По колено в крови. Откровения эсэсовца - Гюнтер Фляйшман

На рассвете выдвинутые вперед посты наблюдения стали докладывать, что с юга на нас надвигаются британские танки «матильда». Это было для нас довольно чудно — все эти дни кампании мы только и делали, что наступали, теперь же приходилось окапываться, готовиться отразить натиск танков неприятеля.

«Тигры», и III, и IV, а также 10,2-см орудия открыли по «матильдам» огонь. И тут же на всех радиоканалах зазвучала немецкая речь.

— Бьем их с дистанции 25 метров, а им хоть бы хны! Герр генерал, он стоял тут же рядом, слышал доклады.

— 3,7-сантиметровые противотанковые бессильны против них! — утверждал другой взволнованный голос.

И после краткой паузы:

— Нам не удержаться! Просим разрешения отвести «тигры IV»!

Герр генерал, взглянув на карту, стал смотреть вдаль, на юг, туда, где шло сражение. Потом кивнул мне.

— Вытаскивай оттуда «тигры» III и IV!

Я передал распоряжение. Вскоре из-за ряда деревьев показались наши танки с развернутыми на юг башнями. Роммель стал совещаться со своими штабистами.

— Они как раз позади нас, — сказал какой-то гауптман. — Их не остановить.

— Черт возьми, — пробормотал герр генерал. — Рядовой, пусть мои 8,8-см нацелятся на эту линию деревьев. И как только появятся британцы, саданут по ним хорошенько.

Я передал и это распоряжение.

Издали мне было видно, как, ломая деревья, на нас надвигаются «матильды». Страшноватое зрелище, надо сказать. «Тигры» III и IV вели огонь по британцам, но их снаряды просто отскакивали от мощной брони «матильд», словно горошины. Лишь 8,8-см удалось остановить их. Снаряды 8,8-см орудий пробивали броню, сворачивали набок башни, расшибали в куски и гусеницы. Британская пехота, видя, какие потери несут их танкисты, дрогнула. Наши станковые пулеметы вовсю поливали местность, а 8,8-см орудия образовали ближе к центру непреодолимый барьер. С подобной тактикой неприятеля нам уже приходилось сталкиваться под Франкошаном. Экипажи подбитых английских машин спешно выбирались наружу, чтобы сдаться, а их товарищи не позволяли им отойти. Наши пикирующие, подоспевшие из Динана, помогли отбросить англичан.

Теперь ничто не мешало герру генералу развернуть орудия и обстреливать Лилль. Помогали и пикирующие, и ко второй половине дня участок территории был под полным нашим контролем. Все части неприятеля спешно отступали на юг и восток, намереваясь отплыть в Англию. К вечеру наши войска, пополнив боекомплект и запасы топлива, готовы были пуститься им вдогонку, но очередной приказ ОКВ перечеркнул планы герра генерала. Я слышал этот приказ и не верил своим ушам. В поверженный Шарлевиль должен был прибыть фюрер, который лично просил герра генерала встретить его там. Нашего герра генерала. Моего герра генерала. Я был ужасно горд, что даже фюрер в курсе наших подвигов в период этой кампании.

Однако сам герр генерал, похоже, не был в большом восторге от подобного оборота. Нервно поглядывая то на часы, то на небо, он недоверчиво качал головой. Потом нам был предоставлен почти что отпуск при части, пока герр генерал ездил в Шарлевиль. Кажется, это было 1 июня 1940 года.

По возвращении герра генерала состоялось большое торжество. Протрубили всеобщий сбор, войска выстроились при оружии и в касках. Герр генерал обратился к нам с речью.

— Это была нелегкая борьба, но мы победили. Впереди нас ждут еще много испытаний, но я уверен, что они окажутся нам по плечу. Я горжусь тем, что мне выпала честь командовать вами, горжусь каждым из вас в отдельности.

Все остатки моей былой неприязни к герру генералу вмиг улетучились. Я не сомневался, что герр генерал имел в виду и меня, говоря, что гордится каждым в отдельности. Тем более что, когда он дошел до слов «...горжусь каждым из вас в отдельности», он повернул голову и смотрел прямо на меня. Оказывается, я был столь важной персоной, что и другие офицеры тоже повернули головы в мою сторону, — интересно, дескать, на кого это уставился наш генерал? Мне тогда показалось, будто весь полк смотрит на меня.

Герр генерал назвал многих, и меня в том числе, и Крендла. Выйдя из строя, мы стали перед всеми в ряд, и Роммель вместе с офицерами штаба стал обходить его. Герр генерал останавливался перед каждым стоящим, спрашивая фамилию, звание и должность. Потом офицер штаба подавал Роммелю награду — медаль, которую командующий лично вешал на грудь отличившемуся. Потом следовало рукопожатие, и отличившийся солдат отдавал герру генералу честь, и тот, в свою очередь, тоже брал под козырек.

Когда герр генерал добрался до меня, он не стал спрашивать фамилию, звание и должность, а просто пояснил своим штабистам:

— Роттенфюрер Фляйшман, 2-й полк СС «Дас Райх».

Я понял, что герр генерал не мог ошибиться, назвав меня роттенфюрером, и был очень польщен повышением по службе. Штабисты передали герру генералу для меня кучу наград, куда больше, чем остальным, и меня это несколько ошарашило.

Герр генерал вручил мне петлицы и руны роттенфюрера, а также нарукавную нашивку.

— Рядовой Карл Фляйшман! — торжественно произнес герр генерал. — Согласно ходатайству командования 2-го полка СС «Дас Райх» и распоряжению ОКВ вам присвоено очередное воинское звание роттенфюрер.

Меня буквально распирало от гордости, но я так и не успел прийти в себя от изумления.

Потом герр генерал взял нагрудный знак и вновь обратился ко мне:

— Роттенфюрер Фляйшман, за раны, полученные в боях с противником, вам вручается «Значок за ранение» черного цвета. *

Я вытянулся по стойке «смирно», и Роммель приколол мне значок к нагрудному карману.

— Роттенфюрер Фляйшман, за проявленное вами мужество в боях за Сен-Юбер, Франкошан и Метц от имени ОКВ и ОКХ награждаю вас пехотным значком «За штурм».

Я почувствовал, что мне уделяют на этом построении слишком много внимания. Герр генерал ловко прикрепил значок на нагрудный карман.

— Роттенфюрер Фляйшман, за проявленное вами мужество в боях за Сен-Юбер, Франкошан от имени ОКВ и ОКХ вручаю вам значок «За рукопашный бой».

Это было для меня полной неожиданностью, я даже смутился, когда генерал прикреплял к моему мундиру третью по счету награду.

И наконец прозвучали слова, которые врезались в память на всю жизнь.

— Роттенфюрер Фляйшман! Согласно ходатайству 2-го полка СС «Дас Райх» и 7-й танковой, а также по согласованию с фюрером вам присвоен «Железный крест 1-го класса». От имени командования 2-й полк СС «Дас Райх», 7-й танковой и от имени фюрера вручаю его вам.

Рукопожатие генерала было настоящим, крепким, а не формальным, каким он обменивался с остальными. Пожимая руку, он смотрел мне прямо в глаза. Потом произошло и вовсе невероятное — герр генерал, отступив на шаг, первым отдал мне честь. Я взял под козырек. Покончив со мной, Роммель продолжил вручение наград остальным. Крендл получил «Значок за ранение» черного цвета.