Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Кодекс бесчестия. Неженский роман - Елена Котова

Кодекс бесчестия. Неженский роман - Елена Котова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 88
Перейти на страницу:

– Не бзди, Заяц, как ты мне сам говорил. Ты уже обвиняемый?

– Уже, – Заяц умоляюще посмотрел Чернявину в глаза. – Юрик…

– Н-да, быстро они тебя. Но ведь не закрыли! Таможня по-любому не меньше месяца будет рассматривать. Неделя – нормально.

– А за неделю решишь?

– Через неделю скажу, что решаемо и за сколько. Подъедешь ко мне, скажем… в пятницу, все скажу, – Чернявин наслаждался беседой.

Через неделю на него вышел человек-гора Аркадий: «Юрьсергеич, надо проконтролировать вопросик. Таможня должна сработать четко и недвумысленно. Статистика отгрузок, цены, фирмы-покупатели. Задача понятна?»

Чернявин прикинул, посчитал и взял с Зайца по-божески. Сразу предупредил, что ответ будет – ни рыба ни мясо. Таможенники – люди государевы, тоже жопу прикрывают. Им же ясно, какого ответа следаки ждут. Вот вместо него будет «ни рыба ни мясо». Аркадию сказал: «Рассчитаемся по факту без базара, я не жадный». Сам же решил вообще ничего не предпринимать. Носу в Таможенный комитет не показывать.

Новый начальник департамента «по внешним инвестициям» экстренно прилетел из Милана – Mediobanca начал ставить палки в колеса. Итальянцы по-прежнему рвались в сделку – Скипа от возбуждения только что зубами не щелкал по телефону, – но взяли курс на покупку по дешевке и атаковали со всех сторон.

Собственный капитал Русмежбанка клиентщики вытащили на уровень пяти ярдов. Красовская сделала все возможное и невозможное, только поэтому Александров продолжал терпеть ее в банке. Торговля шла за надбавку. Русмежбанк бился за цену в семь миллиардов, Mediobanca предлагал шесть. Понятно, что не конец переговоров, но миллиард расхождения в цене… Александров был готов опустить цену миллионов на триста, но не больше.

– Намертво стоять, поняли? Есть понимание, как нашу оценку защищать? Откуда Скипа вообще эту дикую цифру взял?

– Константин Алексеевич… ряд факторов. Во-первых, они весь баланс не принимают, последний миллиард делят пополам. Дескать, как по указке сверху счета предприятий завели, так потом и выведут.

– Не принимают они последние пол-ярда, окей. Но остальное же – чистый частный рыночный бизнес. Пусть тогда на остальное дают коэффициент полтора!

– Тут они, Константин Алексеевич, второй финт делают. Остальное – да, устойчивый бизнес, но кредитный портфель сконцентрирован в четырех отраслях: оборонка, металлургия, тяжелое машиностроение и лес. К тому же слишком много связанных заемщиков. Под эти риски требуют создания дополнительных резервов. Да, по нормативам ЦБ это не требуется, но риски же налицо. Считают, что по-хорошему, нужно было бы на четыреста миллионов увеличить резервы…

Инвестиционщик долго пересказывал технические аргументы, которые итальянцы меняют чуть ли не ежедневно.

– …Поэтому и говорят, что при цене в шесть как раз и выходит коэффициент полтора. Грабеж какой-то!

– Коля! Что ты молчишь? Это что за фигня? Нельзя же скатерть с четырех концов поджигать! И пассивы половинить, и какие-то придуманные резервы из капитала вычитать. Это им кто-то про войну слил.

– Слил? – сквозь зубы усмехнулся Трофимов. – Весь Интернет эту войну обсуждает. Хотят посмотреть, как мы по итогам полугодия холдинг в отчетности отразим. По какой стоимости.

