Книги онлайн и без регистрации » Романы » Гранит и бархат - Вера Армстронг

Гранит и бархат - Вера Армстронг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 40
Перейти на страницу:

Он отошел от камина, и Селина резко отвернулась, чтобы он не успел заметить предательского блеска в ее глазах. Сморгнув слезы, она спросила, потому что не могла не спросить:

— А почему ты тогда, много лет назад, появился в доме Мартина? Ты должен был знать, что Ванесса встретит тебя более чем холодно, и все, что ты скажешь, истолкует превратно.

Он вскинул бровь.

— Она тебе и про это рассказала? — Он пожал плечами. — Это была моя самая большая ошибка, — признался он мрачно. — Я только что узнал, что меня приняли в университет, и хотел сообщить отцу эту новость. Незадолго до этого он говорил мне, что Ванесса надолго уезжает с Домиником на каникулы. Я хотел застать его на работе, но не смог и, горя нетерпением, как все молодые, пошел к нему домой. Я не знал, что Ванессу что-то задержало с отъездом! Я просто обмер, когда она открыла дверь!

Так, значит, он приходил не для того, чтобы выклянчивать деньги, подумала Селина, но тут Адам переменил тон:

— Может, перекусим? По-моему, мы достаточно поворошили прошлое. — Не дожидаясь ее ответа, он прошел на кухню и принес корзинку, привезенную с собой. Глядя, как он расстилает на полу салфетку, она с грустью думала, что сегодня последний день, когда они вместе.

То, что она услышала от него сегодня утром, позволило ей понять этого человека, понять, что для него любви, как таковой, не существует, это просто слово, обозначающее физическую близость. Из-за прошлого своей матери он, возможно и бессознательно, отождествлял любовь с болью и страданием.

И все же, несмотря на это, а может быть, благодаря этому, он интересовал ее все больше. Адам был суров и циничен, обладал острым холодным умом. Но под этим обличьем скрывались доброта, умение видеть жизнь во всем ее многообразии. Он старался понять других — об этом свидетельствовали его слова в защиту Ванессы, женщины, укравшей его отца у его матери.

Она ведь это сделала неосознанно. Если бы она не завоевала сердце Мартина всерьез и надолго, то он бы поступил благородно, узнав о беременности Элен. Он бы женился на ней, и сын его был бы рожден в браке. А его симпатия и сострадание к ней со временем могли бы перерасти в любовь. Адам действительно очень благородный человек, если даже оправдывает ложь, дикие фантазии и ненависть Ванессы.

— Проголодалась? — Он закончил раскладывать еду на салфетке и жестом пригласил ее сесть на ковер. — Никогда не могу устоять против пикника — даже в помещении. Так что присоединяйся.

Селине было все равно, где есть — на полу или за столом. Скорее всего, они едят вместе последний раз. Она опустилась рядом с ним на пол и постаралась забыть горькое чувство сожаления перед расставанием.

Ей это удалось, потому что она изо всех сил старалась казаться веселой, да и его беззаботное настроение немного помогло, а еще вино, еда, которую они ели руками, потрескивавшие в камине дрова. Когда они выпили последнюю каплю вина и доели последнюю крошку хлеба, он привлек ее к себе, и она не сопротивлялась.

Ей было так покойно, так хорошо и совсем не хотелось вставать и говорить ему, что пора ехать. Когда он, ласково погладив ее по щеке, спросил:

— Не хочешь посмотреть весь дом? — она пробормотала:

— Потом.

Селина почувствовала, как кончики его пальцев, лаская, скользили по щекам, губам, подбородку, поглаживая нежную кожу, спускались ниже, к шее, как будто он был слепцом, пытающимся наощупь узнать ее. Затем он начал расплетать ее косу, распуская волосы, запуская ладони в эту шелковистую каштановую гриву. Она повернула к нему голову, прижимаясь губами к бьющейся у него на шее жилке. Она чувствовала вкус его кожи, его запах, губы ее скользили все ниже, туда, к вырезу его рубашки, где атлас его груди покрывали жесткие темные волосы.

Селина услышала, как он судорожно втянул воздух, почувствовала сильное биение своего сердца и поняла, что совершенно не в состоянии вообще о чем-либо думать.

В своем страстном стремлении ласкать его и чувствовать его ласки она забыла обо всем на свете. Она жаждала получить то наслаждение, которое мог ей дать только он, и лишь невнятно простонала что-то, когда обнаружила, что они лежат на ковре у камина, отодвинувшись от подпиравшего их стула.

Адам приподнялся на локте, сузившиеся глаза, смотревшие на ее разгоряченное лицо, горели желанием. Селина чувствовала, что тонет в этом тепле и в стремлении погрузиться в любовный жар. Ее губы раскрылись, чтобы принять его губы, властные и жаждущие.

Повинуясь диктату своего разгоряченного тела, она прижалась к нему, дрожа от острого наслаждения. Когда его рука скользнула под ее свитер и, нащупав пышную грудь, начала ласкать ее, она поняла, что может умереть от этой сладостной муки. Она прижалась к его губам, требуя и умоляя продолжать, и вскрикнула, когда, прекратив вдруг возбуждающе поглаживать ее затвердевшие соски, он оторвался от ее губ и поднял голову.

И в этот мучительный миг Селина вспомнила, что он всегда так делает, порождая в ее теле желание, возбуждая его до такой степени, что она готова на коленях просить его о тех восторгах, которые он обещает, но никогда не выполняет это обещание. Она не могла поверить, что все снова повторится, что она, как последняя дура, опять позволит ему проделать это с собой.

Теперь в любую минуту он может встать и уйти, глядя на нее с презрением и жалостью. И она не могла понять, почему.

Непонимание того, зачем он так поступает, было сильнее стыда за то, что она опять позволила ему мучить себя, сильнее неудовлетворенного желания.

Селина чувствовала, что вот-вот разрыдается, она сама отпрянула от него, проглотив комок в горле, и спросила изменившимся голосом:

— Зачем ты меня мучаешь? Ты же не хочешь меня!

Адам ответил не сразу. Пауза казалась бесконечной, затем на его губах появилась неотразимая ленивая улыбка. Глядя на нее своими искрящимися глазами он спросил удивительным, неповторимым бархатным голосом, в котором чувствовалась нежность и волнение:

— Неужели? Лапочка, это для меня новость. Хочешь докажу, что ты ошибаешься?..

9

— Нет! — судорожно выдохнула Селина, пытаясь встать. Однако Адам не пустил, прижав своими сильными руками ее за плечи к полу.

— А я сказал, да! — произнес он с вызовом, не сводя глаз с ее разъяренного лица. — Нельзя делать подобные заявления и ожидать, что они пройдут без последствий.

Лицо Адама, каждая его резкая черта, каждый мускул выражали страстное желание, зеленые глаза потемнели. Селина же издала звук, похожий на всхлип. В камине затрещало полено, и ярко вспыхнувший огонь осветил античные черты его лица.

— Как же ты можешь говорить, что я не хочу тебя? — Его губы приблизились к ее губам, и она почувствовала его обжигающее дыхание. Она судорожно вздохнула и крикнула:

— Ты опять уходишь! Ты всегда уходишь.

— А-а. — В глубине его зрачков блеснул огонек понимания. Это было последнее, что она видела, потому что он поцелуями закрыл ее глаза. Затем его губы спустились к ее губам:

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 40
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?