебя нет другого будущего, ты сам сказал. Хочешь ты этого или нет, оно ждет тебя. Ты ведь не хотел подписывать Клятву, правда? Однако они проволокли тебя с одного края мира на другой, затянули на шее эту удавку и гоняют теперь, как жеребца по кругу. При чем тут твои желания?
Нерегиль презрительно фыркнул:
– Ты хочешь сказать, что вы сможете сломать мой гейс? Гейс, запечатанный этими Именами?
Демоница вздрогнула и подобралась, выставив вперед когтистую лапу:
– Тише, тише… Кто говорит – сломать? Исполнить, мой князь, исполнить… – И она снова показала окуневую пасть в ухмылке.
Увидев, как Тарег прижал уши, она засмеялась:
– Вот видишь, я с самого начала сказала, что ты умный, – ты все понял. Таре-ег, ну сам-то подумай, сколько осталось сидеть на троне этому роду извращенцев и потомственных убийц. Ты же сам все знаешь, посмотри хотя бы на своего нынешнего владельца – капризный своевольный гаденыш без понятий о чести, совести и достоинстве. Он видит мир поверх задниц упавших к его ногам рабов – ну не омерзительный ли ублюдок, ублюдок и сын такого же ублюдка, ко всему прочему? Тарег, степь сметет их. Ты связан с халифом аш-Шарийа? Через десять, а то и пять лет халифом аш-Шарийа будет Эсен.
Нерегиль часто дышал, прижав уши и сжав кулаки.