Много нас - Ана Кох

Я не знаю, что мне делать. Я в ступоре. Как бы мне ни хотелось поддаться силе чувств и своих эмоций, я никак не могу себе разрешить снова им поддаться. Тем более сейчас. Тем более под своими настоящими именами. Пока мы играли в незнакомцев, каждый раз, когда видели друг друга, было гораздо проще. Сейчас же все становится куда серьезнее, и я не смогу пережить еще одного раза, если увижу то, что видела тогда. Кошмары с лицом Зака преследовали меня слишком долго, чтоб я могла разрешить этому повториться.

***

Несколько месяцев назад

Я смотрю в его глаза и вижу только злобу под их пьяным блеском. Мне жаль, что я не заметила этого раньше. Но мне не хотелось бы это видеть ни тогда, ни сейчас, ни в каком-либо моменте своего будущего. Я пячусь назад и разворачиваюсь, пытаясь уйти. Разочарование бурлит во мне водопадом слез, которые так и просят своего освобождения. Я не могу позволить себе расплакаться здесь, при этом ублюдке и его пьяной злобе.

Он хватает меня за руку и притягивает к себе в попытке остановить. Не раздумывая, бью его по щеке и пока он прикладывает к ней ладонь, шиплю сквозь зубы: “Подойдешь ко мне еще раз, и ты забудешь даже свое имя”. Не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, но больше никогда в жизни я никому не позволю смотреть на меня так. Пусть это будет означать, что я останусь одна до конца своих дней, но я не допущу, чтоб ни на меня, ни на моих возможных детей кто-то смотрел с таким блеском ярости в глазах. Кровь в моих венах кипит, требуя продолжения этой битвы, чтоб доказать самой себе, что, хотя бы тут я одержу победу, но мне удается развернуться и уйти, под недовольно-непонимающий взгляд мужчины, которому я доверяла больше всего на свете. Не знаю, что на меня нашло, но раньше я никогда не била человека, и в этой ситуации мне даже понравилось. Лучше так, чем расплакаться и показать свою слабость. Снова. Я чувствую себя той маленькой девочкой, загнанной в угол, из которого ей не суждено никогда выйти. Кажется, что я до сих пор стою там и получаю удары, которые никогда не заслуживала. Я не могу повторить свое прошлое в настоящем и нести его в будущее.

Не имея никакого желания задерживаться и терять время на ожидание такси, иду до дома пешком. Дневная оттепель превращается в ночные заморозки, отчего под ногами образовывается неровная корка льда, мешающая нормальной ходьбе. Ботинки то и дело поскальзываются, растягивая мои связки и заставляя жалеть об отказе от такси. Психанув, снимаю обувь и продолжаю идти в одних носках, они хотя бы просто прилипают ко льду, обеспечивая нормальное сцепление с дорогой. Стопы пронзаются ледяными иглами, но я продолжаю свой маршрут.

Представь себя сталью. Твердая. Несгибаемая. Сильная.

Вдохновившись этим образом на несколько минут, я все же возвращаю свой разум в русло адекватного мышления и вызываю такси. А пока оно не приехало, я буду стоять на одном месте в надежде, что мои пятки не растопят лед под ними, а позволят ему подниматься все выше, превратив меня в ледяную статую. Утром домашние собаки окропят мои ноги своей горячей мочой, солнце оплавит плечи и острые углы, а к вечеру толпа школьников расколет меня на куски точно так же, как они это делают со снеговиками во время своих дурацких игр.

Конечно же, мои ботинки остались возле ближайшей на тот момент ко мне мусорке в нескольких кварталах отсюда, поэтому я вполне себе понимаю вопросительный взгляд водителя. Спасибо, что он держит все свои вопросы при себе и ни о чем меня не спрашивает. Накину ему за это чаевых в конце поездки.

Протянув оплату, быстро выхожу из машины, предварительно включив фонарик на телефоне, и забегаю в подъезд, в считаные секунды добираясь до нашей входной двери. Дома я нахожу свою соседку спящей, поэтому она не видит моих слез и бутылки вина, которую я утащила в комнату. Что ж, очередная вечеринка имени жалости к себе объявляется открытой.

***

Сейчас

Представив себя на месте Зака, я понимаю, что тоже хотела бы получить объяснения, если б меня выставили за ворота рая.

– Хорошо. Помнишь наш последний вечер?

– Ты психанула и убежала. А я пытался с тобой поговорить! И не раз! Ты просто исключила мое существование из видимого тобою мира! Господи, Энн, я даже не знаю, что именно произошло и что я сделал не так!

– Ты серьезно? Ты не знаешь, что сделал?

– Да! Да, черт возьми, Энн, я не знаю!

– Ты напился и схватил меня за руку!

– Я и раньше напивался, но тебя это никогда не смущало!

– В тот день мы с тобой о чем-то повздорили, ты был зол, я хотела уйти, а ты хватил меня за руку!

– Я и раньше был зол! И я не хватал тебя за руку, я взял тебя за нее, как делал это раньше. И тебе нравилось, когда я тебя провожал. Ты уходила, и напоследок я притягивал тебя к себе, после этого ты уже точно шла домой и по каким-то другим своим делам. Что в тот раз было не так? Я так же, как и раньше взял, тебя, в надежде что ты остановишься, но ты ударила меня по лицу и ушла среди ночи, даже не вызвав такси!

– Ты не понимаешь! Ты был пьян, зол, схватил меня за руку! Это слишком!

– Слишком что? Что в тот момент с тобой произошло?

Его вопрос застает меня врасплох и… Что с тобой произошло? Что со МНОЙ произошло? Я… я… просто испугалась. Решила, что прошлое с новым лицом возвращается в мою жизнь и не придумала ничего лучше, чем закрыть эту тропинку, ведущую ко мне.

– Эй, Энн, что с тобой? – Зак подходит ко мне вплотную, снова нарушая мое и без того зыбкое пространство, заглядывает в глаза, гладит ладонями по щекам, а потом просто прижимает к себе, пока мои руки безвольно болтаются по сторонам.

Через несколько секунд я слабо обнимаю его за талию и даю волю всему тому страху и боли, что копила в себе все эти годы. Моя голова прижимается к его груди, а парень гладит своей большой теплой ладонью мои волосы и целует в макушку. Его тихий шепот действует на меня слишком успокаивающе и расслабляюще, что, кажется,