Занимательная история. Выпуск 1 - Андрей Гоголев

Потом (они) разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух коров (быков) и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем (корабле). Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в нем (корабле).

А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин (данной) юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: „право же, я сделала это из любви к тебе“». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они (уже раньше) сделали наподобие обвязки (больших) ворот, и она поставила обе свои ноги на руки (ладони) мужей, и она поднялась над этой обвязкой (обозревая окрестность) и говорила (нечто) на своём языке, после чего её спустили, потом подняли её во второй (раз), причём она совершила то же (действие), что и в первый раз, потом её опустили и подняли в третий раз, причём она совершила то же, что сделала (те) два раза.

Потом подали ей курицу, она же отрезала её голову и забросила её (голову). Они взяли (эту) курицу и бросили её в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда её подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй (раз), – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий (раз), – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовёт меня, так ведите же к нему». И они прошли с ней в направлении к кораблю.

И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает её. И она (девушка) сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе (перед этим) служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти.

Потом её подняли на корабль, но (ещё) не ввели её в палатку (кабину), и пришли мужи, (неся) с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его. Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала её к питью его и чтобы войти в палатку (кабину), в которой (находится) её господин.

И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку (кабину), но всунула свою голову между ней и кораблём, старуха же схватила её голову и всунула ее (голову) в палатку (кабину) и вошла вместе с ней (девушкой), а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук её крика, причём взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами. Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили её на бок рядом с её господином и двое схватили обе её ноги, двое обе её руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи верёвку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала её двум (мужам), чтобы они оба тянули её, и она подошла, держа (в руке) кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между её рёбрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили её верёвкой, пока она не умерла. Потом подошёл ближайший родственник (этого) мертвеца, взял деревяшку и зажёг её у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю, а лицом своим (…), зажжённая деревяшка в одной его руке, а другая его рука (лежала) на заднем проходе, (он) будучи голым, пока не зажёг сложенного дерева (деревяшек), бывшего под кораблём. Потом подошли люди с деревяшками (кусками дерева для подпалки) и дровами, и с каждым (из них) деревяшка (лучина?), конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева (подпал).

И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и (за) мужа, и (за) девушку, и (за) все, что в ней (находилось), подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение его (огня). И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал:

«Право же он говорит: „Вы, о арабы, глупы“…. Это; он сказал: „Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в прах (землю) и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас“».

Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему (вот) уже послал он ветер, так что он унесёт его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в (мельчайший) пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя (этого) мужа и имя царя русов и удалились.

Арабески

Вывод первый. С плавсредствами на Руси проблем не было, коль всякого руса сжигали в лодке! Что совсем не удивительно. Если кругом непроходимая тайга, испещрённая водными артериями, то как добраться до родни если не на лодке?

Вывод второй. Уже в X-ом столетии от РХ многие крепёжные элементы судов делали из железа, что доказали археологи. Что может остаться от ладьи после её сжигания? Известно, что температура горения костра не превышает 700 °С. Следовательно, гвозди, заклёпки, уключины и проч. железные конструктивные элементы лодки должны остаться, так как температура плавления железа много выше, и составляет 1538 °С.

Описанное Фадланом погребение под Булгаром не найдено; но сходные упокойные места присутствуют в раскопах Гнездово, Плакун, Усть-Рыбежна и т. д. И вот там, в случаях погребения путём кремации, и были обнаружены заклёпки ладейного типа. Что косвенно подтверждает правдивость отчёта Фадлана хотя бы в этом эпизоде. А в остальных? Разве можно абсолютно во всём доверять россказням человека, который своими «Записками» просто хотел уйти от плахи за казнокрадство, да ещё и подзаработать на тиражировании своего бестселлера? – Вот же шельма!

Поясню.

Понятны истоки «вечной любви» меж мусульманами и иудеями, меж арабами и евреями. Соответственно в X веке правители Персии, уже (якобы) успевшие забыть учение Спитамы Заратуштры, и, как говорят, к X веку окончательно переметнувшиеся в ислам, были не в восторге от самого факта существования Хазарии – государства с тотальным засильем евреев в верхушке управлении этой державой со столицей в низовьях Волги. И когда русский царь, которого евреи просто уже достали своими разбоями, попросил денег у мусульман для отстройки крепостей, то те ему не отказали – «враг моего врага есть мой друг!». И вот эти-то деньги и должен был отвезти Фадлан (рядовой член посольства), но не довёз: он их попросту своровал, как только получил из казны.

Но вор, что называется, погорел как швед под Полтавой: в опечатанном сопроводительном письме к царю славян тогдашний исламский МВФ точно указал сумму предоставленного заимствования. На резонный вопрос наших соотечественников «А где деньги, Зин?» – Фадлан, дрожа коленками, понёс славянскому лидеру полную околесицу, но понимал при этом, что самый суровый разговор у него будет впереди, с визирем в Багдаде, по возвращении.