– Коль, вопрос надо добивать уже нам с тобой, и ждать мы больше не можем. Но к Скипе, считаю, лететь самим не стоит, хватит его баловать. Понял, инвестиционщик ты наш? Дуй в Милан, теперь мы их в гости к себе приглашаем. Я Скипе сегодня позвоню, а ты там всех остальных отмобилизуй, чтоб загорелись. Оттусуем, в бане отпарим, в «Большой» на «Лебединое» непременно… Все по полной программе, понял?

На «Большой» с баней в придачу итальянцы откликнулись охотно и успели подтянуться в Москву до закрытия сезона. Как по заказу, «Лебединое» давали в субботу. После балета Скипу со всей камарильей тусовали полночи в «Пушкине». На следующий день Анна с Катюней повели жену Скипы по музеям, а мужики отправились на дачу к Александрову, куда итальянцев привезли с милицейским эскортом, мигалками и прочими финтифлюшками – к полному их восторгу. Три часа в бане, потом бесконечное застолье.

В понедельник наконец сели в банке за стол переговоров. Сошлись на цене в шесть с половиной. По-банкирски выходила надбавка почти в сорок процентов и полтора миллиарда новых живых денег. По-государственному – а именно так будет считать Пригожин, который упорно твердит, что «по дешевке продавать нельзя», – это победой не выглядело. Как убедить государственников считать по-банкирски? Как убедить их, что никто ничего не продает, ни по дешевке, ни задорого, а наоборот – банк получает свежий капитал?

Александров сновал между ЦБ и Белым домом, Коля не вылезал из Администрации, Скляр пытался что-то проталкивать через Португалова. Но дело не двигалось, решающих бумаг, которыми можно было бы помахать перед носом Пригожина, получить не удавалось. Португалов, по словам Скляра, дважды заносил письма Александрова «папе», чтобы получить резолюцию, но тот занял позицию невмешательства в дела Центробанка. По формальному признаку.

Скляру полтора ярда денег Mediobanca были нужны почти так же, как Александрову. Но, увы, давить на Португалова он не мог. Тот откликнулся однажды на просьбу родственника и обслужил его приятеля по высшему классу – устроил встречу с «папой». Тем более, что помог, поступившись собственными принципами. Это Платон должен был оценить. А глубоко вникать в дела Викиного мужа он и не собирался. Один раз показал, что на него можно рассчитывать – и хватит.

Аркадий Степанович, который так участливо правил с Константином Алексеевичем его бумаги, так задушевно пил с ним чай после встреч, не любил Александрова до крайности. Когда Платон еще только строил планы своего холдинга и вскользь поделился ими с тещей и тестем, Португалов задумался. Хуже не будет, решил он, и рассказал Платону, как в начале девяностых ему пришлось разбираться с одной бумагой, пришедшей из Йоханнесбурга.

– Понимаешь, Платон, другой он! Не такой, как ты. Тебя я далеко не всегда понимаю, но ты самородок. В самом прямом смысле этого слова. А он – конторский. Дело не в ведомстве, среди нас люди разные были. Но бумага от Александрова пришла мерзкая донельзя. Никто не мог этого понять – жить с человеком под одной крышей, водку по вечерам трескать, а потом такое на него написать? И в глаза ему после этого смотреть? Даже мы, старой закалки мужики – сам подумай, как и когда мы росли, – и то крякнули. А он-то – мальчишка еще совсем был. Откуда столько злобы? Гадкий тип, я бы сказал. А Ваню Крылатова я хорошо помню… Средний человечек, без особых талантов, но старательный. Но сказать, чтобы подлый? Не подлее остальных.

– Спасибо, Аркадий Степанович. Никакая информация лишней не бывает. Но про Ваню мне слушать совсем не интересно.

– Ну и лады. Пойдем лучше выпьем.

От рассказа Португалова отношение Скляра к Александрову не изменилось. Оценки тестя, собственно, как и всех прочих, его интересовали разве что в общефилософском плане. Как часть картины маленького и понятного мира, где нет и не может быть тайн. Только секреты Полишинеля.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?