Дыши со мной - Джессика Парк

Я слышу, как Крис тихо разговаривает с Эстель, и отвлекаюсь от объятий Сабина.

– Все закончилось, – слышу я его. – Пожалуйста, не расстраивайся. Все хорошо, никто не пострадал. Никто и не должен был пострадать. Я бы этого не допустил. Ты меня слышишь?

Она слепо смотрит на него сквозь застившие глаза слезы.

Крис продолжает разговаривать:

– Я и не думал его бить. Ты же это понимаешь, да? Я бы никогда этого не сделал.

Я поворачиваю Сабина так, чтобы он видел расстроенное выражение лица Эстель.

– Пойди, скажи ей, что все закончилось. И позволь ей верить в своего Бога. Мне плевать, что тебе не нравится. Это важно для нее. Дай ей то, в чем она нуждается. Эстель никогда не навязывает тебе свои убеждения. Никогда не говорит, что ты попадешь в ад, если не будешь верить в Бога.

– Я в курсе.

Сабин сильно измотан. Это видно по его движениям, когда он идет к сестре. Она протискивается мимо Криса и несется в объятия Сабина.

– Мне очень жаль. Это моя вина, Саб.

– Ни за что. Ты тут ни при чем. Прости меня, малышка. Жизнью клянусь, хотя сейчас цена кажется не очень высокой, но обещаю, что это больше никогда не повторится, – Эстель практически утопает в его больших руках. – Продолжай верить. Всегда. Я никогда больше слова против не скажу. Ни разу в жизни.

– Я устала. – Она обмякает в его руках, но Сабину хватает сил удержать ее. – Я хочу поспать. Останешься со мной?

– Все, что захочешь.

– Крис тоже. Все.

– Конечно, – говорит Крис.

Мы все покидаем сцену битвы и направляемся в нашу с Эстель комнату.

– Итак, – говорит Эрик неуместно небрежным тоном, – нам, возможно, придется обсудить ситуацию с твоим матрасом, Крис.

Крис останавливается как вкопанный.

– Что?

– Он, наверное, немного… отсырел.

– И промерз, – добавляет Зак.

Крис лишь качает головой.

Эрик, шатаясь, входит в комнату и тащит за собой Зака.

– Эй, в следующий раз попроси кого-нибудь другого ловить этого любителя карнизного серфинга.

– Подносинга! – кричит Сабин. – Это называется подносинг.

Когда я просыпаюсь, солнце едва показывается из-за горизонта. Должно быть, я жутко устала, если уснула сидя. По крайней мере, матрас согнут в форме дивана у стены, и, хоть ноги и затекли под тяжестью головы Сабина, мне довольно удобно сидеть, облокотившись на импровизированную спинку. У меня хватило здравого смысла переодеться из нарядного платья в спортивный костюм и футболку, так что уже неплохо. Саб слегка похрапывает, и я нежно убираю волосы с его лица, когда он глубоко вздыхает и прижимается ближе, обхватив руками мои колени. Эрик и Зак неподвижно спят рядом под накинутым мной одеялом.

Я потираю Сабину спину. Его футболка промокла от пота, но я не обращаю внимания. Я хочу, чтобы он даже во сне чувствовал, что я без ума от него. Беззаветно предана ему.

Возможно, кому-то было бы противно находиться рядом после вчерашней сцены, но не мне. Я знаю, что он никогда не должен был так прикасаться ко мне. Меня злит навязанный против воли поцелуй, и что Сабин подорвал безопасность нашей дружбы, но я прощаю его. С легкостью. То, как он набросился на меня, как сделал все, что мог, чтобы оттолкнуть меня и всех остальных – было испытанием. Он пытался доказать, что мы его бросим.

Но никто из нас так не поступит. Вот почему мы сейчас все вместе. Потому что никто не бежит в трудный час. Мы остаемся и поддерживаем друг друга. По крайней мере, я понимаю, что от тебя ждут именно этого.

Я целую кончики пальцев и прикладываю их ко лбу Сабина, прежде чем вытереть с него пот. Рядом вибрирует мой телефон. Забавно, что я все время держу его при себе, как будто всегда жду… Не знаю что. Что-то. Я поднимаю его и читаю сообщение:

«Доброе утро, солнышко».

Я смотрю на кровать Эстель. На ней сидит Крис, а Эстель спит у него на коленях. Он так же гладит ее, как я Сабина. Мы оба помятые и ужасно выглядим, но на лице Криса умиротворение. Я слегка машу ему. Он одаряет меня кривоватой улыбкой, которая мне так нравится, и отправляет следующее сообщение:

«Прости за вчерашнее. Наверное, не лучшее окончание праздника».

Я пишу ответ:

«Какой праздник без драки? Это же классика. Нам есть чем гордиться».

Он печатает, качая головой:

«Прости. За многое».

Я с минуту придумываю ответ.

«Ты должен извиниться только за одно», – пишу я. Медлю, прежде чем закончить мысль, и знаю, что он наблюдает за мной. – «Больше никогда не говори, что я слишком хороша для тебя. Говори: „не сейчас“. Говори: „может быть, никогда“. Но не повторяй больше этого, прошу».

Я встречаюсь с ним взглядом, Крис снова улыбается и произносит одними губами:

– Хорошо.

Несмотря на вчерашний дурдом, одна вещь стала для меня кристально ясной: я еще ни с кем не ощущала такой близости, как с Крисом. И дело не в том, что мы много времени проводим вместе, а в силе безусловной связи между нами.

Я осторожно перекладываю голову Сабина с колен, оставляя его рядом с переплетенными Заком и Эриком. Хватаю халат, полотенце, чистую одежду и корзинку с принадлежностями для душа. Я делаю Крису знак, и он, хоть и удивленный, выползает из-под Эстель и укладывает ее голову на подушку.

Он молча следует за мной по коридору и заворачивает в сторону ванной. Я оставляю свет выключенным, вешаю полотенце на крючок возле душевой кабинки и ставлю корзинку на пол. Включаю воду и шагаю к Крису.

Неважно, что от нас разит вчерашним беспределом. Крис обнимает меня за талию, а я кладу руки ему на грудь и утыкаюсь лбом в его плечо.

– Если бы ночью с тобой что-нибудь случилось… – Крис не двигается, просто держит в своих объятиях, словно защищая от всего мира.

– Ничего бы не случилось. Ты был рядом.

Мы стоим вместе в облаке пара от горячей воды. Вино выветрилось, мысли ясные, и меня поражает масштабность влияния этой семьи на мою жизнь. Они, и в первую очередь Крис, спасли меня. Или научили спасаться самой. Он моя тихая гавань во время шторма, именно поэтому я не стесняюсь того, что собираюсь сделать. Крису понадобится вся его стойкость, но я надеюсь, что история, которую собираюсь сейчас рассказать, поможет мне освободиться. Он единственный человек, рядом с которым я вспоминаю забытое.

Я немного отстраняюсь от него.

– Я хочу рассказать тебе о пожаре. О том, как погибли мои родители. И мне нужно… смыть все, что расскажу.