Заметки из пекинской кофейни. Тонкости жизни и бизнеса в Поднебесной - Джонатан Гелдарт

Я сильно впечатлен его открытостью и откровенностью. Он рассказывает свою трудную историю даже быстрее, чем я могу записывать, хотя паузы, когда нужно использовать Baidu, помогают ухватить важнейшее в этом потоке сознания.

– Почему же Пекин? Ведь это крайне дорогое место для переезда, особенно если еще нет работы?

– Я так хотел. Для деревенских жителей это город мечты. Я поселился в общежитии Университета Цинхуа – самом дешевом месте, где можно было жить и питаться. Я платил всего 25 юаней (3,8 доллара) за ночлег, а есть мог в университетской столовой на 5 юаней (76 центов) в день! Когда я приехал в Пекин, у меня было всего-то 300 юаней (около 45 долларов) в кармане.

– Как же вы выжили? Так и оставались с тех пор в Пекине?

– Да. Конечно, мне надо было довольно быстро найти работу, но я представления не имел, как это сделать. У меня не было резюме и вообще ничего подобного. И тогда я начал ходить и спрашивать у людей, где можно найти работу.

– И сумели найти ее до того, как кончились деньги?

Меня поражает тотальная целеустремленность этого человека. У него не было возможности вернуться назад. На билет домой ушли бы все деньги, и пришлось бы вернуться ни с чем в никуда. Возможно, это и мотивировало его на то, чтобы остаться и добиться своего.

– Да. Я получил работу (на помощь приходит переводчик Baidu) в… (еще одна попытка)… на складе. Компания занималась компьютерами, мне платили 300 юаней в месяц. Ничего особенного, но я был очень счастлив, что живу в городе мечты и у меня есть работа. У фирмы имелось общежитие для сотрудников, поэтому я обзавелся спальным местом и множеством новых друзей. Мы вместе работали и развлекались. В комнате было десять человек. Мне очень нравилось.

– И долго вы там работали?

– Совсем нет. Через год я основал собственную компанию.

Еще один сюрприз. Сэм говорит об этом таким же обычным тоном, каким в Британии обсуждают погоду. То есть у него в кармане не было ни юаня, он начал работать на складе компьютерной техники, а через год основал компанию?

– Да. Мы занимались программным обеспечением и… (он снова обращается к Baidu) системной интеграцией. Среди наших клиентов были GE и Ericsson.

Как я уже говорил в начале главы, Сэм Янг – необычный человек. Потом в разговоре выясняется, что за год ему открылось много дверей. Он сумел получить работу в компании, которая занималась ремонтом компьютеров и уже имела контракты с представительствами GE и Ericsson в Пекине.

– Они отправляли к нам все свои компьютеры, доверяли нам. Мы лично познакомились с их сотрудниками, хорошо их узнали, а потом вместе с друзьями решили основать свой бизнес и забрать клиентов. Так и поступили.

Не знаю, что почувствовали их прежние боссы, когда узнали, что лишились таких заказов вместе с двадцатью сотрудниками, но могу себе представить.

– Мы развивали бизнес медленно и осторожно, но спустя восемь лет наш оборот достиг миллиарда юаней (около 15 миллионов долларов). И тут я ушел!

Что?! Этого мне уж никак не понять. Почему этот очевидно успешный бизнесмен вдруг все бросил и начал заново? Возможно, серийные предприниматели с Запада могли бы ответить на этот вопрос, но я не могу не признать, что Сэм вызывает у меня благоговение.

– Ну, я был директором пекинского отделения, а мой друг – шанхайского. Мы добились несомненного успеха, но мне захотелось чего-то другого. В 2002 году я ушел.

– И чем вы занялись?

– Я отдыхал два года.

– Отдыхали два года?

– У меня было достаточно денег, и хотелось какое-то время подумать о том, что сделать с остатком своей жизни.

