Оптовик. Добрым словом и серебром - Николай Нестеров

По здравом рассуждении, мой обычный маршрут передвижения для скутера не подходит. Местами слишком густой лес и кустарник, несколько оврагов, достаточно глубоких, в двух местах пришлось перелезать поваленные деревья. Поэтому разрабатываю маршрут заново, ориентируясь по фотографиям с аэростата, используемым как карты местности.

Адская работа. Истратил почти весь запас бензина, не меньше трех раз застревал, пару раз навернулся, но вроде бы нашел относительно нормальную дорогу до самого надежного ориентира – яблони. Получилось в полтора раза дальше, зато средняя скорость до десяти километров в час! Невероятный результат для этого дикого, отсталого мира. Хотя кто их знает, может, драконы вдвое быстрее здесь бегают или, не дай боже, летают. Утешает, что драконов не только не видел, но даже не слышал, и местные о них ничего не знают. Но Толкиен ведь наверняка не только канабис курил, но и информацию о других мирах откуда-то еще черпал. Правда, пока ни одного совпадения, но все же вероятность остается.

Есть бензин в запасах у деда, но, во-первых, не уверен в его качестве после года хранения, а запороть скутер не хочется; во-вторых, у меня кот некормленый в вагончике сидит. Вот же напасть на мою голову – надо срочно от него избавиться, пока он там все не ободрал и не перепачкал. Поэтому возвращаюсь, а выход назначаю завтра на утро.

– Ну что, тронулись?

В ответ равнодушное молчание. Монстру определенно не нравится встречный поток набегающего воздуха, бьющий в морду, и он прячется поглубже внутрь «скворечника», закрепленного на руле. Отверстие в картоне такое, что можно высунуть только кончик носа и один глаз, но никак не выбраться целиком. Несостоявшийся полосатый утопленник получил гордое имя Монстр за вредный характер и нескончаемую энергию, направленную на разрушение всего, до чего дотянется. Разодранная подушка, погрызенный ботинок, распотрошенный матрас – это лишь скромная часть списка его достижений за неполный день, проведенный взаперти. Кроме того, он всю ночь не давал мне спать, требуя свободы передвижения на воле и очередной порции молочного довольствия одновременно. Куда в него столько помещается – загадка сия непостижима есть. Словно свернутый континуум черной дыры, поглощающий любую материю, а не желудок котенка.

Минут через двадцать безмятежного путешествия, преодолев едва треть намеченного, вынужден был остановиться. На кота что-то нашло – он взвыл и неистово забился внутри коробки, грозя развалить и так не слишком прочное сооружение. Пришлось остановиться и попытаться успокоить питомца, который словно взбесился. Он то страшно шипит, забившись в угол, прижав уши, то, наоборот, бьется о стены, пытаясь вырваться наружу.

Пришлось взять на руки и засунуть за пазуху, только там он немного успокоился, продолжая шипеть куда-то по направлению нашего движения. Что удивительно, если повернуть в обратную сторону, он не реагирует.

– Неужели домой просится? Или что-то иное? Может, чувствует опасность?

Внимательно осматриваю дорогу впереди: все нормально, даже отпечаток протектора вчерашний присутствует. Накануне здесь же проехал без проблем и приключений, чего волноваться? Но проверить все же надо, от меня не убудет – не стоит лениться, если речь идет о безопасности в чужом мире.

Включаю видеорегистратор и тщательно осматриваю путь впереди. Вроде бы ничего странного и необычного – пусто и тихо.

Лишь воздух немного дрожит, поднимаясь от прогретой земли, как от асфальта в жаркий летний полдень.

– Упс! Какой летний полдень? Если сейчас утро и довольно прохладно!

Из вооружения у меня сегодня автоматический карабин – специально для встречи с вампиршей, где важнее будет скорострельность, а не дальность стрельбы. Похоже, сейчас предстоит проверить его в деле чуть раньше намеченного.

Возвращаю котейку обратно в «скворечник», скутер прислоняю к дереву, рюкзак с плеч долой.

– Тезка, не подведи, – до источника тепла, расположенного прямо по курсу, всего метров двадцать, промахнуться сложно.

«EVANIX МАХ» не подводит. Для гарантии после появления гада в видимом диапазоне добавлю еще пару контрольных выстрелов из второго барабана. Перерасход серебра, конечно, но лучше перебдеть.

Похоже на толстую скользкую анаконду, покрытую полуметровыми костяными шипами, кончики которых подозрительно мерцают тусклым ядовито-зеленым свечением. Но серебро в очередной раз делает свое доброе дело. Несколько минут тварь бьется в агонии, потом затихает.

В этот раз мне действительно повезло, причем дважды. Усатый Монстр отработал все затраченное на него молоко сторицей, но тот факт, что шипастую змейку практически не заметно даже через электронику, меня сильно удручает. Только почувствовал себя неуязвимым, как выяснилось, что к настоящим опасностям совсем еще не готов.

Оставшийся путь проделал без приключений. На «моем» хуторе не оказалось ни одной живой души, ворота снаружи подперты бревном, поэтому не стал задерживаться, а сразу направился в гости к Раарааму.

– Однако никто не спешит встречать гостя, – несколько озадаченно встал перед закрытыми воротами соседской фермы.

Но здесь хотя бы изнутри закрыто, а не снаружи, и кто-то обязательно должен быть в самой усадьбе. Хотя все равно странно – в разгар рабочего дня ни одного человека в поле.

Посигналил несколько раз, потом постучал в запертую калитку – и, о чудо, через пятнадцать минут над забором появилась знакомая физиономия Юрая.

– Слава богу, хоть кто-то живой, – не знал, что и думать.

Увидев бывшего своего попутчика, чуть не потерял дар речи.

– Краше в гроб кладут!

Выглядел Юра хуже некуда. Такое ощущение, что похудел килограммов на пять, кожа мертвенно-белая, сквозь нее просвечивают капилляры – словно жуткая татуировка по всему телу. Движения вялые, как у дряхлого старика. Неужто заболел?! Тогда все объяснимо – и безлюдье, и закрытые ворота средь бела дня.

– Блин, в средневековье эпидемии – обычное и страшное дело, целые города вымирали.

К счастью, выяснилось, что это не болезнь. Кое-как, задыхаясь и поминутно вытирая испарину, Юр объяснил, что у них идет «страстная седмица». Перевод мой, поэтому формально не очень соответствует смыслу, тем более что эта «седмица» длится всего четыре дня. И весь срок товарищи сектанты ничего не делают, только молятся, поют песнопения, медитируют, то есть совершают массовые ритуальные извращения. Сказал бы, что в хорошем смысле извращения, но, оценивая ущерб для здоровья от таких гуляний, язык не поворачивается обозвать по-другому.

Причем это добровольное истязание не только обязательно, но и жизненно необходимо для поклонников культа. Если не провести многодневного камлания, то не будет покровительства высших сил или богов. Местный пантеон слишком многообразен, чтобы его запомнить с наскоку, тем более что местные боги не всегда «статичны», имеют множество имен, а иногда меняют окрас божественного спектра и потребляемой маны соответственно.