Всем стоять на Занзибаре - Джон Браннер

Артура он встретил на площадке второго этажа: неопределенного и неряшливого цвета кожи человек лет сорока в шортах и тапочках. Его нечесаная борода без видимого перехода сливалась со свалявшимся ворсом на груди. Джерри пожалел, что этот ворс не тянется дальше солнечного сплетения: у Артура появился дряблый пивной живот, который неплохо было бы скрыть. Однако выставленный на всеобщее обозрение живот вполне укладывался в отрицание Артуром всяческого конформизма, и если вы против его живота, то, значит, против существования самого Артура.

В руках у него было блюдо с каким-то белым и рассыпчатым веществом, в которое была заткнула ложка. Переложив блюдо в левую руку, Артур протянул правую Джерри.

– Подожди минутку, ладно? – извиняясь, сказал он. – Бенни, похоже, сегодня еще ничего не ел, надо, пожалуй, отнести ему сахара для поддержания организма, если не для чего другого.

Он толкнул одну из выходивших на площадку дверей, и Джерри мельком увидел полулежащего в кресле молодого человека лет двадцати пяти, одежды на нем было еще меньше, чем на Артуре. Передернувшись, он отошел подальше ждать Артура под его дверью и не слышать доносящихся до него уговоров.

«Мразь. Ну просто мразь. И что это за жизнь?»

Замок фирмы «Спаси и Сохрани, Инк.» внизу открыли ключом, и по лестнице к нему стала подниматься девушка: лицо у нее было прекрасно, тело закутано в плащ ниже колен. В руке – сумка с продуктами. Заметив его, она механически улыбнулась и взялась за ручку двери Бенни.

Тут она застыла, а Джерри все никак не мог смириться с произведенным впечатлением: она вела себя настолько обыденно и естественно, что становилось ясно, что она тут живет.

– У Бенни кто-то есть? – спросила она.

– Э… Артур туда пошел. С сахаром. – Джерри с трудом сглотнул.

– Тогда ладно, – сказала девушка и, взмахнув полами, скинула плащ. У Джерри перехватило дыхание. Под плащом на ней оказался домокостюмчик от «Форлорн amp;Морлер» из тех, какие однажды попыталась носить в квартире сестра, только вот родители от ужаса затопали ногами. Состоял он из двух веллингтоновских сапог из красной фишнетки, закрепленных мягким шнуром у нее на талии, – и все.

Открылась дверь Бенни, и появился Артур.

– А, Ник! – с облегчением сказал он. Во всяком случае, это прозвучало как «Ник».

– Спасибо, – ответила терка. – Но это было не обязательно. Я уговорю его поесть – ему нравится, как я готовлю.

– Тогда плацдарм свободен, – с пародией на поклон ответил Артур. – Ты ведь не знакома с Джерри, да? Джерри Линдт. Моник Делорн!

Озабоченно кивнув, терка исчезла в комнате Бенни. Отряхнув руки, Артур прошел мимо Джерри, чтобы впустить его к себе.

– Все под контролем, – удовлетворенно сказал он. – Заходи, ну же!

Джерри подчинился, напоследок оглянувшись через плечо, но дверь Бенни уже захлопнулась. Если не считать незначительных мелочей, в тесном пространстве, которое Артур звал своим домом, ничего не изменилось. Здесь все так же царил невероятный хаос, и запах все так же наводил на мысль о разложении, словно здесь громоздились не всевозможные безделушки, а горы пищевых отбросов. Однако и это тоже было частью Артура, его просто невозможно было представить себе в другом окружении.

На мгновение Джерри почти пожалел, что пришел. От такого человека, как Артур, едва ли можно ожидать восхищения тем, кто добровольно решил защищать выбранный им образ жизни. И все же было что-то липкое в одобрении людей, которые ах как тебя ценит…

– Слышал, призыв взял тебя за яйца, – сказал Артур. – Верно?

Сглотнув, Джерри кивнул.

– Утром мне нужно явиться в Эллей.

– Тогда прощай, – бодро сказал Артур. – Так, с этим покончено. Что будешь?

– Э… что?

– Я сказал «прощай». Разве ты не за этим пришел? А покончив с прощанием, я предложил тебе… ну… что угодно, что могу предложить. Думаю, у меня есть водка, и знаю, что у меня есть трава, а также у меня есть немного «трип-улета», который только-только выбросила на рынок «ДжТ» – и в этом хоть какое-то оправдание их существованию. Бенни по крайней мере так говорит. Я сам пока еще его не пробовал, поскольку люди с моей группой крови к нему особенно восприимчивы, и меня скорее всего вырубит на три-четыре дня. Поэтому подожду до свободных выходных. Ну?

– Э… выпить, наверное.

– Тогда расчисти себе стул, пока я налью.

Джерри нашел новое место для коробки с кассетами без наклеек и двух одноразовых тарелок и сел. Потом оглядел комнату: его внезапно охватило желание запомнить окружающее. В комнате все было вверх дном именно потому, что тут было слишком много всего, а Артуру не хватало терпения хоть как-то навести порядок, поэтому по мере необходимости он просто сдвигал в сторону то, что попадалось ему под ноги.

Однако то, что попадалось здесь под ноги, было бесконечно интересным или забавным, в основном азиатским: статуэтки, украшения, вышивки, манускрипты с затейливой вязью, курильницы, музыкальные инструменты, репродукции классических полотен. А еще тут было колесо от телеги, индейский барабан, и серебряная флейта, и бесчисленные книги, и…

– Джерри!

Вздрогнув, Джерри взял подсунутый ему под нос стакан. Сам устроившись в кресле, Артур задумчиво уставился на него.

– Гм! Я ошибся, да? Просто попрощавшись, мы с темой твоего отъезда не покончили. Она зубы прямо в вены тебе запустила.

Джерри кивнул.

– Иногда ты меня удивляешь, – пожал плечами Артур. – Ты не из тех, кто жаждет приключений, и тем не менее позволяешь, чтобы тебя вывезли из твоего уютного, устоявшегося окружения – и позволяешь это людям, чьи Решения случайны, потому что сами они лишены здравого смысла.

– Не понял.

– Не понял? Все генералы – психопаты. Все солдаты не в своем уме. Строгий психологический факт: территориальность на них отпечатана как штамп, и они никак не оправятся. Я-то думал, ты врубаешься. Даже Бенни просек, а ты гораздо умнее.

– Ты хочешь, чтобы я был как Бенни? – Джерри поморщился. – Ну ладно, он увильнул… И на что он потратил два сэкономленных года? Он же сдохнет еще до тридцати от отравы, которую непрерывно вливает себе в глотку.

– Собственными руками, – сказал Артур. – У тебя есть право убить себя. Ни у кого больше.

– Я думал, ты за эвтаназию.

– Расписка о согласии – удар, тобой же направленный. Остальное – просто механика, сравнимая с ожиданием, когда ванна заполнится кровью после того, как вскроешь себе вены.

– Это совсем другое дело, – гнул свое Джерри. Он испытывал потребность оправдать перед кем-то свое решение, а перетянуть на свою сторону Артура было бы, с его точки зрения, особой победой. – Факт остается фактом: есть люди, перед которыми я в долгу, и есть другие люди, которые готовы отобрать у нас все вплоть до самой жизни. Черт! Пример этому я видел всего десять минут назад, когда проходил мимо разоренного «Эклемана». Знаешь, тот склад спорттоваров через улицу от моего дома?