Также выяснилось, что Сэм в 2002 году женился. Пара познакомилась через общего друга. У жены собственный бизнес, и очевидно, что она и сама успешный предприниматель.

– Я остался в Пекине. Да, я заработал денег, но компания все еще была относительно маленькой. Мне нравилось работать на GE и Ericsson, но я так и не понял их бизнес-модель – как они управляют денежным потоком, как зарабатывают. Я был директором, но меня никогда не учили управлять, и я сам никогда не учился. И тогда я решил, что хочу перейти в большую компанию, но для этого требовался английский, которого я не знал. Мне повезло получить работу в Wall Street English «консультантом по ценам», или, проще говоря, менеджером по продажам. Я провел там четыре года и прошел все учебные курсы, которые предлагались. То есть я смог учить английский, одновременно делая карьеру. В итоге стал заместителем директора в центре, расположенном в районе Гомао в Пекине. Под конец под моим началом работало 40 человек.

Он делает паузу.

– Но вы уволились?

Кажется, я начал понимать смысл его пауз.

– Да, в 2007 году я перешел в New Oriental (это крупнейшая китайская компания, которая предоставляет частные образовательные услуги). Там я проработал два года и стал директором центра.

– А потом уволились? – спрашиваю я, пока в очередной раз заваривается чай.

– Да. Откуда вы знаете?

– Догадался.

– Я перешел в Disney English и стал там…

– Директором центра?

– Да.

– И сколько вы там проработали?

– Два года.

– И…

– И основал свою компанию.

– Эту?

– Да. Я десять лет изучал, как работает такой бизнес, и решил, что узнал достаточно, чтобы создать собственный. Я узнал, как управлять денежными потоками, строить бизнес-модель, руководить людьми. Это был 2011 год. Настал подходящий момент.

– Сейчас 2015 год. Как идут дела? Сколько у вас сейчас сотрудников?

– Лучше, чем я мог себе представить. Я работаю один. Пришел к выводу, что для этого бизнеса мне больше никто не нужен. Работаю три дня в неделю, а остальное время провожу с маленьким сыном. Полагаю, мне наконец-то удалось реализовать мечту и добиться правильного соотношения работы и жизни. Что еще важнее, мой бизнес действительно помогает людям. Я учу отцов и матерей быть по-настоящему квалифицированными родителями.

– Интересно. Каким же образом?

– Я научился этому в Disney English. У них была программа, предназначенная для родителей с детьми в возрасте от двух до двенадцати лет. Пока я там работал, мне удалось побеседовать примерно с 6000 семей. Я понял, что родители не готовы к воспитанию детей. У них возникает масса проблем. Младенец всегда появляется неожиданно. В Китае он будет единственным в семье, а значит, у родителей только один шанс воспитать ребенка. Однако они абсолютно к этому не готовы – не понимают малыша, не понимают друг друга и не знают, как младенец повлияет на них обоих и на их отношения.

Сэм описывает свой бизнес и модель, которая за ним стоит, – и я поражен ее силой и простотой. Потребители встречают любую хорошую идею с энтузиазмом. В Китае неблагоприятные социальные обстоятельства и их эмоциональная составляющая сложились таким образом, что его бизнес обречен на успех. Хотя правило «одного ребенка»[24], долгое время существовавшее в Китае, в последнее время смягчилось, родители до сих пор не представляют, сколько денег нужно на воспитание второго. Да и общество по-прежнему сильно давит на женщин, вынуждая выходить замуж в довольно раннем возрасте, быстро рожать и пользоваться «помощью» бабушек и дедушек в воспитании «идеального ребенка», предпочтительно сына. Ожидания высокие, а опыта мало. Нет ни дородовых, ни послеродовых курсов, в обществе косо смотрят на тех, кто «не справляется», а женщины, страдающие, например, послеродовой депрессией, не получают никакой поддержки. На этом фоне на рынок выходит Сэм.