Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

― Для большинства людей это была бы пустая угроза, ― ответил он, ― но ты женщина, которая держит свое слово, поэтому я буду беречь свой язык.

Я не думала, что это означает, что он намерен хранить молчание.

Обычно на пристани было много рыбаков и торговцев, которые приходили и уходили, но сегодня здесь было тихо, как в могиле, ― жители Халсара занимались восстановлением домов, пострадавших от пожаров, устроенных людьми Гнута.

Мои ноги гулко стучали по причалу, когда я шагала к дальнему концу фьорда, сверкающему стальной синевой. Хотя весенний воздух был прохладным, а вершины окружающих гор все еще были покрыты снегом, солнце над головой было достаточно теплым, чтобы я не пожалела, что оставила свой плащ в большом зале. На самом деле, было достаточно тепло, чтобы…

Я обернулась, чтобы увидеть, как Бьорн сбрасывает рубашку на причал, обнажая свои твердые мускулы и татуированную кожу. Поставив щиты у ног, я скрестила руки.

― Волнуешься, что упадешь? ― Я отказалась произносить слово «мокрый».

― Нет. ― Он засунул большие пальцы за ремень, брюки спустились достаточно низко, чтобы обнажить рельефные мускулы, исчезающие в них. Рана, полученная им прошлой ночью, исчезла, предположительно исцеленная магией Лив. Осознав, что пялюсь на соблазнительный вид его голого торса, я перевела взгляд на его лицо, жестом показывая на сброшенную рубашку.

Он лишь пожал плечами.

― Я редко дерусь в рубашке.

На этот раз я закатила глаза совершенно естественно.

― Значит, это часть твоей стратегии? Отвлекать врага своими мышцами, чтобы потом убить его, пока он будет любоваться твоим великолепием?

― Каждый раз поражаюсь, как хорошо это работает, ― согласился он. ― Можно подумать, что когда я бегу к ним с боевым кличем, они комментируют горящий топор, но нет. Они всегда говорят: Посмотри, какие у этого Бьорна красивые мышцы. Если я выживу в этой битве, я поклянусь пить меньше медовухи, чтобы мой живот был похож на его.

Я нахмурилась, раздосадованная тем, что он взял надо мной верх. Снова.

― Почему тогда?

― Потому что ткань горит. ― Он ухмыльнулся. ― Так что я либо снимаю ее заранее, либо приходится срывать ее посреди боя.

― Кожа не горит, ― категорично заявила я, точно зная, что носили воины, когда сражались. ― Как и сталь. Так что либо ты тщеславен, либо глуп.

Бьорн широко раскинул руки.

― Мне надо выбрать?

― Действительно, зачем, ― проворчала я, нагибаясь, чтобы поднять щит и крепко сжать его. ― Снорри приказал тебе научить меня сражаться в стене щитов. Можешь приступать к этому прямо сейчас.

― Да, правительница Халсара. ― Он поднял свои зеленые глаза к небу. ― В стене щитов ты должна держать щит.

― Правда? ― сказала я. ― Этого я не знала.

― Ты должна держать щит долгое время. ― Он низко наклонился, его нос оказался на расстоянии меньше ладони от моей уже дрожащей руки, затем встретил мой взгляд с приподнятыми бровями. ― Подозреваю, что ты не сможешь держать его дольше пяти минут.

Он повернулся и отошел на несколько шагов назад по причалу, после чего опустился на задницу. Затем он свернул рубашку и использовал ее в качестве подушки, лег на спину и закрыл глаза, намереваясь, похоже, позагорать, пока я буду стоять здесь, дрожа и потея.

Высокомерный урод!

― Подними руку, Фрейя, ― сказал он, хотя никак не мог меня видеть. ― Ты защищаешь свое сердце, а не колени.

Засранец! Я подняла щит повыше, скрежеща зубами, хотя рука запротестовала от напряжения. Но я сделаю это. Сколько бы времени мне ни пришлось стоять здесь. Может, я и не так представляла себе обучение воинов, но это не означало, что я сдамся.

Я справлюсь, тихо проговорила я. Я смогу.

Проходили минуты, и с каждой из них я молилась, чтобы Бьорн сказал, что прошло достаточно времени. Что я доказала свою состоятельность.

Но он ничего не говорил. Я не была уверена, что он вообще не заснул. На берегу собиралось все больше и больше людей, они наблюдали за происходящим и хихикали, как будто все это было большой шуткой. Даже дети присоединились к ним ― несколько из них держали щиты дрожащими руками, высмеивая мои усилия.

Я вышла из себя.

― Вставай! ― рявкнула я. ― Ты здесь для того, чтобы учить меня, а не дремать на солнышке. Я хочу заняться чем-то другим.

Бьорн приоткрыл один глаз.

― Ты думаешь, так бывает в бою? Ты устаешь и объявляешь врагу: Я устала. Давай вместо этого займемся чем-нибудь другим. Давай зажарим курицу и выпьем по кубку, пока моя рука не отдохнет. ― Он сел прямо. ― Если в бою тебя покинут силы, Фрейя, ты умрешь.

― Я знаю, ― процедила я сквозь зубы. ― Но я хочу, чтобы ты проверил мою силу другим способом.

― Хорошо. ― Он поднялся на ноги и взял второй щит. ― Готова?

Прежде чем я успела ответить, он врезался в мой щит. От удара я пошатнулась и чуть не свалилась с причала. Задыхаясь, я вернулась в центр, едва успев поднять щит, прежде чем он нанес следующий удар. Я снова зашаталась и едва не упала за край.

― Почему ты так злишься из-за того, что тебе приходится это делать?

Потому что было совершенно очевидно, что он зол.

За развязностью, шутками и безразличием скрывалась ярость, и я не понимала почему. Не понимала, почему учить меня драться и прикрывать мне спину ― это так ужасно.

― Потому что это чушь собачья. ― Он врезался своим щитом в мой с такой силой, что мои каблуки заскользили по краю причала, и только удача удержала меня от падения. ― Моя судьба не связана с твоей ― Снорри лишь играет словами, чтобы получить желаемое. Это не моя судьба ― защищать тебя.

Последнее в какой-то мере имело смысл, но первое…

― А что, если он прав? Кроме Илвы, только ты видел, как в круге меня разрывали на части. Это должно что-то значить.

― Наверное, потому что во мне есть кровь бога.

― Как и у Стейнунн и Лив, ― возразила я. ― Стейнунн говорит, что ничего не видела.

Его лицо потемнело, хотя я не была уверена, было ли это связано с упоминанием скальда или с тем, что я опровергла его доводы.

― Это не