Затихающие крики - Ирен Беллоу

Он схватил ее за талию, приподнял и швырнул назад, на постель.

— Ты прекрасно танцуешь, — хриплым шепотом похвалил Мэгги Гордон, опаляя дыханием ее ухо.

Они рано поужинали в компании с Гилморами, затем вчетвером спустились в танцевальный зал. Мэгги приняла комплимент за чистую монету. Правда, в тюрьме у нее не было практики. Однако у Мэгги за спиной несколько лет занятий бальными танцами. Это что-нибудь да значит!

— У тебя тоже неплохо получается, — сказала она, радуясь, что может делать нужные па, не раздумывая. Она не смогла бы сосредоточиться, когда их тела так плотно прижаты друг к другу.

— И от тебя исходит божественный аромат, — пробормотал Гордон. — Что это за духи?

— Шанель номер пять.

— Опять чей-то подарок, наверное? Такие духи женщины не покупают себе сами. Но только не сердись, — поспешил предупредить он, видя, как напряглась Мэгги от его намека. — У меня, кажется, развилась беспричинная ревность. Могу лишь извиниться за свое лицемерие, я не допускал, что у тебя может быть свое прошлое. Черт побери, мое ничуть не лучше.

Замечание Гордона впервые за последние дни заставило ее вспомнить о тюремных временах. Ей хотелось бы рассказать ему о своих злоключениях, но она знала: это будет означать конец всему.

— Я удачно подобрал платье для танцев, а? — хмыкнул он, делая пируэт.

Гордона возбуждает, конечно, отсутствие на ней бюстгальтера и то, что платье тесно прилегает к фигуре. Мэгги уступила его настоянию надеть этот наряд, хотя и отдавала себе отчет в том, что платье узковато, слишком откровенно обнажает плечи и грудь, и она в нем будет выглядеть чуть ли не полуголой.

Прохладный шелк подкладки настоятельно напоминал о твердых напряженных сосках, особенно когда Гордон прижимал ее к себе, как сейчас. Слава богу, хоть юбка была довольно свободной, иначе она не смогла бы не только танцевать, но даже передвигаться.

— Ты бессовестный, тебе это известно? — прошептала она едва слышно.

— В таком случае мы составляем отличную пару, — ответил он низким, сдавленным голосом. — Замолчи, Мэгги. Я хочу наслаждаться моментом, а не болтать о нем.

У нее сразу испортилось настроение, ибо ей явно не удалось поколебать мнение Гордона о ней. Конечно, виновата в этом лишь она сама. Не надо было изобретать добренького старенького покровителя-любовника. Снова ее пронзила мысль о необходимости сказать правду. Но поверит ли Гордон?

Сомнительно. Скорее всего, она добьется тем самым лишь прекращения отношений, какими бы ни были, плюс к тому потеряет работу. Нет, она не посмеет рисковать ни тем, ни другим. Она слишком любит Гордона, чтобы утратить то немногое, что имеет. Стремление защитить себя от ударов судьбы в будущем было менее сильно, чем ее желание владеть этим мужчиной.

И Мэгги закрыла глаза, спрятала лицо у него на груди и наслаждалась близостью его дурманящего тела.

Гордон внезапно пробормотал:

— Господи помилуй!

Мэгги вскинула голову и посмотрела ему в глаза.

— В чем дело?

— Тебе не о чем беспокоиться.

Вполне естественное любопытство все же побудило Мэгги осмотреться. Долго доискиваться причины тревоги не пришлось. Только что в танцевальный зал пожаловала мадам Брэннигэн. Она была одета в самое кричащее красное атласное платье, какое доводилось видеть Мэгги. Вырез впереди опускался чуть ли не до талии, перехваченной широким поясом, усеянным драгоценностями. Можно сказать, что спины у платья не было вовсе, а под узкую юбку вряд ли можно было что-нибудь надеть.

И опять поблизости не было Джеральда Бреннигэна, а его сексуально озабоченная жена сразу же привлекла внимание очередного поклонника, который пригласил ее танцевать. Она упала в его объятия, как будто век этого ждала. Улыбка совратительницы заиграла на ее полных красных губах.

— По крайней мере, цвет вполне соответствует ее занятию, все блудницы его обожают, — ядовито заметила Мэгги.

— Действительно.

То, что Гордон согласился, пробудило в Мэгги слабую надежду, что его бывшая пассия наконец-то предстала перед ним в истинном свете, и призрак прошлого исчезнет раз и навсегда.

— Тебе… она безразлична теперь, не так ли, Гордон? Я имею в виду… Она, может быть, красива и сексуальна, но это пустышка, одна видимость, ты же знаешь.

— Да, знаю.

— Знаешь, что красива и сексуальна? Или что она пустышка?

— И то, и другое.

Ревность заставила ее отшатнуться, но Гордон тотчас снова обнял Мэгги.

— Не делай глупостей, — прорычал он. — Ни красотой, ни сексуальностью она и в подметки тебе не годится!

— А что скажешь о ее пустоте и коварстве? — игриво поддела его она. — Неужели ты считаешь, будто я такая же вертихвостка, как она?

— Хотел бы так считать. Но мне что-то говорит, моя любовь, что в тебе есть глубины, о которых я еще и представления не имею. — Гордон провел губами по ее волосам, и по телу Мэгги прошла дрожь. — Ты такое загадочное существо, — прошептал он. — Ты хамелеон. Порой я совершенно не понимаю тебя. Но, положа руку на сердце, скажу: я еще не готов к открытию тех, других глубин. Мне они могут прийтись не по вкусу. Сегодня мое желание — лишь наслаждаться тобой.

Он поцеловал волосы Мэгги, теснее прижал ее к себе.

Ей захотелось плакать. Ведь он только что произнес приговор, в этом не было сомнения. Даже при условии, что Этель забыта, Мэгги нужна ему лишь для сексуальных удовольствий. Не больше. Именно так обстоят дела, он ясно дал ей понять.

Мэгги посмотрела затуманенными глазами поверх плеча Гордона, надеясь, что картина элегантно оформленного зала отвлечет ее от печальных мыслей. Мимо них проносились в танце пара за парой. Внезапно из толпы вынырнуло лицо, при виде которого оторопевшая Мэгги остановилась.

— Что случилось? — спросил, отступая назад, Гордон. Он смотрел на нее из-под нахмуренных бровей, ничего не понимая.

— Я. Нет, ничего. Голова немного закружилась.

— Ты побелела как мел. Хочешь присесть?

— Что? Да, пожалуй. Но не здесь. Пойду в комнату отдыха. Вероятно, стакан воды мне бы не помешал. Нет, не ходи со мной. Все будет в порядке.

Мэгги поспешила в дамскую комнату и спряталась в туалетной кабинке. Нельзя возвращаться в зал, не убедившись, не померещилось ли ей то лицо в толпе. Наверное, это все-таки та самая дама, о которой Мэгги и подумала. Вскоре кабинку пришлось покинуть, но лишь ради удовольствия сразу увидеть в отражении туалетного зеркала виновницу переполоха.

— Мэгги! — воскликнула женщина.

Сердце Мэгги упало. Надо же, хуже сам дьявол не придумает.

— Здравствуйте, доктор Сеймур, — ответствовала Мэгги. — Какими судьбами?

— Отдыхаю после трудов праведных. Я здесь не как медик, а как жена хирурга.