Между адом и раем - Тед Белл

Конгрив прервался и задумчиво затянулся.

— Ну что же ты? — спросил Росс. — Читай, читай дальше!

— Да, конечно, — ответил Конгрив. — Просто я подумал, если де Эррерас направлялся к берегам Англии, почему тогда он… Ну, в общем, читаю дальше.

«Мой боцман, Анджелес Ортис, сказал, что де Эррерас направил корабль в город Лондон, где намеревался положить все нажитое грабежом золото в банк. Тем не менее мы были рады видеть, что его барк скрывается из вида, и все офицеры нашего корабля тем вечером подняли бокалы за то, чтобы мы никогда больше не встречали его на своем пути».

— Но, — сказал Сазерленд, — согласно письму Блэкхока Мансо де Эррерас так и не добрался до Англии. Его ждала та же участь, что и тех, кого он грабил.

— Точно.

— И в письме Блэкхока к жене говорится о том, что он захватил флагманский корабль де Эррераса и закопал золото на некоем острове под названием Собака.

— Не совсем я в этом уверен, — сказал Конгрив, потирая подбородок. В письме Блэкхок утверждает, что встретил «Санта-Клару» у острова Эспаньола, я прав?

— Да, — откликнулся Сазерленд, потягивая чай, принесенный стюардом. — Верно. И если этот испанец хотел доплыть до Англии — кратчайший путь должен был лежать через Флоридский пролив, или еще лучше — через Зондские острова. Так что же заставило его идти рядом с Эспаньолой?

— Судя по письму, битва произошла в сентябре, — сказал Конгрив, отхлебнув чай.

— Сезон штормов.

— Да. Испанский корабль мог сбиться с курса или утонуть. А Блэкхок мог встретить его по чистой случайности.

Он повернулся спиной к Сазерленду, и было видно, как над головой поднимается табачный дым, словно от индейских сигнальных маяков. Казалось, он собирался так стоять несколько часов, пыхтя трубкой, говоря «хмм» и «ага», и Росс в конце концов не выдержал.

— Нашел что-нибудь? — спросил он.

— Возможно, — сказал Конгрив. — Ты часто играешь в гольф, Росс?

— В гольф? — Сазерленд застыл от удивления. Он знал, что его бывший начальник ненавидит физические упражнения, но тем не менее является яростным фанатом гольфа. Росс не мог представить более неподходящего времени для обсуждения этой темы. — Вообще-то не особенно, но могу сыграть разок-другой, шеф.

— Жаль, восхитительная игра. Я немного помешан на ней. Часто не сплю по ночам из-за того, что не попадаю в лунку с первого удара. Я мечтаю… но неважно. Подойди-ка на секунду.

Сазерленд приблизился. Шеф стоял перед увеличенной распечаткой карты острова Эспаньола. Сейчас в западной части острова находится Гаити, а в восточной — Доминиканская Республика.

— Алекс, естественно, искал маленький остров, — сказал Конгрив, глядя на карту. В руке у него была лазерная указка.

— Да, остров Собаки наверняка должен представляться маленьким.

— Но у меня есть догадка, что нам нужно искать крупный остров, — сказал Конгрив, и красная полоска света передвинулась вдоль карты. — Здесь нужно искать. На этом участке острова Эспаньола.

— Но Блэкхок говорил об острове Собаки, — возразил Сазерленд. — Почему он конкретно не указал в письме на остров Эспаньола? Ведь тогда это название уже было!

— Можно только догадываться, — сказал Конгрив. — Но взгляни на этот абзац: «Будь осторожна, дорогая супруга! Тому, кто подходит на лодке к скалистому побережью, грозит смертельная опасность. Cave Canem! Зубы ее настолько остры, что могут разорвать тебя на куски». Он даже указывает, чего именно надо опасаться: Cave Canem!

— Извини, у меня с латынью проблемы.

— Берегись собаки, — перевел Конгрив. — Сдается мне, что зубы собаки — это острые наросты, образованные мертвыми кораллами вдоль берега. Достаточно острые, чтобы пробить днище лодки.

Указав пальцем на юго-восточную оконечность Доминиканской Республики, Конгрив сказал:

— Я говорил об этой береговой линии, Росс. Здесь есть город Ла-Романа, где производят сахар. Там тысячи акров плантаций сахарного тростника, огромный перерабатывающий завод. В производстве занято около трехсот тысяч работников. Все производство принадлежит семье Хилло.

— Я наслышан о них. Но как все это…

— Пожалуйста, терпение. Эту сахарную империю — самую большую в мире — контролируют двое братьев — Пепе и Пакеро Хилло. Оба известные спортсмены. Они увлекаются поло, охотой, рыбной ловлей и, конечно же, гольфом.

— Гольфом?

— Да, гольфом. Они соорудили одно из самых знаменитых в мире полей для игры в гольф. Поле носит старинное название, данное скалам, простирающимся вдоль береговой линии той оконечности острова.

Конгрив повернулся к Сазерленду и, улыбнувшись, поднял кружку чая.

— Они назвали поле для гольфа «Dientes de perro», — сказал Хок.

— И что это значит?

— А значит это, мой дорогой инспектор Сазерленд, — «Зубы собаки».

Он взял черный фломастер и поставил на поле семьи Хилло жирный крест.

— Истинный Бог, ты разгадал загадку, — сказал Сазерленд, широко улыбнувшись.

— Может быть, — задумчиво протянул Конгрив, выпустив табачное облако. Его глаза горели от счастья. — Может быть.

Стокли Джонс ждал Хока прямо у секции таможенного досмотра. Сток, бывший полицейский из Нью-Йорка, знал Хока уже пять лет. Как раз со времени его похищения. Гангстеры из Нью-Джерси угнали «Бентли» Хока, застрелили шофера и похитили Алекса. Сток пробежал шесть пролетов горящей лестницы, чтобы спасти Хока из огненной ловушки, в которой бандиты оставили его умирать, — на верхнем этаже заброшенного склада в Бруклине, в районе Гринпойнт.

Удивительно, но в молодости Стоку светила перспектива оказаться за решеткой. Судья из Южного Бронкса поставил его перед выбором: либо — каталажка, либо — флот США.

Сток выбрал последнее и попал в центр подготовки «морских котиков» в Сан-Диего. В Санта-Каталине, где «морские котики» проводили учения, у него открылись способности диверсанта — прыгать с парашютом, плавать под водой на большие расстояния и работать подрывником. Он стал специалистом по уничтожению водных целей и по проведению операций захвата. Сток завершил флотскую карьеру в должности командира легендарного шестого отряда — элиты «морских котиков», сверхсекретного антитеррористического подразделения.

Не стоит говорить, что, когда Сток покинул ВМФ и пошел служить в полицию Нью-Йорка, он был одним из самых крутых новобранцев. Он работал на Хока, но в сердце всегда оставался моряком.

— Господи, — сказал Сток, — вот это загар! Поджаренный, как цыпленок. Что ты там делал, на этих островах?

— Ну, скажем, успел перехватить немного солнца во время работы, — ответил Хок. Он взял сумку и последовал за Стоком.