Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Большая книга перемен - Алексей Слаповский

Большая книга перемен - Алексей Слаповский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 159
Перейти на страницу:

– Я слышал, Павел чуть ли не с медалью школу окончил.

– Ты больше слушай. Они о себе любят легенды распространять. Образцовая трудовая семья, дети-самородки. Заботливый папа в школу за ручку провожал.

– Не провожал?

– Папа у них, я подозреваю, страдал тяжелым бытовым психозом. Как ты думаешь, почему он в жены взял глухонемую женщину? Потому что он сам был как глухонемой. Молчал все время. С работы идет – молчит, на работу – молчит. И на работе, я думаю, молчал. А в выходные напивался и начинал всех гонять.

– Это как?

– Гонять на сленге нашего славного советского быта, – в обычном своем витиеватом стиле пояснил Дортман, – означало, да, впрочем, и сейчас означает, вести себя агрессивно по отношению к окружающим лицам. Вплоть до мордобития.

– Бил детей?

– И детей, и жену, и соседей. В милицию неоднократно брали, но отпускали: очень уж с производства были хорошие характеристики, ценили его там. И сама жена приходила, просила: отпустите, Христа ради.

– Как просила? Она же глухонемая была?

– Молча. Ты, Илья, всегда любил представиться глупее, чем есть, – Сергей начинал хмелеть и подпускать язвительности, как с ним обычно бывало. – Вот ты милиционер. Ты взял пьяного отца семейства. Приходит мать семейства, складывает руки на груди, ничего не говорит – и ты не поймешь, чего она хочет?

– Пожалуй… Ты больше не наливай мне, не хочу.

– Вот это благородно, – оценил Дортман. – А то некоторые пьют, так сказать, за компанию. Компания при общении с этой неблаговонной жидкостью мне не нужна лет уже с двадцати, я вполне могу общаться с ней тет-а-тет. Но некоторые стесняются. Или рассуждают мысленно, что, дескать, мне меньше достанется. Не понимая, что чем меньше мне достанется, тем хлопотнее будет моя жизнь: я же не успокоюсь, пойду в магазин, меня могут обидеть и тому подобное.

– Значит, папаша был крутой человек? Не знал, – свернул на прежнюю тему Илья.

– А я знал. Мой интеллигентный папа предпочитал элементарно запираться, чтобы не противостоять слепой стихии. Чужих детей дядя Виталя, конечно, не трогал, а вот папу мог. Один раз папа не успел запереться, вышла неприятность. Папа даже в товарищеский суд на него подавал. Но потом забрал заявление: дядя Виталя извинился, я тоже за него просил. Чтобы мне его детки голову не свернули.

– Похоже, ты это семейство не очень любил? – спросил Немчинов.

Сергей хмыкнул, прищурил один глаз, а вторым проницательно посмотрел на Илью.

– А чего это ты докапываешься, а?

– Просто. Пишу книгу о том времени, – сказал Немчинов почти правду.

– Зря. Писал бы лучше о своих купцах. Там хоть что-то понятно. А русская жизнь последней трети двадцатого века – сплошной сумбур вместо музыки. Я сам до сих пор не понял, что это было. Но Леня был, повторяю, человек. Я ведь, ты же знаешь, высокого мнения о своем уме. Леня был единственный человек, которого я признавал умнее себя. Я в него верил.

– А почему они с братом сошлись друг против друга? Или это легенды?

– Это не легенды. Можешь представить, чтобы в одной семье были совершенно разные дети?

– Могу.

– Вот – как раз такой случай. Костяковы – волки натуральные, включая их братца двоюродного, Петра. А Леня был человек. Он шел во власть, да. Но не для карьеры, не для денег. Он хотел изменить жизнь к лучшему. Такие были. Мало, но были. Поэтому я и согласился стать его доверенным лицом. Тоже даром, то есть даже не за стакан водки. Я тогда вообще практически не пил! – сказал Дортман так, будто сам несказанно удивлялся этому обстоятельству.

– Слушай, а с чего Костяковы вообще начались? – спросил Илья. – Слухов полно: чем-то торговали, челночничали, то-сё, а конкретно я мало что знаю.

– Это просто, – махнул рукой Дортман. – Павел что-то на предприятии химичил с будущим тестем, а потом пристроился на железную дорогу. Прибился к пищеблоку при вокзале. Вагоны повышенной комфортности, ты помнишь, появились? Это что означало?

– То же, что и сейчас, – с продуктовым набором. Чистое жульничество и навязывание. Производят или покупают за копейки, продают в десять раз дороже. Да еще в стоимость билета включают.

– Именно. Вот Павел Витальевич и сел на производство этих наборов. Но это семечки, хотя, конечно, семечки мешками. Самая красивая комбинация была разработана тогда, когда исчезало государство, дай бог памяти, как оно называлось…

Сергей налил и выпил – для освежения памяти. И поднял палец, показывая, что вспомнил:

– Союз Советских Социалистических Республик! Оно исчезало на глазах, но не исчезла сеть союзных железных дорог. По которой ходили сотни, а то и тысячи бесхозных вагонов и целых эшелонов. То есть, к примеру, эшелон идет из пункта А в пункт Б. Идет долго. И, пока он идет, пункт А оказывается, допустим, в суверенной республике Узбек-стан, – артистичный Дортман произнес это с тюркским акцентом, – а пункт Б оказывается в не менее суверенной республике Эсто-ониа. – Пункт А запрашивает железнодорожные узлы, включая Сарынск: проходил эшелон? Проходил! И пункт Б спрашивает: проходил? Проходил! А где он? А мы не знаем! И узнать невозможно, потому что теперь это разные государства! И на скромном железнодорожном узле Сарынска бесследно исчезали, повторяю, сотни и тысячи вагонов с товарами легкой и пищевой промышленности, а также с продукцией тяжелого машиностроения и даже оборонной. Они вышли из социализма, но не пришли в капитализм, пропали в черной дыре. И следов нет, этого не помнит уже никто.

– Так просто? – удивился Немчинов. – Не может быть!

– А ты думал, гипотеза Пуанкаре? Теорема Ферма? Именно – просто! Железная дорога всегда была клондайком, а Костяковы до сих пор крутятся вокруг нее. Конечно, эшелоны уже не пропадают, по крайней мере целиком, но производство продуктов осталось, обширные складские помещения остались, которые сдаются с большой выгодой. Да там много чего. Так что всякие братские магазины, автосервисы и рестораны – это не бизнес, это так, для удовольствия. Железная дорога да плюс вот эта самая водка, – Сергей щелкнул пальцем по бутылке. – Это – серьезно. Или строительство, которое тоже не шутки. Тут уже заслуга Макса, ему мало было пищеблока и махинаций с вагонами, он придумал создать ремонтно-строительную контору, которая сама ничего не строила, но получала большие деньги. Ты знаешь, что у Макса была кличка – Хромой? А некоторые его и сейчас так зовут, за глаза, конечно.

– Да, он прихрамывает немного.

– Детская травма. Недолечили, да он и сам не хотел – бывают, знаешь, такие недостатки, которые человеку даже идут. Он прихрамывает не как больной, а как-то даже по-боевому, будто раненый. Ему это нравилось, а когда вырос, позволило откосить от армии. Мало того, он еще и выгоду извлек, получил инвалидность и создал при обществе инвалидов ремонтно-строительную контору. Ты спросишь зачем? Я отвечу: налоговые льготы. Контора получает кучу заказов, передает их настоящим подрядчикам, сама не платит налогов, а субподрядчики половину или какой-то там минимум, Макс имеет хорошие деньги за посредничество. Всё. Вся схема.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 159
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?