Великий путь из варяг в греки - Юрий Звягин

Овальная скорлупообразная фибула, фрагмент гривны с „молоточком Тора“, фризские гребни (с этого времени — один из устойчивых предметов ладожского производства, как и ювелирные изделия, поделки из янтаря, а в следующих десятилетиях — стеклянные бусы), как и два кресала — североевропейского и славянского типов, достаточно определённо говорят и о североевропейском происхождении, и о ремесленно-торговом роде деятельности населения»[146].

Ну да, особенно фризские гребни. Их же, безусловно, никто кроме скандинавов, завезти не мог. Сами фризы по морям, надо так понимать, не плавали. И поморские славяне, контачившие с ними напрямую (в отличие от шведов, живших довольно далеко), тоже. Это ничего, что в «датском» Хедебю (где подавляющее большинство населения в VIII веке — саксы и северные фризы) славянские могилы появляются в начале IX века, а шведские — веком позднее (о чём, кстати, пишет и сам Лебедев). И что именно с южного берега Балтики пришли славяне в Приладожье. Скандинавы завезли эти гребни в Ладогу, и всё! Так же, как и фибулы, распространённые по всему северу (и пришедшие в Скандинавию с континента).

К тому же времени относится и находка остатков нескольких «длинных домов» на столбах, которые часто считают отличительной чертой скандинавов. Оно, конечно, норманны в таких жили. Но… жили и другие германцы. И не только германцы. Что говорят о местах распространения этого типа жилищ историки?

«Искать его (место, где появился „длинный дом“) следует далеко на северо-западе Европы, в Голландии, Дании, в особенности в Ютландии и на северо-западе Германии, где он известен уже в эпоху латена и существует вплоть до позднеримского времени, особенно ярко проявляясь в раннеримское время в Ютландии», — пишет М. А. Тиханова[147]. Исследовательница почему-то считает, что таким образом доказывает германское (слава богу, не скандинавское) происхождение жилищ. Однако в указанное время германцев там как раз не было, а были фризы и кельты.

А. Л. Монгайт, описывая «большие дома» северо-запада Германии III—IV веков, предположил, что они принадлежат догерманскому местному населению[148]. До сих пор кельтоязычные области Британии (Шотландия, Уэльс), а также Ирландия сохраняют своеобразие в постройке жилищ, отличающие их от англосаксов. Это своеобразие заключается как раз в сооружении «длинных» домов, в которых под общей крышей заключены жилые и хозяйственные отделения. Так что такие жилище трудно однозначно считать германскими.

Но даже если и согласиться с тем, что среди первых жителей Ладоги были скандинавы, что с того? Ведь одновременно там зафиксированы и грунтовые могильники с сожжениями финского типа, и славянская керамика (только славянская!). Через десять же лет в ладожских древностях уже нет ни следа скандинавов. Квадратные избы с печами в углу, амбар «на пнях». «Кузнечная мастерская» перестаёт работать, но зато начинают в Ладоге отливать украшения из сплавов олова, родиной которых является Левобережье Днепра. Между прочим, такие же литейные формы археологи находят и на чудских городищах, Камно и Рыуге. Украшения того периода тоже характерны для славянских культур, в том числе Подунавья.

Ещё лет через пятнадцать-двадцать появляется стеклянная мастерская, базирующаяся на восточной технологии и привозном сырье. Отсюда, я думаю, надо сделать вывод, что в Ладоге поселились масса каких-нибудь персов или арабов. Чем этот вывод хуже идеи отождествлять скандинавского кузнеца с господством здесь шведов? И уж тем более с существованием торгового пути на юг? На восток — об этом, в очередной раз можно говорить, но и только.

Ну, дальше, как вы можете догадаться, в слоях Ладоги продолжают находить вещи, которые можно соотнести со славянами, финнами, скандинавами, фризами и так далее. Ну, что ж, в Бирке, к примеру, львиная доля керамики — славянская.

Причём скандинавские вещи (гривна с молоточками Тора, деревянный «став» с рунической надписью) относятся уже, как минимум, к середине IX века. Даже, скорее, к началу X. К примеру, знаменитые овальные фибулы (напомним, что одну такую нашли в «кузнечной мастерской»). Так вот, по мнению занимавшейся их исследованием B. C. Дедюкиной, относятся они на самом деле к X—XI векам. И в Скандинавии-то скорлупообразные фибулы получили широкое распространение только с X века, хотя встречались и ранее. Вообще, кроме «набора кузнечных инструментов», все остальные «скандинавские» находки наиболее надёжно датируются всё же X веком.

В одном с ювелирной мастерской слое Ладоги мы видим типичные для Руси жилища — срубы с печами. Правда, есть один-два «больших дома», которые можно считать пристанищем скандинавской дружины (как раз в них и найдены скандинавские вещи), но основное население явно остаётся славянским. То есть скандинавы выглядят не постоянными жителями этих мест, а приходящими сюда по приглашению ладожских князей наёмниками. Тогда и вещи «приходят» вместе с ними, а не путём торговли. А кое-что изготавливается на месте, по «импортным» образцам.

Теперь, собственно, к могилам. И начнём не со скандинавов, а с того, как, судя по могилам, расселялись на севере славяне.

Славяне на севере будущей Древней Руси представлены двумя культурами, называющимися как раз по их типичным захоронениям. Первая — культура длинных курганов, связанная с кривичами. Вторая — культура сопок, сопоставляемая историками с ильменскими словенами.

Вот как она распределяется[149] (см. карту 14).

Карта 14. Курганы IX—Х вв. Словенской земли: а — курганы ильменских словен; б — курганы псковских кривичей; в — курганы веси; г — курганы со скандинавским инвентарём; д — могильники води; е — могильники эстов

Уже отсюда мы видим, что основная полоса расселения словен тянется от берега Балтики в районе впадения туда Луги к Ильменю и дальше на восток, в сторону Волги. А если говорить о пути на юг (или с юга), то маршрут явно идёт по Великой, а не по Ловати.

Но это просто размышления над картой. Посмотрим, что пишут о маршрутах движения на север славян историки.

«…Представляется более чем вероятным, что сперва кривичи пришли всё-таки на территорию современной Белоруссии», — пишет С. В. Алексеев[150]. И дальше, на основании археологических находок славянских вещей в поселениях балтов тушемлинскй культуры, рисует картину продвижения на север. В первой трети V века — Могилёвское Поднепровье (по рекам к северу от Припяти). В первой половине того же века — верховья Ловати (один из древнейших длинных курганов — Полибино в этом районе). Но далее, «основным для движения славян являлось направление вниз по реке Великой и далее по обоим берегам… Псковского и Чудского озёр»[151]. И только отдельные группы кривичей в начале VI века удаляются на восток от основной массы — в верховья Луги и даже до Белозёрья.