Своенравная наследница - Бертрис Смолл

— Дорогая, это твой последний придворный бал, и я хочу извлечь немного пользы из этого маленького приключения. Хоть повеселимся! Не знаю, почему я согласился с твоей матерью насчет этой поездки ко двору. Мне показалось, что это хорошая мысль. Для Филиппы и Бэнон — да. Но не для тебя. Не знаю, как найти тебе мужа, но уверен, что не при дворе, и потому прими мои извинения.

Он взял ее руки и поцеловал.

— Дядюшка, тебе совершенно не в чем извиняться. Я сама должна была отказать матери! Но все же приключение, как ты выражаешься, было интересным. И я рада, что познакомилась с королем и бедняжкой мистрис Болейн.

— И с Флинном Стюартом? — лукаво осведомился он.

— Разве меня можно считать наивной девчонкой, дядюшка? — рассмеялась Элизабет.

— Ни в коем случае, — согласился он. — И все же, дорогая, он очень красив.

— Да, его внешность не режет глаз, но он слишком дерзок.

Она никогда не признается, что Флинн понравился ей.

— Дерзкие мужчины интереснее тихих и смирных, — заметил Томас Болтон.

— Я усвоила все, что собиралась усвоить, дядюшка. А теперь пойду спать и увижу во сне Фрайарсгейт и своих овец.

Она поцеловала дядю и стала подниматься наверх.

— Вы действительно отказались от охоты на женихов? — уточнил Уильям.

Лорд Кембридж кивнул:

— Я надеялся, что, возможно, мы отыщем какого-нибудь сына одного из этих нуворишей или найдется отец, который предпочтет, чтобы отпрыск жил на севере, а не пытал счастья при дворе. Но дети нуворишей нынче честолюбивы. И здесь полно младших дочерей из благородных семейств, готовых выйти замуж за богача. Три года назад я не замечал этих перемен, но теперь ясно их вижу. Пусть Элизабет владеет большим поместьем и богата, но никто не хочет оставить двор и жить в Камбрии. Если бы она позволила мужу остаться здесь, а тот позволил бы ей управлять Фрайарсгейтом, дело одно. Но это не настоящий брак, и Элизабет никогда на такое не согласится. Увы, Уилл, самым большим моим успехом был брак Филиппы с аристократом. Невероятное достижение. Но такого мне не повторить. Конечно, должен найтись и мужчина для Элизабет. Но не здесь.

— А шотландец не годится? — поинтересовался Уильям.

— Боюсь, он слишком шотландец, — покачал головой Томас Болтон. — Он не сможет довольствоваться Фрайарсгейтом. Но мне придется не спускать с него глаз. Боюсь, он совратит мою дорогую девочку. Этот человек положительно опасен. Я разрешу Элизабет поиграть с ним немного, но стану неотступно за ним следить.

— Уже поздно, милорд, — заметил Уильям. — Пора на покой.

— Верно. К своему удивлению, я понял, что уже не так молод, как когда-то. Так что пойдем спать, дорогой мальчик. Скоро рассвет.

Назавтра сэр Томас Уайатт попытался поцеловать Элизабет, за что получил пощечину.

— Но вы же позволили поцелуй Фли. нну Стюарту, — пожаловался он.

— Это он вам рассказал? — рассердилась Элизабет.

— Нет, но я видел вас вместе, мистрис Элизабет.

— Но если я ничего не сказала, и он ничего не сказал, откуда вам все это известно, милорд? — допытывалась Элизабет.

— Ты сражен, кузен! — рассмеялась Анна, беря Элизабет под руку. — Пойдем, Бесс, и предоставим этих похотливых джентльменов самим себе.

Она отвела подругу и, отойдя на почтительное расстояние, прошептала:

— Он действительно поцеловал вас?

— Да, к моему огромному удивлению, — призналась Элизабет.

— И каково это?

— Но ведь вас уже целовали? — пробормотала девушка.

— Когда король целует меня, кажется, он готов проглотить меня целиком. Флинн Стюарт тоже так целуется?

Элизабет долго думала, прежде чем ответить:

— Нет. Признаю, поцелуй был страстным, но очень приятным. И он… так нежно касался моего лица. Мне понравилось. Я снова позволю ему поцеловать меня.

— Вы любите его? — ахнула Анна.

— Нет. Для серьезных отношений мы недостаточно знаем друг друга. Однако когда за тобой ухаживает такой мужчина… это очень волнующе.

— Вы хотите стать его женой?

Элизабет покачала головой:

— Даже я понимаю, что он неподходящий муж.

— Но разве ваша мать не замужем за шотландцем? — удивилась Анна.

— Да, но теперь не она, а я хозяйка Фрайарсгейта.

— За кого же вы выйдете замуж? Я очень хочу стать королевой и родить Генриху короля. Екатерина так упряма! Не знаю, чего она этим добьется. Ее злосчастная дочь никогда не станет наследницей отца. Знаете, Мария меня ненавидит. Король отослал ее от двора зато, что она оскорбила меня. И знаете, что она ему ответила? Что будет молиться за мою бессмертную душу. Какова наглость!

— Моя мать утверждает, что она — любимица отца, — заметила Элизабет.

— Уже нет! — отрезала мистрис Болейн.

— В таком случае можно понять ее обиду. Ведь это вы отняли у нее отцовскую любовь. Она ревнует, Анна. Не стоит сердиться на нее за это.

— Мой сын отодвинет ее на второе место, — заявила Анна.

— Но у вас пока нет ребенка.

— Когда-нибудь будет, — заверила Анна. — И у вас тоже.

— Если я смогу найти мужа, — поморщилась Элизабет.

— Мой дядя твердит, что больше не стоит удерживать короля на расстоянии, — призналась Анна. — Я боюсь. Он так велик, а я такая хрупкая. Я держала в руках его мужское достоинство.

— Не может быть!

Элизабет сама не поняла, шокирована ли она. И потом, они говорили не просто о каком-то мужчине. О короле.

— Держала. Оно пульсирует и иногда становится горячим. А иногда — холодным. Часто оно лежит на моей ладони, маленькое и обмякшее, как крохотная птичка. Или вдруг удлиняется, разбухает и становится твердым как камень. Вы никогда не держали в руке мужскую плоть?

— Никогда, но видела животных, когда они спариваются. Самец залезает на самку и изливает в нее семя; Бараны, лошади, собаки и кошки… Я видела всех. Даже как петух топчет курицу.

— Но люди спариваются не так, — отмахнулась Анна. — Женщина должна лежать на спине, и мужчина взбирается на нее. Но я еще не позволяла королю оседлать себя. Говорят, мне следует отдаться ему. Иначе я его потеряю. И все же я не отдалась. Опасаюсь, что, овладев мной, он начнет искать наслаждения у других женщин. Но если я стану его женой, этого не произойдет. Если я стану королевой…

Элизабет глубоко вздохнула. Ей только что поведали глубоко интимные детали, которых ей знать не следовало. Бедная Анна! Неужели ей некому исповедаться, кроме как деревенской девчонке из Камбрии? Но Анна Болейн не глупа. Она освободилась от душевного бремени, считая, что Элизабет долго при дворе не пробудет.