Великий путь из варяг в греки - Юрий Звягин

На карту не нанесены находки кладов и отдельных монет, местонахождение которых известно лишь в пределах районов (Бешенковский (1), Витебский (2), Глубокский (1), Миокский (3), Шарковщинский (3), Червенский (1), Сенненский (1) или в пределах области (Витебская (2)) — итого 14. Всего было найдено 139 нумизматических находок, большая часть которых происходит из Днепро-Двинского междуречья

И по этой карте достаточно хорошо видно, что основное число самых старых — IX век — находок идёт с Двины через Витебск и Оршу вниз, на юг по Друти, минуя даже знаменитое Гнёздово. Есть ещё небольшой выброс с Днепра к Неману через Минск (Неман ведь тоже впадает в Балтийское море, и по нему вполне можно туда плыть). Кладов X века — полным-полно на всей территории, даже на пути от верховьев Волги к верховьям Двины (Жабичев, Пальцево) и Днепра (Гульце, Горки, Ржев, Сёмков Городок). Но вот на Усвячи — всего один (Глазуново), а на Каспле и в верховьях Ловати вообще не отмечено ничего.

Наконец, процитируем В. Я. Петрухина. Он пишет, что, «по данным археологии, в IX в. основным международным торговым маршрутом Восточной Европы был путь к Чёрному морю по Дону, а не Днепру. С рубежа VIII и IX вв. и до XI в. по этому пути из стран Арабского Халифата в Восточную Европу, Скандинавию и страны Балтики почти непрерывным потоком движутся тысячи серебряных монет — дирхемов. Они оседают в кладах на тех поселениях, где велась торговля и жили купцы. Такие клады IX в. известны на Оке, в верховьях Волги… по Волхову вплоть до Ладоги (у Нестора — „озеро Нево“), но их нет на Днепре»[135].

Причём напомню: речь идёт об арабских монетах, которые проникнуть на Русь и в Скандинавию могли различными путями. С византийскими деньгами же, которые однозначно могли бы подтвердить наличие сообщения между Чёрным морем и Балтикой, дело обстоит совсем худо. Такие монеты, правда, в Скандинавии находят, но в ничтожном количестве по сравнению с арабскими и западноевропейскими. Мусульманских, по Лебедеву[136] — 56 тысяч, европейских — более 100 тысяч. А вот ромейская империя представлена слабо. В захоронениях шведской Бирки, к примеру, найдено всего «три византийские монеты, две серебряные и одна медная, а также один римский динарий»[137]. И там же: «Ни в Бирке, ни где-либо в Швеции не найти и нескольких предметов, которые выглядели бы продукцией ремесленных мастерских Византийской империи». Зато по самому большому золотому кладу Скандинавии (Хоне, Дания), закопанному после 852 года (дата последней монеты), можно сделать вывод, что «в начале эпохи викингов по крайней мере некоторое количество золота попадало в Скандинавию из Западной Европы; самая поразительная вещь, фибула трилистник, была изготовлена в каролингской ремесленной мастерской»[138].

Правда, на Готланде найдено более 400 монет из Византии (в материковой Скандинавии — всего 30, а по всей Скандинавии — около 500). Но из них 98 солидов и шесть фрагментов обнаружены в Оксарве. Остальные по одной-две монеты разбросаны по 82 кладам[139]. При этом к IX веку относится менее десятка. Но даже и они, за исключением трёх золотых солидов из Хона, обнаружены в кладах, датируемых X—XI веками.

К тому же это Готланд — явный центр всей балтийской торговли. Там вообще больше половины всех скандинавских кладов. Но заметим: не ясно, насколько они в действительности скандинавские. Потому что на острове обнаружено множество следов пребывания (и даже постоянного проживания) поморских славян, фризов и так далее. Так что откуда и кем были привезены сюда монеты, не ясно. В Польском Поморье, кстати, было обнаружено 30 тысяч арабских монет.

На Руси же в культурных слоях Ладоги X—XI веков найдена всего одна византийская монета 976—1025 годов. В Новгородском кладе второй половины XI века (Собачья Горка) среди почти 350 монет лишь две — византийские. Одна — 969—998 года, вторая опять же 976 — 1025. Остальные — из Западной Европы 925—1075 годов. Плюс 267 серебряных арабских дирхемов 868—998 годов выпуска.

Значительно больше, кстати, византийских монет было найдено в бывшей Петербургской губернии. В кладе из мызы Боровская под Ораниенбаумом в 1846 году был найден клад, в котором их было целых 11. Опять-таки вместе с ними нашлись арабские и англосакские.

Есть ещё три византийские монеты близь Рязани. Их дата — 969—976. Опять-таки с ними были зарыты 933 дирхема 908—996 годов и 14 немецких 962—1002 годов.

В Белоруссии, по утверждению Алексеева[140], византийских монет найдено всего восемь. Причём, три — в Брестской области, то есть на пути Висла — Буг — Припять — Днепр. А ещё одна — под Минском (Днепр — Березина — Свислочь — Вилия — Неман). То есть, основная часть — не на «пути из варяг в греки» по Днепру даже на Западную Двину, не говоря уж о Ловати. И вообще: «Находки византийских монет IX—X веков в Киеве… крайне редки (их всего штук 40 против сотен восточных дирхемов). Малое число монет Византии свидетельствует о незначительных связях с Византией»[141]. К тому же, если судить по датам самых поздних монет в упомянутых кладах, захоронены они были не раньше второй четверти XI века. То есть опять-таки после того, как перестал действовать путь из варяг в греки. Скорее всего, все византийские монеты попали на Русь не раньше начала XI века.

При этом, как указывает Сергей Цветков, только в Прикамье (на Балтийско-Волжском пути) археологи обнаружили около 300 византийских монет. Вот арабских дирхемов на Руси — огромное множество. В Новгороде в слоях X века их около тысячи, в Гнёздове — более тысячи, в Тимиреве — более четырёх тысяч. А всего в землях Руси найдено около 40 тысяч мусульманских дирхемов.

Так что с нумизматикой, как средством доказательства существования пути из Скандинавии в Византию, думаю, всё понятно. В Халифат — это пожалуйста, и при этом по Волге. А на Чёрное море — увольте.

А ведь надо ещё помнить и о том, что дата последней монеты не всегда говорит о том, когда она попала в землю. Это очень хорошо показал, к примеру, В. М. Потин в своей статье «Нумизматическая хронология и вопросы истории Руси и Западной Европы в эпоху раннего Средневековья»[142]. Он исследовал западноевропейские монеты из Новгорода, обнаруженные между слоями деревянной мостовой, которые можно датировать с помощью дендрохронологии. И оказалось, что если в X веке между временем чеканки монеты и датой её попадания в землю проходило 10—20 лет, то в конце XI уже около ста (!). Для арабских монет — около 70 лет. Просто, как заключил историк, если идёт активное обращение товаров, то монета имеет возможность быть утеряна или зарыта быстро. А если товарооборот тормозится, то старые монеты долго остаются в обращении. Плюс ещё и зарытые достают. И тогда в курган X века вполне может попасть дирхем VIII века (такой пример, ссылаясь на С. И. Кочкуркину, Потин тоже приводит). К тому же он может «откочевать» далеко от первоначального торгового пути. Так что с нумизматикой, как маркирующим признаком, нужно быть осторожным.