Восьмая жена Синей Бороды - Ариша Дашковская

Кристиан был без друга и одернуть его было некому.

— Вы считаете это смешным? — спросила она.

— Да. На мое чувство юмора еще никто не жаловался. На самом деле я хотел извиниться.

Энни изумленно вскинула бровь.

— Мне сказали, кто вы. Вы графиня Эниана де Рени. Это многое объясняет. О вас говорят в Лилле, а может и в Париже.

— Говорят?

— Да. Что вы образец дурновкусия и отвратительного воспитания. Ссылаются на человека, знающего вас с детства, вашу тетушку. Я думал — злые языки. Люди любят приукрашивать. Но увидев вас, я понял, что все, что о вас говорят, блекнет в сравнении с реальностью. Скажите, многие просили вашей руки? Вы ведь давно вступили в брачный возраст?

— Вам не говорили, что у вас выдающийся нос? — задумчиво произнесла Энни.

— Нет. А к чему вы это?

— Мне кажется, что вы очень часто совали его в то, что вас не касается. И каждый раз вас хорошенько за него одергивали. Вот и вытянули такой длиннющий.

— С моим носом все нормально, — усмехнулся Кристиан.

— Это вы так считаете, потому что сильно себя любите и не замечаете своих недостатков. А правды вам никто не скажет, потому что воспитаны слишком хорошо. Ну, хоть от меня ее узнаете. А я все смотрела на вас и думала, как вы живете, бедный, с таким носищей. Может, сердце у вас большое и доброе, и потому ваша особенность становится не такой заметной? Но нет. Сердца у вас и вовсе нет, — печально заключила она.

— Вот ты где, Энни, — к ним, пыхтя, пробирался граф де Рени. — Наконец-то я тебя нашел. Куда ты подевалась? — он вопросительно посмотрел на Кристиана, ожидая, что тот представится.

Но Кристиан только слегка кивнул головой и, буркнув:

— Мне нужно идти, — затерялся в толпе.

После похорон герцогини Уэйн прошла неделя. За это время на кладбище успела появиться еще одна статуя. Теперь их было семь — семь фигур девушек, стоящих полукругом, в ногах которых в мраморных вазах благоухали живые свежесрезанные осенние цветы.

Всю неделю Ханна без устали попрекала Эниану. Энни не обижалась. Старушка потратила весь день, чтобы распутать колтуны, которые Энни так старательно начесывала. А ночью Ханна вымывала муку из волос, меняя несколько раз воду. Муки-то Энни не пожалела.

Энни терпела мучения стойко, не издав ни единого звука. Иначе от Ханны ей бы досталось еще и за нытье.

На расспросы любопытного Жана о том, как все прошло, Энни отвечала сухо, в общих чертах, и, конечно же, она ни словом не обмолвилась о наглом приезжем. Хотя от возмущения у нее до сих пор в груди все кипело, а на языке вертелись нелицеприятные эпитеты, которыми она наградила бы этого пижона.

Весь поток ругательств в адрес Кристиана обрушивался на Каргу. Птица была во всем согласна со своей хозяйкой, хлопала крыльями и громко каркала, иногда даже уместно.

Энни давно заметила, что Карга была на редкость умна. Когда Энни выпускала ее из клетки, птица вела себя благоразумно и не делала попыток улететь.

Бывало по ночам сквозь сон Энни слышала над собой хлопанье крыльев, но, просыпаясь, обнаруживала Каргу сидящей в клетке. Если бы не «улики», в которые Энни по утрам вступала, она думала бы, что ночные полеты Карги ей снятся.

Как-то Энни удалось поймать Каргу на горячем. В то время как Энни вернулась в комнату, Карга прикрывала лапкой дверцу клетки. Поняв, что ее застукали, ворона не смутилась, клацнула клювом по задвижке и принялась чистить перья.

— Ты давно могла бы улететь, если бы я тебе не нравилась, да?

Карга склонила голову и искоса посмотрела на хозяйку.

Энни отворила дверцу.

— Если хочешь еще полетать, я не против.

Но птица тут же, немного высунувшись из клетки, вцепилась лапкой в прут решетки и захлопнула дверцу. Напоследок защелкнула клювом задвижку.

— Какая же ты у меня умница!

Ворона была падка на лесть и принимала похвалу с явным удовольствием. Все в ее виде в такие моменты говорило: да, я именно такая!

Убедившись, что птица не собирается от нее никуда улетать, Энни брала ее с собой на кухню или к Жану. При этом Карга обычно гордо восседала на плече девушки. Энни это не совсем нравилось — на коже оставались красные следы от птичьих когтей, но Каргу это совсем не заботило. На претензии Энни она не обращала ни малейшего внимания.

Чтобы развлечь Жана, который большую часть времени проводил в постели, Энни придумала игру. Они писали друг другу записки и передавали через Каргу. Вороне эта игра нравилась — она быстро смекнула, что, выполнив нехитрое действие, можно получить кусочек вяленого мяса, к которому она за последние дни очень пристрастилась. Сначала пространство ограничивалось комнатой Жана, но уже скоро ворона курсировала между комнатами Жана и Энни.

Кто б знал, что это умение Карги скоро понадобится. С самого утра отец огорошил дочь новостью, что ее приехал сватать барон Сусон. Обычно граф де Рени никаких разговоров на такие щекотливые темы не заводил. Но сегодня он попросил Эниану привести себя в порядок, но без излишеств и не спускаться вниз до тех пор, пока он за ней не пришлет. Сначала граф де Рени должен был убедиться сам, что кандидат достойный. Но судя по тому, что барон прибыл без предупреждения, вероятность понравиться графу де Рени сильно уменьшалась.

Как только отец удалился, Энни тут же послала Каргу с запиской Жану.

«Оцени жениха».

Карга вернулась минут через пятнадцать.

«Ты уже видела его на похоронах», — прочла Энни ответ.

В груди у Энни екнуло. Сердце забилось чаще. Ей почему-то подумалось, что это Кристиан. Сейчас она скажет ему свое гордое «нет». А еще лучше припомнит ту фразу, что на ней может жениться только выживший из ума.

Энни достала бумагу и быстро нацарапала: «Послушай, о чем они говорят».

Скрутив записку трубочкой, она привязала ее к лапке Карги.

Ответа долго не было, и Энни исходила комнату, изнывая от нетерпения. Наконец Карга постучала клювом в дверь.

Энни распахнула ее и схватила птицу, спешно отвязывая от лапки послание.

«Они удалились в кабинет. И дверь захлопнули, — Энни пробежалась глазами по корявым строчкам. — Я услышал только, что ты запала ему в сердце своей красотой. Потом пришла мать и прогнала меня. Спросишь у нее. Она осталась подслушивать».

Энни прочитала записку еще раз. Запала в сердце! Она прижала бумажку к груди. Но нет, Кристиан, ты все равно столько всего наговорил, что теперь будешь мучиться до тех пор, пока не докажешь, насколько сильны твои чувства.

Энни надела новое голубое платье, купленное на ярмарке, заплела косу, украсив ее шелковой лентой, посмотрела в зеркало и довольно улыбнулась. Ну, Кристиан, держись!